Страница 20 из 21
В голове Кирсанова сделалось пусто, и в животе сделалось пусто, и ноги стали будто не свои. И стал он перебирать этим отнявшимися ногами, гребя в ту сторону, где должно было быть ее тело. Казалось, он вообще не движется, на месте стоит, так иногда бывает во сне – хочется бежать изо всех сил, а их-то как раз и нет. К месту аварии отовсюду спешили люди, лыжники, продавцы, дети, всем хотелось посмотреть на тело. Тело! Тело вместо Лики! Распихав локтями толпу, он кинулся к ней, бухнулся на колени и сгреб ее в охапку.
– Лика, девочка, Лика! – забормотал он, бегло осматривая ее. – Ты меня слышишь?
Она открыла глаза и часто заморгала, глаза запорошило снегом.
– Жива! Слава богу! – ахнул кто-то в толпе.
– Все в порядке, – попыталась прошептать она, внезапно лишившись голоса.
– Скорую, вызовите кто-нибудь скорую! – требовал тот же высокий женский голос.
Лика сфокусировалась, наконец, на бледном лице Дениса и запоздало испугалась сама. И теперь могла только часто дышать, а внятно изъясняться пока не могла.
– Что, что у тебя болит? Не шевелись, вдруг сломано что-то, – повторял он, ощупывая ее руки и ноги, не давая ей подняться.
– Да нормално все, я иё видернул из-пад калёс! – похлопал его по плечу крупный грузин. – Девюшка стоял прамо на дорога, и тут на нэе налетэл этат казол, даже нэ попытался свэрнуть!
Кирсанов вслушивался в его слова, пытаясь понять суть.
– Я схватил иё, потамушта увидэл, что там машина летэл! А этот казол ее пихнул! Запраста мог несчастный случай прыключица. Малчик за рулем машина силно испугался, нэ знал, что дэлать.
В этот момент Лика, ухватившись за руку Кирсанова, поднялась на ноги.
– Меня пытались спихнуть под колеса вездехода, – подтвердила слова своего спасителя Лика.– Кто-то толкнул в спину, а он меня, как дернул за куртку и в сугроб!
– Это твой жена? Отшень красивый. Но ты лутше за нэй слэди! – посоветовал грузин. – Какой-то дурак чуть ее нэ убыл! Куда бэжал, зачэм спэшил? Нэ понятно!
Кирсанов на радостях, кинулся обнимать горца, жать руку и всячески благодарить, что он спас его «красивый жена». Но тут Лика поскользнулась и снова плюхнулась в сугробе. Горец зацокал языком и помог ей подняться. Все облегченно рассмеялись и стали потихоньку расходиться.
– Лика, объясни, как все это произошло? – отводя ее в сторонку, попросил Кирсанов.
При этом, как бы невзначай поддерживая ее, приобнял за талию.
– Это произошло быстро, – аккуратно высвобождая свое туловище из его объятий, сказала Лика. – Ты пошел, я стояла. И тут из-за поворота вылетает этот гонщик, а меня, в этот момент кто-то резко толкает в спину. Я лечу под колёса этих суперсанок. Но, спасибо, мужик этот выпрыгнул за мной на дорогу, схватил меня за шиворот и дернул обратно. А водила с перепугу, видать, вывернул руль и влетел в дерево.
– Погоди, а куда делся тип, который тебя пихнул? Ты его успела разглядеть?
– Ты что, шутишь? Конечно, нет! Я вообще не поняла, что происходит. Наверное, какой-то придурок спешил очень и случайно меня спихнул на проезжую часть.
– Бред какой-то, – покачал головой Кирсанов, не нравились ему все эти «случайности».
Они подошли к перевернутому вездеходу. Управлял им мальчишка лет пятнадцати. От удара об дерево, он вылетел из седла, видимо, вывихнул плечо – рука у него висела плетью, из ссадины на лбу сочилась кровь, но он держался молодцом. «Ямаха» валялась на боку, и из нее что-то вытекало на снег. Какая-то женщина, со слезами на глазах, умоляла парня потерпеть, потому что уже едет скорая. «Мать, наверное», – подумал Кирсанов.
Когда они приблизились, парень как раз объяснял зевакам, что взял родительский вездеход покататься, а тут «тетка чокнутая под колёса вывалилась», ну, он резко вывернул руль вправо, налетел на какой-то камень, перевернулся и впечатался в дерево.
– Что ж вы, девушка, по дороге скачете? – вспыхнул парнишка, увидев невредимую Лику.
