Заложница командора

Ярко-красные губи скривились в капризной усмешке:

 — Почему? Тебе не понравилось? Я плохо постаралась? Так накажи меня! Накажи так, как умеешь только ты!

Не смотря на довольно жесткий захват на шее, килла все равно пыталась дотянуться до мужского рта. Но командор без особых усилий отстранил ее от себя:

 — Пуст тебя наказывает Грэйн. А для меня непозволительная роскошь – наживать себе врагов в правящей верхушке родной планеты, трахая чужую жену.

Несколько секунд пара стояла, глядя друг другу в глаза. Мне с моего места хорошо было видно, как килла медленно осознавала услышанное. Осознавала, но, кажется, никак не могла поверить.

Командор наконец отпустил горло девушки, напоследок пройдясь по нежной коже длинным ласкающим движением. Когда его рука бессильно упала вниз, килла вопреки услышанному, сделала такое движение, словно хотела бросится командору на шею. Но он предугадал ее желание. Один стремительный шаг назад, и командор разворачивается и исчезает из поля моего зрения. Спустя секунду мягко щелкает закрывшаяся дверь. Я осторожно перевела дух. Почему-то из этой парочки именно мужчина мне казался наиболее опасным. Теперь оставалось только дождаться, когда в след за своим любовником уйдет и килла.

Но девушка уходить не торопилась. Она вообще после ухода командора словно окаменела. Стояла, не шевелясь, на том же месте и в той же позе, что он ее и оставил. Словно умерла или окаменела. Мне ее даже жаль стало. Захотелось выбраться из шкафа и утешить хотя бы словом. В последний момент сама себя остановила. Меня отрезвила мысль о том, как я буду пояснять, что делала в шкафу и почему подглядывала.

Я еще не успела как следует отругать себя за очередную дурость, как килла внезапно ожила. Но, честное слово, лучше бы она и дальше стояла как каменная. Я бы посидела в шкафу хоть до утра. Это было проще, чем наблюдать, как сходит с ума отвергнутая любовником женщина. А килла на эмоции не скупилась. Все, что не было убрано и не было закреплено, было схвачено и брошено в ближайшую стену или пол изящной ручкой девицы. Я вздрогнула, когда отброшенное этой ручкой в сторону кресло, на котором обычно сидел хозяин кабинета, с силой врезалось в мое убежище. Дверца сначала захлопнулась до конца, отрезая меня от кабинета и бьющейся в истерике киллы, а потом нехотя, со скрипом, открылась почти на ладонь шириной.

Я перестала дышать. Стоит только этой сумасшедшей подойти немного ближе к шкафу, и она увидит притаившуюся в его недрах меня. Килле даже голову в шкаф совать не придется. Бирюзовое платье — плохое подспорье для игры в прятки. Его видно далеко и без всяких ухищрений. И тогда я пропала. Одно мое присутствие в чьем-то правительственном кабинете тайком, без приглашения, может для меня обернуться трибуналом. В зависимости от того, какое обвинение будет выдвинуто.

В кабинете наступила тишина. Я съежилась в самом дальнем уголке шкафа, отчаянно желая стать как можно меньше. Желательно, размером с домовую мышь. Чтобы можно было в любую щель спрятаться. Да вот в те же мужские ботинки, стоящие рядом со мной.

Киллу мне не было видно, и от этого было еще страшней. Что она сейчас делает? Ищет, что еще можно расколотить об стену или шкаф? Или учуяла мое присутствие, и теперь подкрадывается к моему убежищу, чтобы поймать с поличным?

 — Значит, Кинефрид, ты вот так со мной? — Голос киллы прозвучал совсем рядом с моим убежищем, и я невольно дернулась от испуга. — Ладно. Будь уверен, я заставлю тебя пожалеть. — От холодного, уверенного голоса брошенной любовницы у меня мороз по коже пробежал. — Я умею ждать, Кин, и ты это знаешь. Клянусь родовой честью, я все отдам, но ты еще будешь валяться у меня в ногах!

Захрустели какие-то обломки. Потом хлопнула входная дверь. Килла наконец ушла. А я позволила себе расслабить плечи и облегченно вздохнуть. Корить в случившемся некого. Сама себе дура, что полезла в этот шкаф. Если удастся выбраться без последствий, я соглашусь на любой контракт, лишь бы подальше отсюда. В космос. На неосвоенные территории. Подальше от сумасшедшей расы килл.

