Обычные суеверия

— Значит, Вадим умрет? Так страшно умрет? — осторожно спросила Катя.

— Да. Ты сама этого пожелала.

— А если я прощу его?

— Простишь? — Диана чуть прищурилась, и Кате показалось, что в глубине ее глаз заплясали опасные огоньки. — И что дальше? Он перестанет быть предателем? Не надейся.

Диана повернулась к ней, посмотрела в глаза, и от этого взгляда Катя почувствовала, как душа уходит в пятки. Хотелось крикнуть: я не виновата! Это было случайная мысль! Не хочу иметь дел с вашей чертовщиной, не хочу, оставьте меня в покое!

— Знаешь, сестренка, в этой жизни приходится нести ответственность не только за слова и дела, но и за мысли, — сказала она твердо. — Хочешь ты или нет, но тебе придется жить с этим.

Она помолчала с минуту, пристально глядя на дорогу, потом заговорила уже другим тоном, будто утешая:

— С чего ты вообще взяла, что можешь простить или не простить кого бы то ни было? Человек платит только за свою неправду, не больше того, но и не меньше. Лучше пока не думай об этом. В ближайшее время тебе будет чем заняться.

Катя упрямо покачала головой.

— Нет. Я не хочу его убивать.

— Вот тебе и раз! Чего же тебе надо?

Катя задумалась. В самом деле — чего? Ненависти к Вадиму уже не было, но и мысль о том, что теперь он будет жить, как раньше, — спокойно и весело, никогда не вспомнит о ней, тоже была невыносима.

— Я хочу, чтобы он помнил меня. Помнил то, что сделал со мной, всю свою жизнь, до самой смерти. Я хочу, чтобы ему стало стыдно, понимаешь?

Диана посмотрела с удивлением.

— Честно говоря, не совсем.

Катя досадливо поморщилась. Ну что здесь такого непонятного!

— Чтобы совесть в нем проснулась, вот чего я хочу!

Диана недоверчиво, с сомнением покачала головой.

— Да, непростую задачу ты задала, сестренка. Убить человека легко, а вот совесть пробудить… Нужно, чтобы он сам пожелал этого — вслух и при свидетелях. Но хорошо, пусть будет, как ты хочешь.

— А что, разве такое бывает — чтобы сам пожелал?

— О да! — Диана мечтательно улыбнулась. — Рано или поздно это непременно случается. И тогда…

В ее улыбке и голосе было что-то такое, что Кате даже жаль стало своего незадачливого возлюбленного. Немного, но жаль. Мелькнула даже мысль отыграть все обратно, но в глубине души она чувствовала, что уже поздно.

— Вот и приехали. Прощай, сестренка, больше не увидимся.

— Прощай, Диана.

Катя порывисто обняла и поцеловала свою спутницу, потом быстро вышла из машины.

Идя к подъезду, она думала о том, что Диана, конечно, ведьма, скорее всего, убийца и, вполне возможно, просто чудовище.

Но лучшей подруги у нее никогда не было, и, вероятно, уже не будет.

Катя поднялась в лифте на свой этаж, подошла к двери, достала ключи… И тут она увидела Тома. Он, видимо, уже давно терзал дверной звонок. Обернувшись и увидев Катю, Том расцвел такой счастливой и глуповатой улыбкой, какую даже странно было видеть на лице взрослого мужчины.

И Катя улыбнулась в ответ.

Глава 11

Все хорошо… Ну почти

Так закончилась эта история. О ее героях больше сказать почти нечего. Том женился на Кате и увез с собой. С помощью хитроумного Гольдберга он сумел довольно быстро преодолеть все формальности.

Хотя в данном случае на российско-американском сотрудничестве пришлось поставить большой жирный крест, Семен Яковлевич был совсем не плохим человеком и искренне радовался, что «девочка сумела-таки хорошо устроиться». Он же продал по доверенности Катину квартиру и переправил деньги счастливым молодоженам. На этой сделке Семен Яковлевич кое-что заработал, ну да бог с ним. Коммерция давно вошла в его плоть и кровь, и что-нибудь наваривать было для него так же естественно, как и дышать.

