Страница 9 из 12
До конца закрыть не получилось. Я и так едва не взвыла, прищемив себе створкой пальцы. Надеюсь, шкаф не разболтанный. И его двери не открываются от малейшего дуновения ветра. Оценить, насколько хорошо я спряталась у меня не получалось. Как только я забралась в шкаф, свет в комнате погас. И воцарился полумрак, освещенный лишь уличной иллюминацией. Я подобрала, насколько это было возможно, юбку, чтобы она даже нечаянно не высунулась из шкафа, и прижалась к дальней стенке. Вовремя.
Дверь распахнулась. Загорелся свет. И женский голос недоуменно выдал:
— Странно, мне показалось, что тут кто-то был, когда мы только повернули в этот коридор.
Глава 3
С моего места входная дверь вообще не была видна. Я сидела в своем углу, ни жива, ни мертва, и проклинала себя за глупость. Вот с чего, спрашивается, мне вздумалось сюда лезть? Почему я вообще вместо того, чтобы выйти из кабинета и попросить помощи, закрыла ее и полезла в шкаф? Глупо! Боже, как глупо! Заварила я кашу. Теперь и не расхлебать. Права была Аорона – не нужно было принимать предложение киллы.
— Мидес, — ленивый мужской голос напоминал горячий шоколад: такой же горячий, густой, обволакивающий и чарующе-сладкий. — Я тебе сразу сказал: тебе показалось. Незачем вообще было сюда тащиться.
— Кин, ты зануда! Ты это знаешь?
Женский голос, слышанный мною ранее в коридоре, был кокетливым и капризным. Словно его обладательница, игриво надув губки, уже расставила свои прихотливые сети на мужчину. Впрочем, на ее спутника эти уловки явно не действовали:
— Да, мне говорили, и не раз. Мидес, твой супруг на балу. И нам тоже здесь делать нечего.
— Уверен? — Томный женский голос даже по моей коже прошелся пуховкой. — А я думаю, что у нас с тобой есть подходящее занятие…
В щели приоткрытой двери шкафа мелькнул алый всполох чужого платья. Темноволосая килла подошла к монументальному столу и присела на его краешек, фривольно изогнувшись.
— Иди к мне, Кин…
Каждый звук ее голоса дышал внутренним жаром. Я поежилась. В щель многого не увидишь. Но сладострастно изогнувшаяся килла была как на ладони. Алая блестящая ткань ее платья, словно отлив, стремилась стечь с пышной груди.
Я почувствовала себя неуютно, когда сообразила, к чему склоняет невидимого для меня Кина эта шаловливая дамочка. Никогда не мечтала посмотреть «горячее кино». Я почти не сомневалась в том, что мужчина не устоит. Перед такой знойной соблазнительнице устоять, как мне казалось, было нереально.
— Мидес… — Против всех моих ожиданий мужской голос звучал лениво и равнодушно. — Детка, ты уже выбрала себе супруга. И это не я. Или ты забыла?
— Одно другому не мешает. Грэйн вечно пропадает на службе. — Ярко подведенные губы красотки капризно изогнулись: — Ну, Киииин…
Мужчина сдался. Впрочем, в этом-то я и не сомневалась. Но надеялась, что они для этой цели не выберут стол. Ошиблась.
Спутник дамочки в алом появился в поле моего зрения и остановился в некотором отдалении от стола и сидевшей на нем киллы. Парадная форма Звездного флота. Мужчина стоял ко мне четко в профиль и нашивки командора мне было хорошо видно. Сухой четкий профиль, жесткие на вид, черные волосы чуть длиннее, чем принято у военных. Передо мной стоял очередной килл. Типичный их представитель. Если меня найдут в этом шкафу – мне конец! Мне не только о космосе придется забыть. Мне вообще будет заказана любая дорога. Кроме одной – назад на Землю. С позором под юбку мамочки, как говаривал на первом курсе наш инструктор по физической подготовке. Я чуть не застонала. Вот я идиотка! Какой нечистый только меня толкнул лезть в этот шкаф!
