Страница 8 из 28
Объяснение было не очень понятное, но как ещё спасти семь человек, столпившихся на палубе горящего эфирного судна? Только и оставалось, что подвести наш транспорт к ним — так, чтобы они спрыгнули на аэростат. Да, будут ожоги — но это здесь быстро лечится. Тем более что у нас, к счастью, был на борту Тунип, который вроде как, по его словам, не только пневматик, но и лекарь.
Когда «Баун» снизился и зашёл прямо под горящий военный дирижабль, люди на палубе верно истолковали идею — и один за другим начали прыгать вниз. А я стоял и молился, чтобы какой-нибудь горящий обломок ненароком не свалился на наш аэростат. Иначе и мы сгорим, несмотря на защиту огнеупорными логосами. К тому времени и штурмовики, и матросы уже высыпали на палубу и помогли спасённым спуститься, попутно оказывая бедолагам первую помощь.
Я сразу же увёл «Баун» от умирающего судна, которое вот-вот могло начать осыпаться углём на поверхность. После чего передал управление Ликану и пошёл смотреть, кого это к нам недобрым ветром занесло. А занесло к нам ни много ни мало — целого адмирала флота… Я его как-то видел на Большой Скале в училище, поэтому и узнал. Он меня — нет, что, впрочем, было и неудивительно. Стал бы он ещё запоминать всех своих нерадивых слушателей…
К тому времени, как я подошёл, на палубу успел выскочить Тунип, который немедленно приступил к лечению спасённых. А ещё там за каким-то чёртом ошивался профессор Анж… Который в момент, когда я появился на палубе, активно махал руками и кричал:
— Вы не можете так поступить! Если всё так, как вы говорите, нам не нужно на Руно!..
— Молчать! — требовал адмирал, но его крики не сильно помогали в отношении гражданских. И тут он заметил меня, одетого в капитанский мундир флота, после чего и сообщил. — А, капитан! Отлично!.. Вы призваны в ряды флота для проведения боевой операции!
— Так точно, гра адмирал! — я немедленно вытянулся во фрунт, пытаясь понять, чем нам всем это грозит. И всё-таки решил уточнить. — Могу я узнать, каковы основания для подобного шага?
— Основания ему… Война началась, парень! — адмирал со стоном поднялся, опираясь на одного из наших штурмовиков. — Война…
Страшное слово неоттаявшей ледышкой повисло в холодном ночном воздухе. Люди молчали, обдумывая невесёлые перспективы. В наступившей тишине лишь завывал ветер и стрекотали исправные теперь винты, толкая нас всё ближе и ближе к той самой непонятной и страшной войне…
— Я знаю, не о такой практике ты, наверно, мечтал, парень! — проговорил адмирал. — Но теперь уже неважно. Орда тварей движется с юга, выжигая все скалы на своём пути. И через пару дней они доберутся до Руно. Нам надо успеть.
— Сделаем, гра адмирал! — ответил я. А потом вспомнил, что надо бы у него отпроситься, чтобы вернуться к себе, и добавил. — Разрешите выполнять?
— Действуй, парень! Доставь нас к флоту… Во что бы то ни стало! — кивнул тот.
Отдав распоряжение разместить всех по каютам — а заодно разрешив выселить меня куда-нибудь, чтобы уступить место высокому командованию, я рванул в рубку, где Ликан старательно возвращал нас на курс.
— Кэп, мы теряем высоту! — сообщил он.
— Причина? — спросил я.
— Перегруз, похоже… — ответил рулевой. — Слишком много людей.
— Пенгор, Ростри! — рявкнул я в трубку. — Разожгите этот грёбаный логос! Пусть хоть сдохнет, но дотянет нас до Руно!
— А если сдохнет в пути, кэп? — мрачно вздохнул в трубку Пенгор.
— Он не должен сдохнуть в пути! — снова рявкнул я. Видимо, присутствие адмирала на дирижабле располагало к подобному стилю общения. Да и война эта… Невовремя… — Только по прибытии! Но гореть он должен лучше солнца — и круглые сутки! Всё ясно?!
— Ясно, кэп… А кого там к нам занесло? — поинтересовался любопытный механик.
— Адмирала Кранга, командующего флотом на Руно, — ответил я. — Так что, если хотите и дальше служить на флоте — лучше сделайте всё так, как я приказал!..
Однако сразу подняться мы не смогли. Пока Пенгор колдовал над логосом, пытаясь перевести его в режим форсажа, которого от старичка никто не требовал уже лет сто, мы продолжали снижаться — всё ниже и ниже. И в какой-то момент даже вывалились из облаков над поверхностью. Ровно туда, куда, как я понял, ещё недавно спускался злосчастный дирижабль адмирала. Я не выдержал и снова выскочил на палубу — хотел посмотреть на то, что открылось внизу.
Орда тварей в большом лагере — а, похоже, это был именно лагерь — отбивалась от чудовищ, которые в период своей ночной активности устроили там настоящую бойню. И непонятно было ещё, кто побеждает: чудовища или твари. Но у тварей в лагере, в самом его центре, постоянно полыхали синие огни круга возрождения. Повсюду виднелось пламя пожаров, пролетали горящие и не очень горящие снаряды, двуногие твари держали круговую оборону, а чудовища пёрли на них со всех сторон. Видимо, пытаясь понять, что происходит внизу, дирижабль адмирала и попал под один из выстрелов, загоревшись в районе гондолы. Впрочем, благодаря пламени на поверхности я хотя бы смог рассмотреть палатки, ограждения и подробности боя…
— Пенгор! — спустившись с палубы в логос-отсек, я напомнил механику, что пора бы начинать подъём.
— Сейчас-сейчас… — ответил тот.
Впрочем, я видел, что в отдалении от того лагеря, что был внизу, тоже что-то сверкает. Видно, этих самых лагерей было много. И каждый из них на ночь превращался в настоящую крепость. Если в этом лагере, я бы сказал, собралось несколько тысяч тварей, то сколько же их всего сейчас внизу?
Дирижабль, наконец, выровнялся и начал медленно набирать высоту. Мы снова достигли туч, и вскоре их пелена закрыла от нас неприглядную картину ночного сражения. Однако у меня перед глазами это неприятное зрелище стояло ещё долго… Всю ночь я не мог сомкнуть глаз, и только под утро забылся тревожным сном.