Мой вечный раб

— О какой сексуальности речь? Даже маньяк пробудил во мне чувств больше, чем ты за все время нашего знакомства! — фраза причинила Элизабет боль, но ей нельзя сдаваться перед Ричардом, если она хочет привычной обыденности, то нужно действовать. Только так, она сможет не дать ему спуску в их играх.

У Ричарда после услышанного перехватило дыхание, а потом он громко рассмеялся. «Неужели, я сошел с ума?» Истерический смех не прекращался несколько минут. Эли наблюдала за мужем, вытаращив глаза, иногда хлопая своими длинными ресницами, и шокированная его реакцией на ее очередную порцию издевательства, совершенно не знала, как себя вести.

Когда Ричард начал успокаиваться, в голове прояснилась вся ситуация, и охватившее его истерическое веселье испарилось.

— Прости, я мало сплю последнее время — голос был серьезным и жестким, мужчина сел на кровать и заключил руки в замок, впиваясь в кожу ногтями, чтобы не терять рассудка. Эли смягчилась, но испуг еще присутствовал.

— Думаю, пилюли от бессонницы, что мне доктор прописал, тебе нужнее. Похоже тебе помощь нужна даже больше, чем мне… Но кому до этого какое дело, правда?

— Таблетки для слабых женщин в роде тебя, а до моего здоровья есть дело девушкам гораздо красивее тебя и ласковее.

— Ну да, твои породистые кобылки тебя любят. Угости их сахаром от меня.

В воздухе повисло напряжение. Две пары сосредоточенных и сверлящих друг друга глаз получали от этого удовольствие. Элизабет не хватало этого уже последние две недели жизни. А Ричард, думая, что она всерьез обижается, злился на себя все больше и морально готовился к смерти. Паузу прервала Эли:

— Твое самообладание, твоя мужественность, предсказуемость и бескорыстное желание помочь… Даже твой холодный никогда не меняющийся взгляд мне нравится. Ты хороший человек, Ричард, даже несмотря на то что ты избил меня в «Скале». Ты — настоящий, такой, какой есть, и я уважаю тебя за это — девушка тепло улыбнулась и покраснела от сказанных слов. Прежде она никому не говорила ничего подобного. В свою очередь, Ричард всегда был последним, кому она могла сказать что-то хорошее. Однако, ей понравилось и стало легче.

Ричард после услышанного впился со всей силы в кожу. Он был окончательно разбит. «Она не должна уважать меня, ей ничего не может нравиться во мне. Я — насильник! Я — чудовище! Неужели все это время она притворялась, что презирает меня? Тогда мне тем более нет прощения! Пора. Я должен это сделать! Просто обязан. Нужно ей тоже сказать пару теплых слов. Она их заслужила в отличие от меня». Мужчина сосредоточился и серьезно произнес:

— Элизабет, я … Я никогда не встречал такой девушки, как ты. Как бы там ни было, я рад что познакомился с тобой. Ты красивее всех, кого я знаю, ты храбрее даже самых отважных солдат. Ты очень умная и … Уникальная.

Эли раскраснелась еще больше. Ей стало неловко от того, что ей так сильно понравились его слова. Она смотрела мужу в глаза, глубоко в душе надеясь, что это тот момент, когда в книжках люди обычно целуются. Она и не думала, что когда-либо по-настоящему захочет поцеловать Ричарда. Поток мыслей и попыток избавиться от легкомысленных желаний прервал голос мужа:

— Мне пора, Элизабет — он встал с кровати, оставив жену наедине с собой и, напоследок посмотрев на нее, добавил:

— Надеюсь этот разговор сделал тебя немного счастливее. Вспоминай о нем, когда станет грустно — кивнув самому себе, мужчина вышел.

Элизабет, рассеянная и переполненная чувствами, осталась на том же месте, не имея возможности пошевелиться. Ричард шел по длинному коридору и прокручивал их разговор снова и снова. Он знал, что на утро, он никогда больше не причинит боль Элизабет Уэнской — супруге и женщине, перевернувшей его жизнь.

X

Ричард стоял в конюшне с ружьем в руках и собирался с мыслями. Лошади ржали при виде хозяина и тянулись к нему через борт, чтобы принять ласку. Однако, Ричарду было не до породистых кобыл. Он хмуро смотрел на валявшуюся на полу солому и вспоминал каждый момент, который ему запомнился с Элизабет. События были настолько разные, что грусть сменялась улыбкой, а затем снова грустью. Последним воспоминанием был его чудовищный поступок, после которого стоило умереть. «Я жалкий трус, хочу избавиться от мучащей совести, вместо того, чтобы с мужеством жить с болью, которую причинил ей. Я не заслуживаю быть с ней, видеть ее, прикасаться к ней. Со мной ей никогда не быть счастливой. Хватит! Пора с этим заканчивать. И самоубийство — это единственный выход».

