Страница 219 из 252
-Что? — Лилиан обернулась. — А?
-У тебя нет времени, у меня есть, скажи, чем её поить — она не в стоянии тебя воспринимать, — разъяснил Ланселот спокойно.
Лилиан помолчала с минуту, наверное, пытаясь понять, можно ли доверять Ланселоту подобную миссию, но наконец, решила, что лучшей кандидатуры не предвидится, и начала:
-Вот это, — указала на флакончик ядовито-зеленого стекла, — принимать перед пищей, потому что она не ела нормально уже…да кто ее знает, сколько. По две капли, понял?
-Понял, — Ланселот коротко взглянул на Моргану, убедился, что она в прострации, и продолжил слушать.
-Вот это перед сном, по одной ложке для сна. С водой. Не с вином, не с элем, не с медовухой…черт, кажется, я уже говорила это…
***
Гвиневра затаилась. Она знала, что грядет торжество, сравнимое по значимости и жестокости души только с кровавыми идеями Нерона. Она понимала, что Мелеагант, засадив её в своеобразную тюрьму замка, лишив титула королевы и объявив жертвой Артура, не только спас, но и уязвил самолюбие.
А что хуже — он навсегда отнял у нее возможность быть счастливой до конца.
Гвиневра знала, что каждый раз, целуя Ланселота, она будет думать о том, что предала Артура, что заставила его пройти путь бесчестия одного, сама же, обратившись в один миг жертвою. Она понимала, что засыпая по ночам, будет просыпаться в глубокой темноте и ясно видеть укор во взгляде Луны.
Гвиневра уже колебалась, может ли она жить в бесчестии и дышать тем же воздухом, что и дышит Артур, чья судьба сейчас была для нее загадкой. Странные мысли роились в ее голове, начиная от самоубийства и заканчивая убийством…
Но она знала и то, что Мелеагант знал её саму куда лучше, чем она себя знала, и что он точно рассчитал всё. насколько случайно возвышение Ланселота? А насколько случайно милосердие над Морганой и Мордредом? И, наконец, возвращение Леи?
Лея, кстати, ходила довольно мрачная, зато была теперь рядом с Гвиневрой, разбавляя их скорбный дуэт с леди Тамлин. Гвиневра научилась угадывать скорбь за печатями ежедневных масок за последние пару дней. Прошедшие в кровавой пыли и всё ещё звучащие вскриками умирающей леди Вивьен…
Гвиневра научилась понимать скорбь и приперла-таки Лею к стенке, требуя рассказать ей, своей названной сестре по несчастью всё, что лежит у нее на душе.
Тот, кто хорошо знал Лею, увидел бы в глазах её бесноватый огонек, в котором все кричало безумным:
-Да скажи ты ей, что вы родные…по отцу!
Но Гвиневра не все научилась читать и она не заметила, как бесноватость сменилась покорностью.
Зато леди Тамлин, более искушенная в жизни, интригах и бесноватости, прочла нечто большее в глазах Ли, но тактично об этом умолчала, не имея сил на то, чтобы оставлять в прошлом свои игрища по плетению хитрых паутин и созданию чужими руками комбинаций, в которых можно выживать.
У Леди Тамлин был ещё брат — Гифлет, который не желал знать сестру, но явно нуждался в ее помощи, особенно когда не было покровителя в лице Уриена и Артура тоже не было. Был Мелеагант — беспощадный и жестокий, который явно не станет терпеть такого безнадежного рыцаря, как Гифлет и вышвырнет его прочь, оставив милостями.
А в замке так хорошо! Теперь в нем может пойти иная жизнь. Нужно объявлять всем и каждому о том, что она, Тамлин — жертва Артура и что она преданна короне, и тогда, быть может, ей отведут уголочек в новой кормушке, главное — удержаться.
Но ютиться в уголке не хочется, когда начинаешь свой путь во второй раз. Она уже подобралась к королеве и все рухнуло. К Лилиан — этой целительнице, не подобраться, как к служанке, есть вариант — очаровать самого Мелеаганта, но это будет слишком очевидно, да и…трусила Тамлин отчаянно, от его тяжелого и всезнающего будто бы, взгляда.
Выходило, что если нельзя пустить в ход женскую соблазнительность и обаяние для Лилиан, нужно было включить мозг и предоставить Мелеаганту какую-то информацию, чтобы он понял, какая Тамлин полезная и что ее нужно держать подле себя и баловать…
Вот и затаилась леди Тамлин, ожидая чуда и веря в то, что фортуна еще полюбит её упорство.
Но Лея и не думала прятаться от Гвиневры всерьез. Собравшись с духом, она выложила в ее присутствии и присутствии Тамлин, что беременна от Артура и даже поделилась планом Лилиан.
-Гвиневра, если ты возьмешь меня к себе служанкой…
-Конечно, возьму! народ может считать, что это мой сын! — Гвиневра даже обрадовалась перспективе того, что лея будет с нею, а по новому дому, в котором будет, наконец, ютится её маленькое, осколочное счастье, будет еще одна жизнь.- Я воспитаю…мы воспитаем его все.
Лея взглянула на леди Тамлин.
-Она поедет либо с Морганой, либо со мной, — быстро сказал Гвиневра. — Наверное, милая, с Морганой?
И павшая королева просительно взглянула на свою служанку.
-Конечно, почту за честь, — криво улыбнулась Тамлин.
-Но это же еще не все, — убежденно продолжила Гвиневра, обнимая Лею, — милая моя, что ещё?
И Лея поведала ей про визит к Леди Озера, обещанную помощь Мелеаганта и Морганы, от Лилиан, о проклятии, которое Лея случайно приняла на себя.
Леди Тамлин сначала жутко раздосадовалась на это, потому что выходило, что Мелеагант знает о бастарде Артура, а значит, продать эту информацию, не удастся. Затем Леди Тамлин порадовалась своей выдержке, стоило ярости отступить — она поняла, что продавать информацию нужно не Мелеаганту.
Нужно продать информацию тому, кто не хотел его возвышения. Тому, кто совершенно точно решит бороться с ним, нужно тогда рассказать и про его сына Мордреда…и про бастарда. Жаль, сам Артур мертв (леди Тамлин никто не стал посвящать в побег павшего короля), но всегда есть кто-то, кто жаждет власти, кто будет недоволен королем и если найти этого человека, сдать ему и Лею, и Моргану…
Впрочем, и с самим Мелеагантом, если честно, есть о чем поторговаться!