Слепая преданность (ЛП)

— Чёрт, ты такая юная, Тиш.

Она приподнялась на локте и недовольно посмотрела на него.

— Но это не так. Душой и сердцем я чувствую себя взрослой. Я словно старше тебя. И я удивлена, что тебя заботит мнение людей о нашей разнице в возрасте.

Джош вскинул брови.

— И правильно, потому что это не так. Я беспокоюсь о тебе. Люди жестоки, и ты не сможешь избежать их тупых комментариев. Мне же не составит никакого труда послать куда подальше надоедливых ублюдков. И сделаю это с широкой улыбкой на лице, вспоминая, какой влажной становится твоя маленькая розовая щёлка перед тем, как я её трахну. — Джош приподнял подбородок, когда Тиш накрыла ладошкой его рот.

— Ты ужасен.

Он схватил её руку и прикусил, прежде чем уткнуть её себе в шею. Свободной рукой он уложил голову девушки себе на грудь.

— Но хоть мне и не всё равно о мнении других, это не значит, что мне плевать на долбанные восемнадцать лет между нами. И потом, тебе повезло. Ты так мало жила и видела.

— Это потому что тебя здесь не было.

— И я не хочу, чтобы ты осознала это через десять или пятнадцать лет, — продолжил он, словно она и не говорила.

— Не буду.

— Маленькая упрямая засранка, да?

Тиш подняла взгляд.

— Да.

Он закатил глаза.

— Скольких парней ты целовала?

Она глупо моргнула от резкой смены темы, но не отказалась от своего вопроса.

— Ой, погоди. Прежде мне хотелось бы спросить о твоём досрочном освобождении. Как это произошло? Нина сказала, что обычно так не делают. Так почему тебя выпустили раньше?

Черты его лица застыли, и хоть в комнате было сумрачно, Тиш была уверена, что у него покраснели щёки.

— С каких пор, чёрт подери, Нина стала экспертом в том, что делают или не делают в тюрьмах?

— Никто не говорит, что она эксперт, — протянула Тиш. Капризный мальчишка. — Мне просто интересно, потому что я никогда не слышала, чтобы снимали два года приговора просто за хорошее поведение. Да и ты сам только что говорил, как, полгода минимум, плохо обходился с другими заключенными. В чём дело?

— Тиш, думаешь сейчас мне хочется вдаваться в эти дерьмовые подробности? — В уставшем голосе Джоша слышалось раздражение и что-то ещё. Он лежал, уставившись в потолок и играя желваками. Его щёки порозовели.

— Нет, конечно, нет, — пробормотала она, наблюдая за ним. Почему он на неё не смотрел? По позвоночнику пробежал холодок, заставляя вздрогнуть. — Джош? Ты?.. Мой дядя?.. Они?..

— Тиш-Тош. — Он вздохнул и перевёл на неё взгляд. — Забей. Тут не о чем рассказывать. А теперь ответь мне. Скольких ты целовала? Насколько воздерживалась?

Он демонстративно не ответил ни на один из её вопросов, которые она не осмелилась закончить, но которые должен был понять и так. Неужели он сбежал из тюрьмы? Связаны ли Ник и клуб с его освобождением? Неужели власти ищут его?

— Если я должна что-нибудь знать…

— То ты это узнаешь, — перебил он её.

— Да, но если ты сделал…

— Нет никаких «но». И я ничего не сделал.

Они посмотрели друг другу в глаза. В её плескался страх, его же были холодными и отстранёнными. Предупреждение в последних словах звучало громко и ясно. И как подобает старухе, Тиш закроет неугодную тему.

Но не раньше, чем она кое в чём убедится.

— Ты же не оставишь меня снова, верно?

В мгновение ока его янтарные глаза вновь наполнились теплом — её возлюбленный вернулся.

— Я тебя не брошу, детка, — уверил он Тиш.

— Ладно. — Она попыталась улыбнуться, но не смогла, поэтому опустила голову и уткнулась взглядом в тёмную гардеробную, умоляя сердце немного успокоиться. Возможно ли вообще, чтобы кто-то сбежал из тюрьмы?

— Да ладно. Впечатли меня рассказом, какой ты была хорошей девочкой, — уговаривал он. — Я начинаю думать, что ты этой хренью покрываешь то, что уже проглатывала чей-нибудь язык.

Тиш тихонько вздохнула и решила, что больше ничего не может сделать, кроме как довериться ему. Ну, можно включить новостной канал, как только останется одна…

— Э-э, я не полностью воздерживалась, нет.

