Страница 38 из 43
Странно подействовала на меня эта богиня. Когда меня немного отпустило, и я смогла отойти от неё, мне на секунду показалось, что она кивнула мне и сверкнула зазолотившимся взглядом.
А потом от ее подножия в почву полыхнуло этим золотом. И у меня мелькнула мысль, что богиня то уж слишком похожа на живое каменное дерево, и так она общается со своими детьми.
Я вернулась в вагончик и рассказала об увиденном Зуму.
Он покосился на меня и предложил прилечь.
— Ты одна никогда не сможешь изменить то, что существует из покон веков. Выговорилась перед идолом, выдохни и успокойся, это не наша война. Возможно, наступит время и эти существа будут не только выращивать бесконечные леса, но и создавать невероятное по красоте искусство. Радуйся, что увидела это, а не бревна, лежащие в загородках.
— Неужели тебе их не жаль?
— Жаль, они бездарно тратят свою жизнь! Но это не наша война.
Это был единственный раз, когда Зум ошибся.
Потому что эта война стала и нашей. И, кажется, именно я стала вдохновителем и освободителем от многовекового рабства. А все потому, что я влила правильные слова в правильные уши.
Когда ближе к вечеру почву прилично тряхнуло, я полулежала на низком ложе.
Скорп напрягся, вслушиваясь в себя, — сейсмическая активность в той стороне, куда пошли наши.
— У них что, бывают землетрясения?
Зум не успел ответить, к нам ворвался один из охранников и начал выпихать на улицу.
Почва стонала, дергалась и мне стало не по себе.
Над нами материализовался челнок.
Сигма сообщила, что её сенсоры обнаружили череду толчков в той стороне, куда повели профессора.
— Я узнала, что плантации, заложенные в том районе очень молодые. Никто не решался освоить этот участок именно из-за сейсмической активности. Но позарившийся на будущие барыши рабовладелец бахвалился перед друзьями тем, что его не остановят никакие затраты. Он займет лакомый кусок.
Нойя прекрасно отслеживала наше местонахождение, и минут через тридцать зависла над завалами.
— Они там, внизу, живы. Но, — она будто всматривалась в мешанину из стволов, — там какая-то заварушка. Бронированные скафандры, возьмите оружие, я высажу вас максимально близко.
Нас хорошо научили. Пробираясь сквозь сваленные под дичайшими углами бревнами, Скорп одним взглядом определял безопасный путь. На его планшете мерцали две точки, и именно в ту сторону пробирались мы с ним.
Мы дошли тогда, когда усталость медленно заползла испариной по спине.
— Ледания, — Трампин, который увидел меня первый, качнулся в мою сторону. — Здесь опасно, эти ребята держат периметр, но еще пара приличных толчков и нас раздушат эти бревна!
— Почему вы не выбираетесь?
— У профессора сломана нога. Она зажата между двух стволов, если начать приподнимать стволы, нас завалит. Трех сороконожек недостаточно. А с наших сопровождающих вообще никакой помощи. Ускакали сразу же, как нас привалило.
— Они умеют перерабатывать каменное дерево, делать из него скульптуры, пусть уберут часть над ногой профессора, а мы вытянем его.
Рабы защелкали между собой на непонятном наречии. Потом самый старый из них, наклонил голову и сказал, что портить ствол — это самое большое преступление, и их накажут. Но он готов пожертвовать своей жизнью, ради спасения нашего товарища.
Я так и не поняла, что я видела.
Он засветился тем самым золотым светом и возложил свои руки с двух сторон от ноги профессора.
Казалось, что его пальцы превратились в золотые инструменты, с помощью которых он вырезал над ногой профессора кусок ствола, превратив его в ажурную конструкцию, зафиксировавшую ногу Х’увыста.
Две полусферы, из нижнего и верхнего ствола будто спаялись, когда он закончил.
— Тяните, — скомандовал он.
Выбравшись из завала и отправив Х’увыста Нойя, мы остались поблагодарить творца. Да только охранники, явившиеся непонятно откуда, и услышавшие, что два ствола испорчены, вскинули плети и снесли голову нашему помощнику.
