Страница 4 из 21
Когда Арахне было восемь, она попросила отселить ее в отдельную комнату – на одной кровати с Мари было уже неудобно спать. Регар, зная, что ей будет страшно спать одной, написал книгу сказок – неловких, наивных, написанных в пыточной в перерыве между допросами заговорщиков, но теплыми и каждый вечер, как бы ни уставал он за день, читал ей из этой книги.
Первым отдалился Фалько, перешел в другую Коллегию. Потом ушла и Мари – ушла она замуж за дознавателя. Оставались Изидор, Паэн, Регар и Арахна.
Жили так, как можно было жить. Регар пытался порадовать свою воспитанницу, привозил ей платья, ленты, которые трепетно выбирал, наблюдая за тем, как их выбирают другие женщины для своих дочерей.
Арахна тосковала, хоть и не показывала этого.
***
Не всегда все бывает спокойно. С течением лет Арахна стала куда более жесткой, хлесткой, сказывалось одиночество. Конечно, о ней заботились, но…
Кто были эти люди? Чужие. Да и презрение, которое обрушивалось на палачей, страх перед ними, все это обрушивалось на Арахну, откладываясь ядовитым пластом в нежном сердце. Она стала спорить, обижаться на всякую мелочь, цепляться к словам и однажды Регар сделал ей какое-то замечание, а Арахна огрызнулась с видимым удовольствием, как будто бы давно ждала этого:
-Ты мне не отец!
и Регара качнуло. Конечно, он не был ей отцом, но не воспринимал Арахну иначе, чем свою дочь. Он всегда думал о ней, заботился и хлопотал об уйстройстве ее в какую-нибудь выгодную и легкую Коллегию. Хлопотал заранее. Да, Регар не умел выражть своих чувств, но пытался сделать это…
Заявив же однажды так, Арахна стала делать это регулярно, увидев, с каким мучением отзываются ее слова в Регаре. Ее раздражала собственная жизнь, все казалось ей неправильным, украденным. Она не знала, чем хочет заниматься я в жизни и кем она себя определяет, а потому с удовольствием нашла виновного.
Это Регар дал ей такую жизнь. Это он казнил ее родителей. Это он украл ее жизнь. Это все он!
Маленький ангел стал тираном. Она бросала ему в лицо замечания и жестокости, смеялась, зная, что он не может себя защитить, видя, как он принимает ее укоры и упреки, как это расшатывает его…
А потом Изидор, который к тому времени остался единственным из «прежних», жестко поговорил с Арахной и даже отвесил ей оплеуху в ответ на все жестокости.
-Тебе бы палачом быть! С твоим-то поганым языком, - добавил Изидор. – Он вырастил тебя, а не в Сиротской Коллегии. Здесь у тебя, дура неблагодарная, всегда будет выбор! Здесь ты всегда как в семье. У него никого, кроме тебя нет. Как и у тебя. А за твоих родителей он не в ответе!
Наверное, Арахне нужна была эта боль и эти слова. Она разрыдалась. Не от жалости, а от ненависти к себе. Изидор. Смущенный донельзя, удивленный такой реакцией, ретировался, решив, что ко всем чертям оставит завтра же свою службу…
***
Арахна долго собиралась с духом прежде, чем зайти в кабинет Регара, который вздрагивал от каждого ее появления. И когда она впервые за все время обняла его, нерешительно и неловко, обняла и тихо заплакала, не в силах найти слова к извинению, Регар вздрогнул еще сильнее.
Он полагал, что она ненавидит его, а Арахна ненавидела саму себя.
Он думал, что ей хочется вырваться из этой жизни, в которую он когда-то вовлек ее из своего эгоистичного долга, а Арахна не знала, куда ей почти и что делать, когда так быстро пройдут годы и придется выбирать уже самой путь.
Все это Арахна пыталась вложить в объятие, извиниться. Хоть как-то, как могла.
Впервые Регару было кого прощать. И впервые он был прощен сам.
***
-Тебе необязательно быть палачом. Это грязно. Это кроваво. Нас презирают, нас не любят, боятся, - убеждал Регар Арахну.
