Страница 3 из 4
Дж. Локк положил начало концепции толерантности как веротерпимости в русле либеральной парадигмы[17]. Он подчеркивал, что толерантность есть основополагающий принцип в отношениях между представителями разных религий и вероисповеданий. По Локку, толерантность, с одной стороны, представляет ценность, которой необходимо руководствоваться в отношениях между людьми разных вероисповеданий, а, с другой стороны, есть результат общественного договора, компонент права, обосновывающего свободу мысли, свободу собраний и свободу совести.
В своей работе «Два трактата о государственном правлении» Локк понимает естественное состояние людей как их свободу и равенство перед Богом[18]. Причем свобода не есть анархия, она трактуется им как естественное право придерживаться законов природы, данных Богом. По Локку, абсолютная свобода людей – этот естественный, природный закон, «природное равенство людей», которое ничем и никем не ограничивается. Он пишет: «Люди, живущие вместе в соответствии с разумом, без обычного превосходства одних над другими и с правом судить друг друга, представляют собою, собственно, естественное состояние»[19]. Идеи Дж. Локка оформлены в концепцию происхождения государства на основе общественного договора между людьми. Люди сознательно и добровольно отказываются от своей свободы и передают функции управления обществом государству.
Дальнейшее развитие идея Дж. Локка относительно толерантности как веротерпимости получила в трудах французских просветителей, которые понимали толерантность как ценностный плюрализм, когда ни одна религия не может претендовать на обладание истиной. Французские просветители провозглашали атеизм единственно возможной формой существования ценностной сферы общества, идею толерантности использовали для демонстрации своего отношения к церкви. Так, Ш. Монтескье считал, что основные причины многочисленных религиозных войн заключаются в духе нетерпимости, изначально свойственному религии[20].
В западноевропейской философии XVII–XVIII веков идея толерантности получила оформление уже как этическая категория, применительно к межконфессиональным отношениям. Но, при несомненном этическом звучании, толерантность использовалась как религиозно-политический инструмент в борьбе протестантизма и католической церкви.
Идея культурной толерантности начинает активно звучать в произведениях французского просветителя ЖЖ. Руссо[21]. Он выступал с резкой критикой теократии, религиозного фанатизма, указывая на то, что кроме религиозной присутствует и гражданская толерантность. Руссо выступал за светское государство и за гражданское согласие, подчеркивая равенство людей, их равноправие. Он указывал на то, что жизнедеятельность людей основана на равенстве из-за отсутствия у них частной собственности[22].
И. Кант подходил к пониманию равенства и уважения со своей позиции, которая была обусловлена его теоретической установкой в виде «категорического императива». Согласно ему «свобода одного может быть совмещена со свободой всех, если каждый, при этом, действует в соответствии с утверждаемым в качестве публичного закона и опирающимся тем самым на государственную монополию на насилие»[23]. Таким образом, И. Кант приходит к решению проблемы преодоления стремления к насилию при помощи разума. Он считает, что разумность самого закона обеспечивает существование государства, монополия которого на насилие уже не будет ощущаться как насилие террористическое[24].
Практическое развитие идеи толерантности как свободы совести наглядно были отражены в итоговых документах Великой Французской буржуазной революции – «Декларация прав человека и гражданина» (1789) и войны за независимость США – «Билль о правах» (1791). Таким образом, сама идея толерантности, в ходе общественного развития Европы в XVII–XVIII вв., получила философское осмысление и нормативно-правовое закрепление.
1.2. Современный взгляд на толерантность
В современных условиях отношение к толерантности меняется, т. е. снимаются основные предпосылки для религиозного понимания как веротерпимости и постепенное наполнение понятия политическими, экономическими, социально-психологическими компонентами. Целостное понимание толерантности в основном заключается в рассмотрении ее как двухуровневого иерархического образования, образующего законченную систему. На первом уровне рассматривается концептуальное осмысление базисных теоретических основ толерантности, толерантность как ценность, толерантность как норма и толерантность как действие. На втором уровне, регулятивном, происходит разработка, изучение и совершенствование механизма формирования толерантности.
