Марат

Чего желаете вы,

Но не на ваши ли ссуды...

Робеспьер (опережая новую вспышку ярости у Дантона).

Марат, нам отвлеченье от дела безумно!

Марат переводит взгляд на него, теперь в нем нет приторной вежливости. Взгляд холоден, Марат даже не моргает.

Марат.

Робеспьер, а ваши портреты, знаю,

Развешаны по вашим же стенам,

И я...

Дантон порывается вскочить, но Робеспьер снова удерживает его, не реагируя на колкость в свой уже адрес.

…хорошо, ещё раз!

Я к единству призываю,

Иначе - гибель от измены,

Оставим колкость фраз!

Дантон усаживается обратно, пожимает плечами, не веря ни одному слову Марата. Робеспьер проглядывает быстро бумаги.

Марат.

Ты, Дантон, пожимай плечами,

Ты, Робеспьер, скрывайся за речами,

Вам не сбежать от топора.

Вы молоды, а я...вечно жил!

Дантон, глядя на Марата, отпивает из кружки большой глоток.

Нет, я скажу. Давно уж пора,

Я - боль людей и от начала был!

К разговору, ещё раз!

Убеждая и себя, и своих собеседников.

Попробуем решить снова,

Не жаля колкостью фраз,

Дантон с сомнением ухмыляется.

Марат (в тихом и печальном убеждении)

Ведь каждый срывал оковы!

Каждый из нас...

Сцена 1.3 «Субъект, именуемый Маратом»

Та же комнатка. Те же лица. Марат демонстративно выражает готовность к работе, Робеспьер о чем-то раздумывает. Дантон барабанит пальцами по столу, чем немного выводит из себя Марата и, судя по ухмылке Дантона – он прекрасно догадывается об этом раздражении.

Дантон. Тебя послушать, Марат – так ты пророк! Нет, я не против объединения, но будет ли от него прок? Мы слабы, да. Но есть такие…субъекты, которые опасней врага. Не хочу называть кого-то сейчас…

Робеспьер. Дантон, кого ты имеешь в виду за ядом всех фраз?

Дантон (даже обрадовавшись, с некоторым озорством). Кого? Ну…скажем «Субъект, именуемый Маратом».

Робеспьер опасливо косится на Марата, но тот растягивает губы в кривой ухмылке и только глаза его и весь взгляд остаются неподвижными.

Дантон.

Да, граждане! Да, друзья,

Скрывать этого нам нельзя:

Я не люблю о враге речей,

Я не люблю их!

Но я не скрывал!

Головы прочь! Хватит палачей,

Чего спрашивать с них?

Марат (с ядовитым презрением).

Однако, «субъектом» ты меня назвал!

Дантон (поднимаясь и выплескивая все те мысли, которые, как кажется, давно ему уже хотелось явить).

Вы насмехаетесь, Марат!

Вы полагаете, что вы умны…

Робеспьер. Дантон!

Дантон (отмахиваясь).

И этот ваш…крокодилий взгляд!

Тьфу! Вы страхом чужим сильны,

Но не запугать меня!

Я не позволю!

Я – Дантон! А вы – субъект!

Любой знает, что сделал я,

И, я не скрою…

Марат.

Здесь у меня сомнений нет…

Дантон.

Извольте не прерывать!

Так вот…вы, Марат, как голова пса!

Лает и желает искусать,

А на деле – слаба,

Но боится то признать!

Вы требуете крови и смертей,

И войны среди нас…

Марат.

Убивая десять, я защищаю сотни людей,

И говорю о завтрашнем дне сейчас.

Робеспьер, почему ты не скажешь слова?

Робеспьер.

Это повторяется снова и снова!

Вы ругаетесь, а между тем -

Жиронды крепнет сила.

Да и вороньё кругом!

Революцию ждет могила,

И наш спор можно решить потом.

Дантон (садится за стол в мрачном размышлении).

Да-а, наверное, так! Что же…

Бросает неуверенный взгляд на Марата. Тот угадывает, кивает.

Марат.

Пока отложим!

Дантон, я вас узнаю в ваших речах,

В ваших насмешках, фразах, что так грубы…

Поражаюсь, что носите голову вы на плечах,

Думается мне, вы не знаете, что слабы!

Дантон порывается к возмущению, но Робеспьер останавливает его.

Да, Дантон! Что же,

Пока отложим.

Но знай, что тебе не уйти от топора.

И «субъекта» я тебе прощаю.

Прощаю…пока.

Дантон пожимает плечами, и с нарочито беспечным видом увлекается вином.

Марат.

Час уже поздний, до встречи,

Она не так далека.

Пока целы наши головы и плечи,

Вот вам моя рука!

Протягивает руки к Робеспьеру и Дантону. Робеспьер пожимает с осторожностью. Дантон с нарочитой горячностью, в которой больше издевательского подобострастия. Марат коротко кивает и выходит вон. Дантон вытирает руки о свой камзол, Робеспьер продолжает изучать бумаги, словно ничего, решительно ничего не произошло.

Сцена 1.4 «Шелесты улиц Парижа»

Ночной воздух. Улицы пустынны. Редкие караулы, еще более редкие – граждане. По улицам спешит Марат. Он старается держаться тени, не показываться. К нему периодически подходят граждане и докладывают.

Марат.

Эти глупцы так юны, что не знают,

Что за судьба их уже ожидает.

Я – тот, кто жил страданием людей,

Прекрасно знаю шелесты теней!

Перед ним из темноты выныривает Первая Тень – горожанин 1.

Горожанин 1.

Завтра они попробуют объявить

Безумство за вами!

Передает ему клочок какого-то листа бумаги.

Марат (принимая, с кивком).

И поплатятся за то головами,

Измене в Республике не жить!

Горожанин 1 исчезает.

Марат.

Этот Барбару со своей стороной,

Словно кость в горле моём.

Вся их власть над толпой

Исчезнет…под огнём,

Пусть бегут, пусть бегут!

Их решений не ждут!

Второй Горожанин (Горожанин 2) выныривает перед Маратом из проулка, подает ему какое-то письмо.

Горожанин 2.

У меня новость с улицы Нев-де-Матюрен,

о Сент-Илер и Силлери…

Марат пробегает глазами письмо, кивает, прячет письмо в карман, видимо, очень довольный.

Да, мой друг! Плети и сети не исчезнут совсем,

Сколь угодно их рви!

Горожанин 2, явно в непонимании пожимает плечами и отступает в темноту. Марат идет дальше.

Марат.

Я знаю эти улицы – они мои,

Я блуждаю по ним, как по мечтам.

Эти улицы видели ночи и дни,

В которых нет места красивым словам.

И только шелесты стен, и шепот, что тих,

Встретят врага достойным боем.

Я сражу измену. Я сражу всех их,

И тогда уйду спокойно…

К Марату подходит третья тень – Горожанин 3. Он что-то на ухо шепчет Марату, тот мрачнеет и серьезнеет. Тень исчезает, Марат оглядывается быстро по сторонам.

Марат.

Шелесты Парижа – это бой,

Который упускают все они!

Последнее слово будет за мной,

А за словом – роковые дни!

А за словом, что я явлю,