– Меня толкнули, я не сама, – развела она руками.
– Толкнули вас! А у него теперь непонятно что с рукой! – с горечью заметила женщина, крутившаяся рядом с мальчишкой.
– Осторожнее нужно быть, – вякнул кто-то из толпы.
– Да, она правду говорит, толкнули ее! – влезла продавщица, у которой Кирсанов пытался пива купить. – Я все видела, прямо, как на ладони. Девушка стояла, вот этого моего покупателя ждала, а какой-то хмырь налетел сзади, пихнул ее прямо на проезжую часть и убежал!
– Я тоже его видел, этот придурок помчался к «Домбаю», – кивнул шашлычник, имея в виду гостиницу. – Он чуть моих клиентов с ног не сшиб.
– Кстати, ваше пиво не забудьте, – приветливо кивнула продавщица Кирсанову.
Тот кивнул рассеянно, его похмелье как-то выветрилось само собой и пива не хотелось вовсе.
Приехала скорая, забрала паренька и его мать, прибежавший отец, занялся «Ямахой». Собравшиеся стали постепенно расходиться, обсуждая происшествие. Все недоумевали по поводу поведения неизвестного парня, который наворотил дел и смылся, поэтому вносили самые разнообразные предположения по поводу мотивов его поступка.
И только Кирсанов думал упорно о том, что кто-то решил извести Лику всерьез. Как говорил Флеминг: «Один раз – это случайность, два раза – это совпадение. Три раза – это вражеские происки». Так вот, тут уже давно перевалило за три раза.
Сначала ее случайно толкают на лестнице, и, если бы не он, Кирсанов, неизвестно куда бы она укатилась. Потом ему пришлось драться с каким-то уродом, караулящим ее в темном номере. Той же ночью некто уничтожает ее одежду. На утро ей присылают подозрительный кофе с ее любимым шоколадом, хотя в отеле нет ни одного знакомого, кто мог бы это сделать. И большой вопрос, что бы с ней стало, отведай она этих даров. И вот, пожалуйста, стоило ей выйти из отеля, как ее толкнули под машину. Занимательная картина вырисовывается, как ни крути!
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? Может, вернемся в гостиницу? – поинтересовался Кирсанов, покосившись на понурую Анжелику.
– Нет, нет, со мной все хорошо, просто я испугалась немного, а так все в порядке – заверила его она.
Они подошли к подъемнику. Кирсанов посмотрел на свой мобильник, связь ловила отлично. Лика вздохнула и предприняла еще одну попытку дозвониться своему благоверному. Не тут-то было! Сотовый ее мужа был отключен.
И тут у нее начался словесный понос, она принялась трещать, как заведенная о своем драгоценном муже, что б его черти на вертеле зажарили. И Кирсанов не знал, как ее остановить.
– Господи, что же у него за проблемы такие, что он со мной на связь не выходит? – сокрушалась Лика. – Хотя, Макс же никак не мог заподозрить, что тут со мной творится, не вообрази что! Понимаешь, он всего лишь хотел, чтобы я спокойно адаптировалась здесь, встала на лыжи, ведь я такая неуклюжая, и мне надо много времени, чтобы чему-нибудь научиться. Если бы ты только знал, сколько пришлось помучиться, чтобы научиться сносно сидеть на лошади! А теннис? Ты не поверишь, это издевательство длилась полгода, пока я ракетку стала нормально держать! А с этой поездкой сразу все пошло через пень-колоду: Алька заболела, мне, вместо нормального инструктора, какого-то свиристелку подсунули. И я чуть не убилась, пока через лес вниз спустилась, потому что он меня там бросил. Дальше хуже – маньяки вышли на охоту. Спрашивается, чего навязались на мою голову?! Толкают меня то и дело, то на лестнице в отеле, то под колеса снегохода!
Похоже, она окончательно оклемалась после недавнего происшествия. А вот он до сих пор страдал от своего недавнего поведения – как баба разнервничался у всех на глазах, раздергался, как пионер на торжественной линейке. И эту чужую женушку «девочкой» называл, и грузина обнимал. Periculum est in mora! – опасность в смерти, то есть. Тут он скосил глаза на «женушку» и увидел, как Лика трясет телефон, наверное, думает, что он от этого лучше работать начнет. Нет, она точно послана ему свыше в качестве тяжкого испытания!
– Чего ты телефон трясешь, если твой муж свой мобильник отключил? – сквозь зубы спросил Кирсанов.