-Но это ради закона. Закон надо беречь. Ты сам говорил, что путь справедливости не бывает легким! Я буду палачом. Я буду карать, чтобы другим неповадно было нарушать закон, чтобы несправедливость не заполнила свет, чтобы…
-Ара…- с течением лет Арахна поняла, что ее полное имя ей не нравится и просила о сокращении варианта, - ты не понимаешь, что ты просишь. Назад путь будет сложнее. Это смерть. Мы стоим между жизнью и смертью. Мы…
-Слуги закона, - твердо закончила Арахна. – Кто- то должен делать это. Поступать так…
Регар покачал головою. Арахна не знала, не думала еще о том, что и дознание не всегда право и совершает ошибки, и судьи бывают тоже подвержены людскому фактору и даже закон несовершенен.
Но Арахне закон виделся прямым, понятным и ясным. Она не знала, как ошибается, а Регар не мог найти слова, чтобы отговорить ее и не упасть в ее глазах, ведь впервые Регару было важно, как он сам выглядит в чужих глазах.
Арахна проявляла упрямство, а Регар не мог сказать напрямую, сколько она не знает еще о деятельности палача, о пути, который виделся ей теперь для себя…
Регар знал, что должен остановить её, но не стал больше противиться, нарушая долг перед своей воспитанницей, потому что вдруг легкомысленно подумал, что до становления палачом у Арахны еще много времени и она передумает много раз.
Как-то не подумалось ему, что Арахна не была из тех, кто менял свое мнение на каждом шагу. Не хотелось Регару думать об этом.
3. Эрмина
Будить Эрмину так рано мне не хотелось – жаль девочку, пусть она и не родня мне, но сложно все-таки прогнать то немногое человеческое, что живо еще в моей душе и растолкать сонное создание.
Но рассвет уже пришел, коснулся земли, а это значит, что скоро мы будем как на ладони и надо убираться дальше в лесную чащу, с Тракта, чтобы снизить количество неприятных встреч до минимального значения. Нет, людей бояться уже не стоит, да и в хороший день я спокойно могу подраться на равных с тремя-четырьмя, вооруженными до зубов слугами Церкви Животворящего Креста, а учитывая, что я давно не была в отпуске и хороших дней у меня нет уже давно, то, наверное, и с двенадцатью, но со мной ребенок и я не могу рисковать ею.
Эрмина, вопреки всему моему ожиданию, встала абсолютно спокойно. Кое-как протерев глаза, она только тихо спросила:
-А завтракать будем? Есть хочется…
-Будем, - пообещала я, - только уйдем с Тракта подальше в чащу, через лес выйдем на Мелкую Дорогу и выйдем к какой-нибудь таверне, годится?
-Годится, - согласилась девочка, серьезно подумав. Как будто бы у нее был выбор. Если она не согласится со мной идти, я заклинанием лишу ее воли и велю следовать за мною шаг в шаг. Но я не настолько радикальна в методах, к тому же, ребенок и без того напуган, хоть и храбрится, так что…
Надо и мне быть милосерднее.
***
На Эрмину – девочку восьми лет, мы вышли случайно. Вернее, она сама появилась в поле нашего зрения. До сих пор точно не знаю, что там случилось, да и не моего ума это дело, но в маленькой деревушке Эрмины случился пожар, а так как дома стояли близко, загорелся и дом девочки. И в то время в доме оставалась младшая сестра Эрмины.
Именно это происшествие и пробудило в девочке некоторые магические силы. На глазах у изумленных крестьян, Эрмина не только спокойно вошла в огонь, вырвавшись у державших ее людей (что уже так себе задачка для восьмилетней девочки), но и вынесла сестренку совершенно целой и невредимой, ну…как вынесла. Она вылетела с нею со второго этажа своего дома и приземлилась на землю…словно птичка.
Крестьяне зашептались. Крестьяне испугались, и уже это происшествие достигло Церкви Животворящего Креста, когда вмешался наш Орден. Благо, местный священник, зная, что не следует человеку лезть в магические разборки, написал нам письмо и Орден направил меня, чтобы я забрала девочку из дома и привела до того, как ее попытаются забрать Церковники.