Страница 177 из 252
-Я присмотрю за всем, что здесь есть, — заверила Лея, но в её голосе по-прежнему не было слышно и капли жизненной силы. Она словно бы умерла, оторвавшись от замка Артура, но знала, что возвращаться туда ей уж бессмысленно, она боялась, что увидев Гвиневру вновь, не выдержит и расскажет ей всё.
-Пойдём, — Мелеагант легко поднял девушку с плаща, брошенного на землю, — пойдём, холодает. Лилиан не понравится, если ты заболеешь. Впрочем, тебе это тоже не понравится.
***
-Надолго он без сознания? — Ланселот косо взглянул на Артура, будто бы сражённого сном.
-Надеюсь, что навсегда! — не выдержал и зловеще вклинился Эжон, но под взглядом Морганы сдался. — Шучу!
-Целители говорят, что от нескольких часов, до пары дней, — отозвалась фея, — но дальше ему нельзя вставать с постели ещё…долго.
-Недолго, то есть! — не выдержал непримиримый Эжон.
-А он нас слышит? — тихо спросил главный казначей.
Главный казначей, пара военачальников, группа доверенных рыцарей и Моргана — словом, весь совет короля Артура, собрался у постели больного правителя Камелота и переговаривался то священным шёпотом, то тихим голосом.
Моргана стала непроницаемой для всех. Она не выражала ни радости, ни печали по поводу болезни короля, из-за которой он должен был застать переворот в постели. Только её пальцы чуть заметно дрожали в складках платья, но кто мог заметить это?
-Если он нас не слышит, то всё, что я ему сказала — ушло в пустоту! — Моргана усмехнулась. Несколько рыцарей решили, что фея явно оскорбляла короля и выговаривала ему за всё хорошее, кое-кто, представив эту картину, даже ухмыльнулся, но Ланселот, едва заметно наблюдая за Морганой, заметил, что щёки у неё чуть подёрнулись румянцем смущения. Почему-то вместо оскорблений ему представилось, как Моргана шепчет что-то успокаивающее на ухо больному, обещая ему новую жизнь, общее счастье, любовь.
Кто бы мог подумать, что Ланселот станет настолько провидцем? Леди Озера могла бы гордиться им.
-Ещё раз, что с ним? — Гавейн, приведённый в покои короля, решением собственной воли, вспомнив, что он присягал короне, едва мог говорить и чуть заметно шевелил губами, позволяя угадывать только свои реплики. Он превратился в посеревшего и сгорбленного, измученного человека со смертью леди Эллен и постоянно казалось, что он смотрит в пустоту. Рыцарь долго мог стоять, не моргая, глядя в стену, иногда что-то шептал сам себе под нос…
Это ещё ничего. Леди Вивьен не могла встать с постели. Она отказывалась от пищи, и иногда удавалось кому-то из её осиротевшей свиты влить в её рот пару глотков мясного бульона. Тело леди Эллен должно было быть предано земле завтра, тело Кея — сегодня. Моргана распорядилась не хоронить Кея с церковным обрядом — только выбросить его тело в простом гробу в землю и зарыть, поставить скромную плиту. А для похорон леди Эллен приходилось готовиться.
Все, как по команде, сочувственно посмотрели на Гавейна, и он вздрогнул под этими сжигающими взглядами. Моргана тут же отвела взгляд, понимая, что сочувствие иногда представляет собой, куда худшую травму, чем само происшествие. Глядя в сторону, фея ответила:
-У короля нервное напряжение дало знать о себе. Он ослаб…от некоторых происшествий. Его организм истощён.
-С непривычки, — не удержался от замечания кто-то, но тотчас слова канули в пустоту. Никто не отреагировал.
-Бояться нечего…сейчас, — сообщила Моргана, и это «сейчас» было для заговорщиков.
-В целом, я думаю, следует остаться только ближнему совету, — предложил Голиард, выныривая рядом с Морганой. — Ланселот, Моргана, сэр Николас, Эжон, Эйхен, Кретон, не следует тревожить его величество…
-Блестяще и почти незаметно! — Моргана саркастично поаплодировала Голиарду, — вообще неподозрительно!
-Это уже неважно, — отозвался Голиард. — Пусть будет, как будет, всё равно ничего не изменить. Гавейн мог представлять угрозу, но он не в состоянии.
