Страница 182 из 196
Внезапно ползучий рой начал сливаться в одно здоровое, тёмно-бурое создание, похожее на толстое щупальце толщиной в человека.
Шедшая рядом Лукреция закатила глаза и грохнулась в обморок.
— Твою мать! — выругался я, плюхнулся на колени рядом с волшебницей и принялся шлёпать ту по щекам. — Очнись! Да очнись же! Я тебя на спине не утащу!
Магесса и не думала приходить в себя, отчего я зло ударил кулаком землю.
— Блин! Урсула, понеси Лукрецию!
— Юн спадин, а может, червяк и её тоже потащит. Чай не надорвётся. Пупа у него и так нету.
Я покачал головой.
— Никто не знает, что там дальше. А тратить желания попусту не хочу. А то ведь у джиннов три желания — это пробная версия. Хочешь больше чудес, оформляй платную подписку. И плата — душа.
Судя по перекошенному лицу мечницы с поселившимся на нём глуповато-испуганным выражением, она мой бред не поняла ни капельки. Впрочем, монолог и не был рассчитан на местных, он для землян.
Пришлось помочь водрузить не очень-то и лёгкую волшебницу Урсуле на хребет. Сам же взял двуручник и чуть не споткнулся о Чужика и Фарша. Оба ручных духа жались ко мне, а Чужик так и вовсе вцепился передними лапами в штанину, как маленькая обезьянка, и, оскалив пасть, шипел на змеящийся рой многоножек.
В следующий момент рой взметнулся, создавая сплошную завесу, крылатых тварей, похожих на слепней. Таких бить бесполезно, можно только скопом жечь. И когда они только успели крылья отрастить?
Я шагнул вперёд.
— Ну и чем вы можете напугать человека из другого мира?! Вы даже нашей жизни не знаете!
Рой взвился вверх, заслоняя пробивающуюся через туман и тёмные кроны деревьев Небесную Пару. Да и само белое марево истончалось не по часам, а по минутам. Зато подумалось, что это самые отчаянные духи, не побоявшиеся идущей за мной акварели. Но кто знает, какие отношения между потусторонними, и что у них за табель о рангах.
В сопровождении роя прошли два километра. Насекомые изрядно мешали двигаться через бурелом. Под ногами скользила отслаивающаяся, покрытая мерзкими грибами и плесенью кора трухлявых деревьев. В одном месте чуть не угодил в яму.
А когда вышли на относительно чистую и сухую поляну, словно в насмешку, вместо ожидаемым кошмаров, из остатков тумана начали медленно выковыливать совсем нестрашные создания, больше похожие на гоблинов-сифилитиков. Даже высохшие потеряйца не были не столь отвратительны. Но кроме брезгливости, они ничего не вызывали.
Урсула стала беспрестанно молиться, чередуя обращения к небожителям с бранью. Когда твари начали тянуться к нам, разваливаясь на ходу да истекая вонючим гноем, мечница спряталась за меня и принялась бормотать трясущимися губами.
— Прокажённые. Это прокажённые.
— Да успокойся, — проронил я. — У нас всё это легко лечат.
Но наёмница не унималась и продолжала бормотать.
Я глянул на старающуюся быть совершенно непричастной Акварель. Та отстала и держалась метрах в двадцати позади. Зато водный червь не выпускал Катарину.
При виде студенистого монстра я послал храмовнице воздушный поцелуй.
— Вернёмся, холодец тебе сварю. Такого блюда у вас точно нет. Надо только морозную магию подтянуть до должного уровня.
Катарина вдруг задёргалась в кольцах червя.
— Юрий! Юрий! — донёсся до меня сдавленный крик.
Хотел уже дёрнуться в её сторону, вдруг что случилось, но в этот момент под ногами завизжал Чужик. Я быстро глянул на него, а потом обернулся. Из тумана на меня нёсся автомобиль. Точнее, из редеющей мглы в мою сторону набирал скорость вполне узнаваемый, обтекаемый контур легковушки, сверкающий ближним светом. Туман скрывал очертания, но ошибиться было сложно.
— Да ну на хрен! — закричал я и потянул в сторону Урсулу, пытающуюся отмахаться от гоблинов-сифилитиков. При этом мечница умудрялась держать длиннющий двуручник на вытянутой руке и придерживать второй бесчувственную Лукрецию, перекинутую через плечо наёмницы, как мешок с картошкой.
— Юн спадин, я домой хочу! — завизжала мечница, упираясь и сопротивляясь.
— Да блин! — ещё раз выругался я. Проще корову сдвинуть, чем тяжёлую тётю Урсулу.
Краем глаза я заметил, как автомобиль выскочил изо мглы. Сил прибавилось, и я сумел оттолкнуть мечницу в сторону. Машина почти бесшумно пронеслась мимо, обдав потоком воздуха и закидав мелким мусором.
А потом я увидел то, что принял за машину. Это был громадный, отливающий металлом жук, похожий на жужелицу. На его груди, там, где у обычной божьей коровки располагаются белые пятна, сверкали почти настоящие фары.
Жук не смог затормозить и на всём ходу врезался в кучку гнилых гоблинов, сбив их как спорткар — пластиковые дорожные конусы. А одного он схватил мощными челюстями и разрезал пополам словно ножницами.
Помнится, ещё при знакомстве с духами-страхами, один такой ловко выхватил из моей памяти образ короткого замыкания и создал подобие белого сверкающего шершня. А этот не знал, что такое автомобиль, но вот общий контур ухватил верно. Пятёрку за телепатию можно запросто поставить, когда сердце перестанет колотиться, как безумное.
Я быстро вскинул согнутую в локте руку и хлопнул по бицепсу.
— А вот хрен вам! Я больше не испугаюсь!
Жужелица развернулась и снова кинулась мою сторону. А я, недолго думая, схватил ползущего за мной Фарша и швырнул в блестящего жука. Бесформенный дух прилип к морде гигантского насекомого, словно жвачка к лобовому стеклу. Жук заскрежетал, как горсть гвоздей, которой царапают хрусталь, и завертелся на месте, с треском ломая бронированными боками маленькие деревца и вырывая из лесной подстилки клочья мха и ворохи листьев длинными и сильными лапами.
Я сплюнул и пошёл дальше.