Впрочем, уже через год Гольдберг скончался от обширного инфаркта. Никакие потусторонние силы тут были ни при чем, просто он курил по пачке «Кэмела» в день, любил при случае выпить, а его вес давно перевалил за центнер.

Тихий провинциальный городок был взбудоражен слухами. Америка — это не Нью-Йорк, Америка — это провинция.

Многочисленные городишки с идиотскими названиями вроде Трои или Южного Парижа, разбросанные от Аляски до Флориды, живут по своим законам. Там, где все знают родословную друг друга по меньшей мере до дедушек, где, уходя за покупками, не запирают двери, где простодушный и веселый человек может лет двадцать прослужить в должности городского шерифа и уйти на пенсию после торжественного обеда в его честь, люди очень настороженно относятся ко всем вновь приезжающим. А тут русская… Тома считали в городе очень респектабельным и благоразумным молодым человеком, и такого экстравагантного поступка от него никто не ждал.

Однако разговоры на эту тему скоро прекратились. Новоиспеченная миссис Хартли отнюдь не напоминала монстра. Кроме того, городских кумушек очень удивило, что она говорит по-английски не хуже их самих. Небольшая вечеринка с коктейлями для друзей и соседей, устроенная молодой четой через месяц после приезда, окончательно примирила с нею город.

Нельзя сказать, чтобы Том и Катя сразу же после свадьбы стали счастливы. В семейной жизни такое случается только в слащавых дамских романах и романтических грезах очень молодых или очень глупых девушек. Ежедневное совместное существование способно приглушить даже самые пылкие чувства.

Если добавить к этому огромную разницу в привычках, образовании, воспитании и образе жизни, то картина становится и вовсе безотрадной. И все же… Чаще молодоженам было хорошо вместе. Обстоятельства, которые их соединили, были настолько необычны, что иного развития событий просто не предполагалось. Поэтому Том и Катя учились жить друг для друга.

Просыпаясь по ночам и слушая ровное дыхание мужа, Катя все чаще чувствовала, что прошлое уходит куда-то далеко. Как будто все, что случилось, было не с ней.

Итак, хеппи энд состоялся. Можно ставить точку и проливать слезы умиления.

Вот только по Москве слишком часто загремели выстрелы наемных убийц. Ни один киллер не был задержан на месте преступления с оружием в руках. Ни один впоследствии не был арестован, как ни клялись в этом с высоких трибун милицейские чиновники разного ранга. Впрочем, биография жертв очень часто была такова, что убийцы лишь убавляли работы правоохранительным органам. Это было тем более удивительно: ребятишки тоже не пальцем деланы, однако вот не убереглись.

Вокруг каждого убийства было много шума, слухов и домыслов. Версии выдвигались самые разные, но доподлинно никто ничего не знал.

Никто, кроме странного человека, называющего себя грандмастером.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ОБАЯНИЕ ЗЛА

Глава 1

Ночь без сна, любовь без надежды

Россия, Москва, год 2004

И все птицы спят, и все звери спят… И все добрые люди тоже давно уснули. Счастлив тот, кто засыпает вечером, видит хорошие сны, а утром встает, чтобы приняться за дела. Недаром ночь отвели для воровства и убийства, для сумасшедшего разгула и черного колдовства.

А еще — для любви.

Боря Бейдер устал ворочаться с боку на бок. Поднявшись с постели, он тяжело протопал на кухню. Не разбудить бы родителей…

Но мама с папой мирно спали, а вот Боря — не мог. Его душу тревожил образ загадочной черноволосой незнакомки. Всего лишь раз она прошла мимо него, всего лишь раз мельком на него посмотрела.

И пропал казак…

Боря даже не знал, чего, собственно, хочет. Поначалу он надеялся, что Вадим возьмет ее на работу. Тогда можно было бы по крайней мере видеть ее каждый день. Но проходили дни, от незнакомки не было ни слуху ни духу, и все Борино существо постепенно наполняла неведомая прежде тоска.

Боря был реалистом. Он прекрасно понимал, что не имеет никаких шансов на взаимность. Но ведь никто не может запретить человеку надеяться на чудо!