Страница 5 из 43
Аня набрала в ладони воды и направилась прямиком к его темнеющей на фоне белого песка фигуре. А что еще могла она сделать? Но коварный некто предусмотрительно отступил и, когда последние капли просочились сквозь сжатые пальцы, опять улыбнулся.
— Эй! Ты что задумал? — Аня, предчувствуя самое ужасное, сделал шаг назад, но темная фигура молча надвинулась на нее.
— Я так не согласна! — на всякий случай предупредила Аня и, не выдержав, бросилась наутек.
Конечно же, он догнал ее, схватил в охапку и, запинаясь, понес к воде. Она цеплялась за его плечи, за шею, болтала ногами, протестующе кричала, но он все равно сбросил ее в пенистую волну.
— Ах, так!
Он был сильнее, она толкала его, тащила, сама падала (какая разница, если уже мокрая с головы до ног), а он не поддавался.
Дикий стон восторга вырвался из Аниной груди, когда она наконец увидела его, барахтающимся в воде. Она не давала ему подняться, какое-то время он еще отбивался, потом смиренно затих, а когда она успокоилась и отпустила его, отплевываясь, на четвереньках выбрался на берег, выпрямился. Она уже стояла рядом, отжимала прядь волос и победно улыбалась.
— Получил?
— Я?
Богдан шагнул к ней, она не успела увернуться и почувствовала, как уходит из-под ног земля. Он подхватил ее на руки и пошел прямо в море, все дальше и дальше.
— Ты что?
Вода доходила ему уже до пояса.
— Вот найду место поглубже…
Аня испуганно замахала ногами.
— Я не умею плавать в одежде.
Для верности она покрепче обхватила его шею и случайно коснулась губами щеки.
— Ты соленый.
Он осторожно опустил её в воду.
7
Завернувшись в одеяло, Аня раскладывала одежду на все еще хранящий дневное тепло огромный валун.
— Не думаю, что она когда-нибудь высохнет.
— Ну и что? — Богдан потянул за угол ее одеяла. — Отдай!
Аня посмотрела немножко удивленно и рассержено.
— Возьми другое.
— Я хочу это.
Она недовольно сбросила свои зеленые одежды, а он подобрал их, накинул одеяло себе на плечи, развел руки, и словно два темных крыла раскрылись, загородив море, далекий горизонт, и сомкнулись за Аниной спиной.
— Так теплее.
— Да.
Она выправила руку, убрала с лица мокрые волосы и дотронулась пальцами до его подбородка.
***
Аня смотрела куда-то в сторону, Богдан касался губами ее плеча и ни за что не хотел отодвигаться.
— Наверное, уже скоро утро.
Он молчал.
— Нам надо ехать.
— Угу.
Они по-прежнему лежали.
— Эй!
Плечо дернулось, куда-то пропало, и он почувствовал ее дыхание, оно коснулось теплой волной лба и шевельнуло волосы.
Одежда, конечно же, была мокрой и жутко неуютной, и свежий ветерок возник сразу откуда-то, наверное, из влажных, остывших складок, и не слишком дружелюбно обжег холодом.
Богдан наглухо застегнул куртку, Аня накинула сверху одеяло, завязала узлом под подбородком и плотно прижалась к его спине.
Когда, поставив мотоцикл, пробирались меж невероятного количества незнакомых в темноте вещей, чуть не наступили на Чоню, мирно дремавшего в каком-то закутке. Тот чертыхнулся сквозь сон, но просыпаться и не подумал.
Спасаясь от холода, они закопались в куче зеленых и красных одеял, немного подражали вместе.
— Я жутко хочу спать.
***
Она опять проснулась раньше его. Он открыл глаза, сладко потянулся, увидел ее чуть согнутую спину и провел пальцами по выступающим бугоркам позвонков.
— Что ищешь?
— Где-то здесь должны быть мои часы, — озабоченно объяснила Аня.
— Зачем тебе часы? Уже светло.
В щели между досками, которыми было заколочено маленькое, изнутри зарешеченное окно, заглядывало солнце.
— Тонко подмечено, — ехидно произнесла она.
— Наклонись.
Они поцеловались.
— И все же, зачем тебе часы?
— Узнать, сколько времени.
— Это ничего не решает.