-Надо решить по часу выступления моего отряда, — горячо зашептал Эйхен, обращаясь ко всем и каждому, — что делать с моими лучниками?
-Погоди ты! — отмахнулся сэр Николас, вглядываясь в спокойное лицо короля. — Слушайте, а что если на него подушку уронить?
-Ты идиот? — осведомилась Моргана грозным шёпотом. — А если он всё слышит? И вообще…
-Зато так будет короче, — пожал плечами сэр Николас. — Да не слышит.
-Не позволю, — ледяным тоном сообщила Моргана, вскидывая голову. — Не позволю, слышишь?
-Пошутить нельзя! — сэр Николас сдался, уступая своё место более радикально настроенному Кретону.
-А, в самом деле, — неуверенно кашляя, — оглянулся на собравшихся рыцарь. — Подушку на лицо и дело с концом. Никто не узнает.
-Нет, — Ланселот выступил к Моргане, стал рядом, — нет, действуем, как решено. Как было задумано!
-Да почему? — Кретон обернулся вновь, ища сторонников. Голиард хмурился, Николас делал вид, что изучает потолок (идея его прельщала, но он не собирался идти против Морганы), Эжона, который упрямо смотрел в сторону и Эйхена, замеревшего с открытым ртом. — Подумайте, господа! Никто из нас, наших людей не пострадает даже случайно, если решить всё сейчас…
-Зато для истории мы останемся убийцами короля, — возразил Голиард, — все мы. Мелеаганта народ будет считать узурпатором и трусом, который подбил на убийство других. Так нельзя вступать на престол. Король должен убивать короля.
-Зато никакого риска! — горячился рыцарь. — Эй, а как поступим с ублюдком?
-Простите? — похолодела Моргана, оглядываясь на Артура. — То есть, он, конечно, заслужил, но, в данных условиях…
-С королевской семьёй будет покончено, — заверил Эйхен, обнажая меч. — Этим днём!
Лязг металла. Ланселот, ещё не поняв в точности происходящего, заслонил Моргану, выхватывая меч. Голиард не выхватил оружие, но встал рядом с обнажившим оружие Николасом и Эжоном.
-Одумайтесь! — призвал Голиард, пытаясь отвлечь внимание на себя двух готовых вцепиться друг другу в горло, сторон. — Королева не должна пострадать.
-А Моргана и вовсе была с нами с самого начала! — напомнил Ланселот, — она всё и организовала.
-Она его сестра! — Эйхен попытался выпрыгнуть в бой с сэром Николасом, но тот профессионально уклонился от удара, не нанеся никакого, впрочем, вреда противнику. — И мать ублюдка!
-Мой сын не станет претендовать на престол! — Моргана взбесилась. В её руках скользнул зеленоватый огонёк магической силы.
-Моргана, даже не думай! — предупредил Голиард, жестом останавливая её заклинание, уже опасно скользнувшее с ладоней в сторону бывших соратников. — Господа, давайте договоримся мирно и…
Кретон удобнее перехватил меч и другой рукой выпустил в сторону Голиарда ручной кинжал. Кинжал, пробив плащ рыцаря, впился ему в грудь, уйдя в плоть по рукоять…
-И зачем? — мрачно осведомился Голиард, двумя руками обхватывая рукоять кинжала, и вытаскивая оружие. Моргана охнула, и аккуратно сползла к постели короля, притаилась, поражённая. Ланселот и остальные были шокированы не меньше.
-Стоило того? — ласково спросил Голиард, обращаясь к Кретону, который уже очень жалел о своём поступке.
-Я…сражайся, трус! — панически выкрикнул рыцарь, обхватил рукоять меча и попытался атаковать.
-Не стоило, — подсказал Голиард.
В два мгновения всё было кончено. Без участия мечей Ланселота, Эжона и сэра Николаса всё прекратилось. Словно в замедленном сне Голиард метнул в ответном ударе кинжал в Кретона, и пока кинжал летел, рыцарь уже оказался возле второго бунтовщика и…разорвал ему грудь руками.
В это же время кинжал достиг своей цели и попал Кретону в глаз, мгновенно обрывая его жизнь. Тело же Эйхена пыталось ещё жить, руками хотелось удержать рвущиеся нити плоти вместе, но, глядя медленно стекленеющим взором на своего убийцу, осело на пол и оставило любые попытки сопротивления подступающему голосу смерти.