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. А потом… Мидес соскользнула со своего насеста и подошла вплотную к командору. Даже на каблуках, она была почти на полголовы ниже мужчины. И теперь смотрела ему в лицо, слегка запрокинув голову и бесстрашно улыбаясь:
— Ки-ин, ну же! Нам ведь раньше было хорошо вместе…
Он молчал и не двигался. Словно перед девушкой был не живой мужчина, а статуя из мрамора и бетона. Словно спрашивая ее: а не ошиблась ли ты, детка?
И килла как будто признала свое поражение. Ее ладони, лежащие до этого на груди мужчины, медленно и плавно скользнули вниз. Я не поверила своим глазам, когда увидела, как брюнетка, хитро улыбаясь, взялась за пояс брюк командора. Он стоял и не двигался, просто глядя на нее сверху вниз. А она почти облизывалась, как ребенок при виде огромной порции мороженного. В том, что с сравнением я не ошиблась, я поняла в тот момент, когда изящные ручки брюнетки освободили член командора.
Никогда не думала, насколько это эротично и возбуждающе – подглядывать в замочную скважину. Мне краска бросилась в лицо, а дыхание непроизвольно участилось, когда килла медленно и изящно опустилась перед командором на колени, и, как ребенок лакомство, лизнула вялый и равнодушный орган снизу вверх. Обвела кончиком языка полускрытую плотью головку. Пощекотала.
Мне было и стыдно, и жарко в моем убежище. Разум и совесть вопили, что нужно отвернуться, что это неприлично. Но я, будто зачарованная, смотрела, не отводя глаз, как постепенно оживает мужской орган. Как килла, широко открыв рот, буквально насаживается на член, почти утыкаясь в ширинку тщательно накрашенными огненно-красной помадой губами. И как потом эти губы скользят обратно, выпуская из влажного плена чуть заметно подрагивающий корень.
Командор смотрел равнодушно. Словно ему не минет делали с мастерством порноактрисы, и читали проповедь о плотском грехе. И только все чаще и чаще поднимающаяся грудная клетка мужчины предательски показывала, что он далеко не так спокоен, как может показаться со стороны.
Килла хитро косила на своего партнера темным глазом. Не знаю, что она могла увидеть в этом равнодушном, почти каменном лице, но внезапно она прервала свое занятие. Последний раз лизнула значительно увеличившийся в размерах орган, отследив кончиком языка одну из многочисленных вздутых вен, и легко поднялась на ноги. Словно ее вздернули как куклу за ниточки.
Я позавидовала легкости движений этой девицы. Она стояла на тоненькой металлической шпильке высотой не менее девяти-десяти сантиметров. А двигалась так, словно была босиком. При этом покачивая бедрами с хищной, текучей грацией. Вот и сейчас она не шагнула, а скользнула ближе к столу. Оглянулась, призывно глядя на командора, и медленно, очень медленно склонилась лицом к столешнице, в такт тягучему соблазнительному движению обеими руками задирая подол.
Я едва не икнула от увиденного. В последнюю минуту успела зажать себе рот. Вот недаром интимная жизнь называется интимной. Под роскошным огненным атласом платья киллы из белья были только чулки на тончайшей, как паутинка, резинке. А между двумя упругими и пышными половинками влажно поблескивала ничем не прикрытая промежность.
Сколь рьяно я пыталась заставить себя отвернуться и не подглядывать за чужими сексуальными играми, столь же рьяно я стала проклинать командора за то, что он своей широкой спиной загородил мне весь обзор. Теперь я видела только как он ритмично двигал бедрами вперед, сопровождая почти каждое такое движение звонкими шлепками по обнаженной женской плоти. Килла стонала, не смущаясь никого, раз за разом умоляя партнера: «Еще»!
Финал поединка ознаменовал почти звериный рык мужчины и долгий, протяжный стон киллы. Они финишировали почти одномоментно. Я завистливо вздохнула. У нас с Мираком такого единства не было.
Командор помог девице принять вертикальное положение. Заботливо одернул ей юбку. Я умилилась. Бывают же такие мужчины! Хоть и любовник.
Килла с затуманенным взглядом потянулась к его губам, одной рукой обнимая мужчину за шею. И тут килл показал, насколько сволочная натура у этой расы. Он перехватил девушку за горло, не давая приблизить ее лицо к своему и жестко отрезал:
— Мидес, запомни: это было в последний раз!