Выбраться из шкафа получилось с трудом. Вроде и не долго просидела, но ноги затекли так, что больно было стоять. Кое-как размяв их, я поспешила прочь из проклятого кабинета. Нужно убраться отсюда подальше, а потом уже разгадывать ребус на тему: «Как найти Моник и ее папашу».

На мое превеликое счастье в коридоре опять никого не было. Теперь это обстоятельство меня безумно порадовало. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что за мной не наблюдают ничьи внимательные глаза, я подхватила пышные юбки роскошного платья и помчалась со всей доступной скоростью куда глаза глядят. Выбираться буду потом.

То ли моя физическая подготовка была намного хуже, чем я думала, то ли бегать в вечерних туфлях на высоком каблуке и в платье с пышными многослойными юбками намного тяжелее, чем в спортивной форме, но выдохлась я очень быстро. Мне казалось, я и десяти метров не пробежала, а уже и дыхание сбилось, и в боку закололо. А когда я все же остановилась, мне вообще показалось, что я, как небезызвестная книжная Алиса, бегу на месте. Коридор ни капельки не изменился. Я в ужасе оглянулась назад, ожидая увидеть ненавистные резные двери. Но позади был только бесконечный коридор, освещенный рассеянным вечерним светом. Я облегченно выдохнула.

Минут пять у меня ушло на то, чтобы успокоить дыхание и привести в порядок свой внешний вид. А потом я с независимым видом пошла прогулочным шагом прочь. Пора было придумывать, как буду возвращаться назад, в бальный зал, под крылышко министра Аверноо. Моник я больше не доверяла. Вернуться бы поскорее в Академию, и больше к киллам я по доброй воле даже на пушечный выстрел н подойду.

Решать мне ничего не пришлось. Метров через пять я наткнулась на очередное разветвление коридора. Кстати, я его не заметила с того места, где отдыхала после бега. И теперь судорожно соображала: а не может ли быть тут в здании какой-то оптической иллюзии? Ну, мало ли, в целях безопасности. Или эстетики ради. Хотя последнее, на мой взгляд, было откровенной глупостью.

Раздумывая на странными проявлениями оптических иллюзий, я завернула за угол. И едва не врезалась у какого-то молодого килла в форменно кителе:

 — Осторожнее, леди… Вы?! Наконец-то! Министр Аверноо уже пол часа, как вас разыскивает. Все адъютанты сбились с ног в поиске вас!

Я слегка опешила от такой претензии, но все же сумела спокойно выдохнуть:

 — Раз ищет, тогда ведите.

Честно, едва поспевая за торопливо идущим служащим, я наивно предполагала, что меня сейчас вернут в бальную залу. Но не тут-то было. Пройдя еще несколько метров и завернув один раз налево, один раз направо, бравый адъютант остановился перед какой-то дверью. Правда, не такой роскошной, за которой я искала уже помощи. В душу закрались какие-то смутные, но нехорошие подозрения.

Распахнув дверь, молодой килл отступил в сторону, пропуская меня вперед. Я не трусиха, честно. И на экзамены всегда шла первой. Но тут сердце споткнулось. Я нерешительно покосилась на своего провожатого. Но он смотрел куда-то в пространство, ожидая пока я войду в кабинет. Я вздохнула. Выбор был простым: либо я вхожу. Либо с воплями убегаю прочь. И в последнем случае меня точно примут за сумасшедшую.

Придержав юбку, я перешагнула порог.

Комната, в которой я очутилась, была намного меньше разгромленного киллой кабинета. Стол со стационарным терминалом, несколько стульев да пара небольших шкафов – вот и все, что тут помещалось. От волнения я не сразу поняла, что килл, стоящий у окна спиною ко входу, отнюдь не министр Аверноо.

 — Итак, все наконец в сборе. Отлично.

Мужчина повернулся ко мне лицом, и пол под моими ногами дрогнул. Это был тот самый командор. Мысли беспорядочно заметались в голове. Неужели он каким-то образом прознал о нечаянном свидетеле его игрищ в моем лице?  Я сглотнула и постаралась принять как можно более безразличный вид. Я ничего не видела. Я ничего не знаю. Но смотреть прямо на командора, как нас учили, у меня не выходило. И вопрос был не в том, что я подсмотрела чьи-то любовные игры. Все упиралось в то, что я побывала в кабинете какого-то высокопоставленного чиновника. И теперь меня могут обвинить черт его знает в чем.