Элизабет сидела на кровати, сбитая с толку. «Что это было? Не будь Ричард Уэнский II моим мужем, я бы поверила в его слова, но только не сейчас». Эли поднялась с постели, надела шелковый халат и отправилась в спальню супруга, поговорить и убедиться, что это очередная уловка мужа. Приближаясь к комнате, она почувствовала неловкость. Немного подождав и собравшись с мыслями, девушка постучала в дверь. В ответ никакой реакции, только тишина и скрип пола в соседних комнатах. Эли повернула ручку и растерянно вошла в зазывающую темноту. «В конце концов, я имею на это право!».

— Ричард, ты здесь?

Осмотрев кошачьим взглядом обстановку вокруг, девушка поняла, что в комнате никого нет. «Где же он тогда?» Элизабет вышла и спустилась вниз по крутой извилистой лестнице в парадную. На ее удивление в доме не было лишнего шума, который обычно заполнял все пространство. В полночь слуги всегда прочищали камин и прибирали углы, в которые не успели заглянуть днем. «Сегодня дом омертвел» — подумала хозяйка и отправилась на поиски супруга. Обойдя гостиную, холл, кухню и кладовую, она, наконец, увидела в окне свет. «Точно! Он на конюшне. Почему мне сразу не пришло это в голову?» Эли направилась в конюшню легко и свободно, словно на романтическое свидание.

Подставив ствол к виску, Ричард последний раз спросил себя: «Почему я не остановился и причинил ей боль?» Произнеся ответ в слух, мужчина нажал на курок:

— Потому что я — аморальный урод и ничтожество.

Ошеломленная жена стояла позади с широко раскрытыми глазами и, хватая ртом воздух, вскрикнула:

— Ричард, нет! Не надо. Это неправда. Ты не такой.

Ричард от испуга резко развернулся и отвел оружие в сторону.

— Элизабет, что ты здесь делаешь?

Эли переполненная разными чувствами, медленно зашагала вперед.

— Я искала тебя. Вот, нашла. Я подумала, что те слова, которые ты произнес мне, очередная игра, я хотела поговорить. Оказалось, правда — подойдя вплотную, она взглянула на револьвер и аккуратно потянулась за ним.

Взволнованный Ричард с бегающими глазами смотрел на девушку, одетую в воздушный короткий халат. Было тяжело говорить из-за сжатого от страха и изумления горла. Эли обхватила руки мужа и вынула из них оружие. Мужчина не сопротивлялся. Он нахмурился и с нескрываемой досадой отдал его жене. Эмоции переполняли его с головы до ног.

— Что правда? О какой игре речь?

— Ты сказал мне все эти комплименты, потому что решил уйти из жизни. На самом деле, все также презираешь меня, и самоубийство тому доказательство. Ты даже уже не можешь жить рядом со мной. Неужели, я так отвратительна тебе? Мы и так живем, как соседи.

— Так, во-первых, все что я сказал было искренним. Во-вторых, даже если бы я испытывал то отвращение, о котором ты говоришь, я бы не стал умирать из-за этого — немного успокоившись, Ричард взял себя в руки и продолжил, пронзительно смотря прямо в глаза Элизабет — Я бы мог просто переехать в гостевой дом или отправиться на длительную командировку.

Элизабет зачарованная цветом его глаз, не отрываясь смотрела в них, и пыталась вникнуть в его слова. Она все еще стояла рядом с ним и все еще касалась его руки. Все казалось таким неважным в этот миг. Несмотря на то, что Ричард хотел убить себя, Эли думала только о том, как сильно его взгляд притягивает ее к себе, каждую часть ее тела, каждый волосок на голове. Он поглощал ее, словно пламя сжигает бумагу — властно испепеляя ее женскую силу, делая ее слабой и беззащитной, той кто не может устоять перед его могуществом. Сейчас ей не хотелось говорить об их проблемах и размолвках, об играх и причине самоубийства Ричарда. Элизабет, погруженная в гипноз мужа, молча стояла и чувствовала, как ее сердце билось с каждым вдохом все чаще.