Страница 42 из 88
К осени депрессия Костика перешла все разумные границы. Он мало ел, практически не спал, и учеба, естественно, давалась ему с трудом. Положили в больницу с гастритом. Бегала к нему по три раза на дню. Но он, все такой же бледный, молчал и смотрел на нее огромными печальными глазами. И тогда она все же решилась поговорить с Игорем. Кости рядом нет. И жестокости мужа, если вдруг обрушится на нее, сын не увидит.
Но решиться и начать разговор — не одно и то же. Уже несколько дней супруга практически не было дома. Приходил за полночь, закрывался в спальне, не разговаривал. Люда боялась лезть на рожон. Как и всегда, просто боялась.
В один из вечеров к ним в квартиру пришли какие-то молодые ребята. С инструментом, чемоданчиками. Что-то делали в спальне. Ушли. Люда, осмотрев после них комнату, ничего не увидела и так и не поняла, для чего они приходили и что ремонтировали.
В тот же вечер муж позвал ее в комнату. Протянул пакет. Приказал: "Одевай".
Люда, взглянув на дорогую упаковку подарка, похолодела. Еще не зная, что внутри, ей овладело дурное предчувствие. Но ослушаться мужа, противостоять ему не решилась.
Из шуршащей бумаги к ногам скользнуло кружевное белье. Красивое, даже на первый взгляд. И очень откровенное. Замерла в нерешительности, но, когда Игорь к ней сделал уверенный и грозный шаг, схватила замочек своего домашнего халата и, не обращая внимания на дрожащие руки, поспешно расстегнула.
Игорь приглушил свет. Взял какой-то пульт, нажал кнопки. Раздался щелчок, жужжание, но Люда так и не поняла откуда. И ничего не увидела. Она встала возле зеркала, встроенного в дверцу шифоньера. Развязала кожаные шнурки, приложила белье к оголенному телу. Услышав судорожный вздох за спиной, поторопилась. Одела сначала корсет, затем натянула на полную грудь кружевные полоски, уходящие за шею, завязала веревочки трусиков. Если бы не напуганный взгляд, то женщина, которая смотрела на нее в отражении зеркала, была умопомрачительно сексуальна и красива.
Игорь к ней практически подкрался. И начал свою прелюдию с нежных поцелуев в шею, от которых бросило в дрожь. Она прикрыла глаза, боясь поверить в его такую неожиданную, долгожданную ласку.
Несколько секунд божественной неги. Он проводит своими сильными руками по ее тонкой талии, с силой сжимает грудь, до боли - соски, поднимает ее руки наверх и, обжигая кисти холодным металлом, застегивает наручники.
Ужас и осуждение в глупой безрассудной доверчивости, отразившиеся в глазах красивой незнакомки из зеркала, она запомнит на всю жизнь. Потому что с этого момента она познает что такое ад.