Он игриво потянул её за прядь волос.

— Правда? Расскажи мне. — Теперь в его голосе слышались резкие нотки.

— Я хотела научиться целоваться, поэтому несколько раз попробовала, пока ты не заполнил все мои мысли.

Его хватка в волосах усилилась, и Тиш пришлось запрокинуть голову. Их взгляды встретились. В нахмуренных бровях не было ни капли флирта.

— С кем? Когда? — Он не злился, но на лёгкий упрек в его голосе Тиш пожала плечами и попыталась отвернуться. Джош ей не позволил.

«Ладно».

— В восьмом классе Йен Оуэнс поцеловал меня в фото-кабинке. Нил Пирсон поцеловал меня на моём первом футбольном матче. Это был первый год в старшей школе. В том же году Пол Риардон и Эван Бейкер научили меня французскому поцелую. Но между этими событиями прошло четыре месяца, и я ни к кому из них больше не возвращалась. Помню, в тот день, когда целовалась с Эваном, ты забирал меня из школы, я посмотрела на тебя, и мне захотелось умереть. Мне казалось, что я тебе изменила. С тех пор я больше ни к кому близко не подходила.

— Тебе было четырнадцать.

Она кивнула.

— Тебе было четырнадцать, и ты в один год позволила трём парням поцеловать тебя, Тиш.

— Я пыталась научиться на случай, если когда-нибудь мне выпадет шанс поцеловать тебя, — оправдывалась Тиш. — Мне не хотелось быть совсем уж неумехой.

— Я бы это пережил. Эван Бейкер до сих пор здесь держит магазин колес?

— Да.

Он разжал пальцы, но руку от волос не убрал.

— Когда мне понадобятся шины, проследи, чтобы я послал за ними Ника. Не хотелось бы сглупить и надрать парню зад за то, что он сделал шесть лет назад.

— Ладно. Мы можем перестать об этом разговаривать? Я боюсь, что ты сейчас нарочно выболтаешь имя какой-нибудь девушки, с которой спал. Просто чтобы досадить мне. Что, если я её знаю и мне придётся жить со знанием, что ты с ней спал? Одно дело с кем-то целоваться, а вот спать с ними — совершенно другое.

Он прижал её к себе и перекатился на спину, так что она распласталась на его мощном теле.

— Я никогда так с тобой не поступлю.

— Хорошо. — Она положила подбородок на предплечье и попыталась вернуть хорошее настроение.

— Какая же ты хрупкая, — пробормотал он через некоторое время. Погладил её бёдра широкими ладонями, большие пальцы скользнули к низу живота. Снова. — Ещё один недостаток того, что я намного тебя старше…

— Нет никаких недостатков. Джош. Когда нас увидят вместе на свидании, мужчины захотят дать тебе «пять», а женщины будут мне завидовать. — Эта мысль ещё больше приободрила её. — Эй! Я ещё никогда не была на свиданиях. Когда ты поведёшь меня на наше первое?

Внизу снова зародилось тянущее чувство, и Тиш изогнулась, когда длинные пальцы Джоша впились в её задницу, с каждым движением раскрывая её киску сзади.

— Твои соски всегда так долго остаются твердыми? Они чувствительны? Поэтому ты постоянно покрываешься мурашками? О, и я не хожу на свидания. Но я выведу тебя в люди при первой возможности.

Он мог называть это как угодно, но если они пойдут вместе, то это будет свиданием. Тиш взглянула на свои соски-бусинки.

— Если хочешь знать, я не привыкла тереться о волосы на твоей груди и ногах. Или к обнажённому мужскому телу, если уж на то пошло. Когда моя киска на твоём бедре, то волоски её щекочут. Я пытаюсь об этом не думать, но мне трудно успокоиться.

— Как сильно болит та киска, которую я щекочу?

Тиш потянулась вниз и погладила его отяжелевший член.

— Не настолько, чтобы помешать принять тебя. — Тиш скользнула влажной дырочкой по его головке, и Джош толкнулся вверх. Он легко погрузился в её тепло, потому что Тиш действительно не могла успокоиться и с каждой минутой возбуждалась всё больше. — Боже, это просто невероятно.

— Чёрт, да. — Он опустил бёдра и снова толкнулся ей навстречу. — Посмотри на меня.

Тиш подняла голову, отвлекаясь от облизывания его соска. Она заметила этот маленький комочек, когда проводила по нему пальцами и гадала, будет ли Джошу так же приятно, как и ей.