Поднять оружие против того, кто забыл все человеческое и поставил барыш превыше человеческой жизни?
Я не раздумывала, стреляя в одного из них. Второго убил Трампин, — потому что моя жизнь находилась под очень большим вопросом.
А затем из тьмы начали выступать рабы. Кто первый крикнул отомстим, я не знаю. Да и это не важно. Тот, кого убили был Мастером, достоянием рода. К каждому стоящему вокруг него потянулась из почвы золотая нить.
И я увидела, как из рабов существа превращаются в воинов. Как растворяются в темноте и как окружающий лес вздыхает облегченно.
На орбите мы оказались минут через тридцать. До следующего утра ничего не предвещало неприятностей. А вот утром Домовой вломился в мою каюту, и выдернул меня сонную из постели.
— Что, где, зачем, — попыталась отбиться от его загребущих лапок.
— Ледания, что вы натворили?
— Ничего, у профессора перелом срастётся скоро, думаю — что через пару дней.
Он застонал, подхватил меня под локоть, и втолкнул в душевую, — у тебя две минуты, привести себя в приличный вид, потому что меня раздирает два противоположных желания — отшлепать и отлюбить! Последние его слова я переварила уже в душе. И мне тоже захотелось второго. А то на фоне нервного вчерашнего дня отшлепать было перебором.
За прошедшие шесть часов внизу, под нами, За-Бора была провозглашена свободной Республикой Леда-Бора.
— Быстро как, — протянула я еще не въезжая, — но я в этом не участвовала, я латала ногу профессора!
Почти честными глазами посмотрела на закипающего капитана.
— А это что? — ткнул он пальцем в странное место, из которого велась прямая трансляция.
За спинами сороконожек возвышалась уже знакомая мне скульптура богини этих странных существ.
У меня даже ладони закололо от воспоминаний от прикосновений к ее удивительной поверхности.
А потом я поняла, что показалось странным в ее образе.
Лицо. Мое лицо.
— Мамочка, — икнула я.
Нойя хмыкнула, — не совсем, это мать Леда, — если я правильно поняла их обращение к этому божеству. Но вот что интересно и мне, то каким образом ты умудрилась и здесь отметиться.
— Я просто сказала, что ее дети заслуживают большего!
— Точно, — и, если мне не изменяет память отомстила одному из тех, кто покусился на честь великого Мастера этого народа?
— Он спас Х’увыста! — взвизгнула я.
— Вы поставили всю нашу экспедицию на большую паузу, — Домовой вздохнул, — базар закрыт, Республика сообщила, что торговать просто деревом они не будут.
— Я не хотела, — у меня навернулись на глаза непрошенные слезы.
И в этот момент интерком вспыхнул входящим сигналом.
И да, от планеты, спустя сутки мы отчалили с большим стволом в трюме.
Ствол был практически черным. Именно на него указала богиня этого мира, сообщив, что только такой подойдет термитам.
А у меня в каюте в углу встала небольшая копия этой богини. С моим лицом, из бледно розового дерева, любовно созданная лучшим учеником Мастера.
И она была прекрасна!
11.4
С вами бывает такое — сложный день, ответственное мероприятие, ты выкладываешься на сто процентов, и даже чуть-чуть больше.
Падаешь без сил, закрываешь глаза и день продолжается, только фантасмагоричнее и нереальнее.
А еще чаще всего организм подбрасывает тебе эротические сны. Скорее всего что бы порадовать или расслабить.
Сны о сексе бывают очень странными. Например, снится во всех подробностях секс с шефом. И это притом, что в настоящей жизни ты не испытываешь к этому человеку теплых эмоций, он вообще тебе не нравится, так как он в три раза старше, толстый, скупой и высокомерный.
Может быть, таким образом сквозь стену запретов и принятых норм поведения на волю выходят наши необузданные желания?
«Эротические сны — это нормально, они указывают на сексуальное здоровье. Если бы мы размножались почкованием, то в нашей жизни не было бы места либидо. У нас и снов таких не было бы», — профессор в медицинском институте акцентировал наше внимание, что все мужчины видят такие сны, а вот женщинам повезло меньше — всего лишь семьдесят процентов испытывают такое удовольствие.