Страница 79 из 88
Фросенька будто ждала их. И как только Катя и Ирина ступили на соседский двор, она, уже укутанная огромной затасканной шалью, встречала их у порога.
— Баб Фрось, привет. В гости пустишь?
— Подёмте, деваньки, подёмте. Небось к Григоревне ходили?
— Так да. А она где сама то?
— Так еще позавчера ее Петр увез в город. В больницу. Обследовать, да лечить. Положили ее в стайцонар, слава богу. Подлечат. Сказали, недели две пробудет. Петр вчера вернулся затемно, а сегодня вот должен прийти, помочь скотинку накормить, прибрать в сарае. Я корову подою, а вот чистить и сена надергать не могу уже. Ноги не держат, окаянные.
Фросенька, пока рассказывала, приветливо завела гостий в теплый дом, помогла раздеться, усадила за стол.
— Так что же, совсем плохо ей? — робко спросила дрожащим голосом Катя.
— Ну, мелкая, не знаю. Я не врач, чтоб судить. Ты как ушла, она вроде еще по началу пыталась ерепениться, но ноги толком не ходят, давление, боли там головные. Одним словом, травками не вылечить. Я ее неделю уговаривала, она ни в какую не хотела ехать. Но Петр как-то уговорил. Он молодец, нашел подход к ней. А то она ж совсем как колючка.
— Баб Фрось, - с укором взглянула Ирина.
— Ой… Да не переживай ты, Катюша, подлечат, вернут, как новенькую. Злую и вредную. Успеешь еще с ней наругаться, не помрет. Я за версту смерть чую, от прабабки дар перешел. Не помрет она, не помрет…
Еще час они пробыли у Фросеньки. Пили чай, ели румяные пироги. Та, расспросив о планах Кати и узнав, что она жить остаётся пока в их деревне, пообещала нашить пеленок. Бесплатно. В запасах у нее лежали тюки с тканями, на приданное девчонкам своим когда-то набирала, да лишнего немного. Вот теперь и пригодится. Катя смущалась, отмалчивалась. Чужие люди по сути, а добры к ней были больше, чем родные. И стыдно было от своего безвыходного положения, но и отказываться от такой искренней помощи сейчас было глупо. Немного отогревшись от человеческого душевного тепла, она понемногу приучала себя верить, что все у неё будет хорошо.