Толерантность как ценность была осмыслена в европейской общественной мысли с точки зрения понимания современного общества как постиндустриального и постмодернистского, открытого, предельно стратифицированного, фрагментированного и индивидуализированного. Содержание этого подхода составляют сущностные морально-этические характеристики толерантности, которые были выделены П. Николсоном и С. Мендусом[25].
Толерантность как моральный идеал определяют следующие характеристики:
1) отклонение – то, к чему относятся толерантно, отклоняется от того, что воспринимается субъектом толерантности как должное;
2) важность – предмет отклонения необычный;
3) несогласие – толерантный субъект морально не согласен с отклонением;
4) власть – субъект толерантности обладает властью, необходимой для попытки подавить предмет толерантности (или, по крайней мере, воспротивиться либо помешать ему);
5) неотторжение (принятие) – тем не менее, толерантный субъект не применяет своей силы, позволяя тем самым существовать отклонению;
6) благость – толерантность верна, а толерантный субъект благ[26].
Дж. Грей считает, что толерантность не является в настоящее время ценностно-образующим понятием, необходимым для оптимизации социальной жизни[27]. Свои рассуждения он связывает с тем обстоятельством, что толерантность формировалась в условиях поликультурности, когда для достижения мировоззренческого консенсуса было необходимо наличие согласия всех субъектов взаимодействия по базовым ценностно-смысловым основаниям. В условиях же мультикультурализма подобный консенсус вряд ли возможен, так как он может рассматриваться как нивелирование культурных различий.
Один из наиболее известных мыслителей современности Ю. Хабермас также неоднократно обращался к проблеме толерантности в обществе, обращая внимание на то, что общественное развитие есть непрерывное коммуникативное взаимодействие, постоянный диалог всех членов общества, в котором должны рождаться решения совместных проблем[28]. Таким образом, он понимает толерантность как явление, возникающее при соотношении равных субъектов, представителей гражданского, демократического общества, наделенных равными правами. В результате можно говорить о том, что толерантность как социально-психологический феномен будет присутствовать и развиваться в обществе.
Таким образом, можно говорить о том, что в XX веке актуальной оказалась не столько религиозная, сколько межкультурная, межэтническая толерантность, хотя и неизбежно политизированная и идеологизированная.
Проблема реализации толерантности как нормы претерпевает определенную трансформацию в условиях глобализации. Характер глобальных процессов в корне меняет постановку проблемы о субъекте и объекте толерантности. Если раньше считалось, что большинство должно быть терпимо к меньшинству, то в условиях глобального информационного общества вектор терпимости становится взаимообратным, то есть от позиции меньшинства также может зависеть нормальное функционирование любой современной демократической системы.
17
Локк Дж. Два трактата о правлении / Сочинения: В 3 т. Т. 3. М.: Мысль, 1988. С. 137–405.
18
Там же.
19
Там же.
20
Монтескье Ш. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1955. 803 с.
21
Грей Дж. Поминки по Просвещению: Политика и наука на закате современности / Пер. с англ. Л.Е. Переяславцевой, Е. Рудницкой, М.С. Фетисова и др. под общ. ред. Г.В. Каменской. М.: Праксис, 2003. 368 с.
22
Там же.
23
Хомяков М.Б. Толерантность и ее границы // Национальный психологический журнал. 2011. № 2. С. 25–33.
24
Там же.
25
Николсон П.П. Толерантность как моральный идеал // Вестник Уральского межрегионального института общественных наук. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2001. С. 131–138.
26
Там же.
27
Грей Дж. Поминки по Просвещению: Политика и наука на закате современности / Пер. с англ. Л.Е. Переяславцевой, Е. Рудницкой, М.С. Фетисова и др., под общ. ред. Г. В. Каменской. М.: Праксис, 2003. 368 с.
28
Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. Ю.С. Медведева; под ред. Д.В. Скляднева. Изд. 2–е, стер. СПб.: Наука, 2008. 415 с.