Аня задумалась на мгновенье и согласилась, но потом на лице ее опять появилось озабоченное выражение.
— Девчонки, наверное, уже с ума сходят. Я почти сутки не показывалась дома.
— Они же знают, что ты со мной.
— Знают.
У нее был слегка виноватый вид.
— Ясно, ясно. Хорошего же они мнения обо мне.
— Согласись, у них есть причины.
— А я думал, ты скажешь: «Дуры! Они ничего не понимают!».
***
— Анька — ненормальная! — воскликнула Жанна. — С кем связалась!
— А что? — не согласилась с ней Ольга. — Он, по-моему, вполне ничего.
— Я так не думаю, — выглянула из-за книжки Настя. — После того вечера мне ни на кого из них смотреть не хочется.
— Между прочим, девочки, — Оля сделала многозначительное лицо, — вы заметили, что сейчас они обходят нас стороной?
Жанка хмыкнула.
— Ты хочешь сказать, что это заслуга Аньки?
— Кажется, она ей не в тягость! — Настя отбросила книжку. — Жарко!
— Привет! — в комнате появилась Аня, лицо ее сияло от счастья.
8
Время. Оно все меняет. Оно куда-то спрятало счастливый блеск из Аниных глаз. И дело заключалось не только в том, что она тосковала без очередной встречи.
Обычный исход подобных историй заранее знали все: он получил от тебя, чего хотел, и больше ты ему не нужна.
Неужели и с ней выходило то же самое? Неужели все умные и расчетливые и на этот раз оказывались правы?
Известный сценарий, и Ане по нему досталась самая глупая и предсказуемая роль. Обидно! Невыносимо обидно!
Почему он не сказал прямо? Почему вел себя так, будто дальше что-то обязательно должно быть?
Нет! Просто, это она — дура! Наивная дура! Вот и шагает теперь с опущенной головой и бесцветными глазами по дорожке, основательно утоптанной миллионами таких же как она наивных дур.
— Хлеб кончился, — пристально разглядывая засохшую белую горбушку, констатировала Настя. — Как мы будем ужинать?
Жанна недовольно шевельнулась в плетеном кресле, ее не очень-то прельщала перспектива предстоящего визита в магазин.
— Я схожу, — тихо предложила Аня, и даже если бы кто-то очень горел желанием сделать это вместо нее, возражений не последовало бы.
Надо ценить героические поступки совершенно несчастного человека. «Может, это ее взбодрит», — заботливо подумала Жанна.
Когда Аня печально выходила из магазина, ее кто-то окликнул.
— Привет! Я — Лола. Подруга Богдана. С тобой можно поговорить?
— О чем?
— Обо всем.
Аня собрала силы и сделала вид, что она вовсе не печальная, а просто такая задумчивая, а главное, что ее совсем не задело словосочетание «подруга Богдана».
— Оставь его. Здесь столько всяких мужиков, и молодых, и старых. Не все ли тебе равно, перед кем месяц хвостом вертеть?
Сначала Ане захотелось с грустью спросить: «Как я могу его оставить, если он уже сам меня оставил?», но обычное нежелание Лолы утруждать себя выбором выражений несколько остудило ее мелодраматический порыв, и она промолчала, с трудом скрыв возникшую неприязнь.
— Разве ты не понимаешь, кто ты для него? Случайная девочка. Маленькое развлечение. Он только поиграет с тобой. А потом? Он мне сам сказал, что просто хочет развлечься.
Конечно, Лола права. Ане нечего возразить.
Лето, море, мимолетное знакомство. Какие тут могут быть чувства, какие желания, кроме одного: пожить в свое удовольствие? Однако жутко неприятно слышать от постороннего: «Он только поиграет с тобой. Он просто хочет развлечься». Как бы ни была права воинственная красотка Лола — не ее дело!
— А ты думаешь, я за него замуж собираюсь? — надменно-насмешливо произнесла Аня.
— Надеюсь, до этого еще не дошло, — усмехнулась Лола.
Аня стушевалась. Естественно, замуж она не собиралась, даже мыслей таких не возникало, но… Так хочется верить в вечную, прекрасную любовь! Так хочется верить, что она наконец-то пришла к тебе, и кто-то жить без тебя не может, грезит и дышит только тобой!