Мой вечный раб

Ричард, ничего не понимая, шел следом за женой, слегка потерянный. Эли привела его в спальню, открыла шкаф, порывшись в вещах, достала пару конвертов, тех самых, которые забыла сжечь, и подала их мужу.

— Ричард, я знаю. Все, знаю.

Мужчина нахмурился, не веря своим ушам и глазам, вспомнил два предсмертных написанных им письма. Он удивленно и испуганно посмотрел на жену.

— Давно ты знаешь?

— Спустя пару месяцев, как у нас все наладилось — Эли виновата опустила взгляд.

— И, что это значит? — Ричард неуверенно спросил, боясь неверно растолковать молчание девушки по этому поводу.

Элизабет подняла глаза, улыбнулась и, взяв лицо мужа в свои руки, сказала:

— Это значит, что в тот момент, в этот момент мне неважно, что было плохого. Я люблю тебя и люблю все то хорошее, что у нас есть. Я знаю, как ты переживал, как мучился, но решила дать тебе возможность самому рассказать об этом, когда захочешь. Не хотелось вспоминать все это без нужды. Я знаю, как тебе было нелегко, решила не вмешиваться в твои чувства, пока ты сам этого не захочешь. Ричард, я не стала любить тебя меньше, когда узнала, скорее наоборот, я поняла тебя, увидела все твои переживания, стала ценить тебя еще сильнее. Я не держусь за прошлое, я живу и радуюсь каждым мгновением, проведенным с тобой и с нашими детьми, и я очень счастлива.

Ричард закрыл глаза, чувствуя, как давняя тяжесть испаряется с его плеч, с сердца, с души. Вот оно покаяние, вот оно самопрощение. Открыв глаза, он дрожащими от прожитого волнения и настигшей легкости губами произнес:

— Прости меня! Я так виноват перед тобой!

Элизабет с восхищением смотрела на мужа, его путь к признанию совершенного им греха еще больше привязал ее к нему. Она уважала его за способность достойно и с честью дойти до конца этой истории и себя за принятие правильного решения в момент прочтения этих писем.

— Я прощаю тебя, Ричард! Несмотря ни на что я буду тебя любить.

Слеза облегчения неуверенно покатилась по мужской щеке.

— Я люблю самую мудрую и особенную женщину на Земле! Ты — моя жизнь, моя — награда, мой — ангел-хранитель. Я навечно твой раб.

Счастье горело пламенем на их лицах, сладкий поцелуй растекался по их телам также, как и в первый раз, в церкви во время их венчания, только тогда каждому было невыносимо это признать.

Конец

P.s: Любовь не может стать чем-то большим из ничего, для нее, как и для любого растения, нужно семя. Для Элизабет и Ричарда этим семенем была «Скала».