Страница 4 из 6
– Сто оболов? Хм… Дороговато, – вскинул брови правитель. – Я же мастер! – гордо ответил маляр. – Ладно, – вздохнул архонт. – Приступай. Деньги получишь после работы. Только смотри не говори, что краска якобы подорожала, или стены были слишком сырыми и их пришлось сушить огнем факелов, или что кисти ты использовал не из собачьей шерсти, а из беличьей. Ударили они по рукам. Закончил маляр работу и потребовал двести оболов. – Как? Мы же договаривались на сто! – возмутился архонт. – Так ведь я красил твой флигель не просто так, – воскликнул маляр. – Моею рукою водил сам Аполлон! – Хорошо, – ответил архонт. – Коль скоро ты подмастерье у Аполлона, пришли мне своего мастера, деньги я отдам ему. Только пусть он приготовит расписку!
Жадность принято считать одним из самых низких пороков. Еще бы! Ведь этот скупердяй что-то не дал мне! А я… Я бы ему все отдал, если бы, ну, если бы у меня было больше.
Человек всегда рад поделиться с другими тем, что ему не нужно. И порассуждать, какой он добрый, бескорыстный, щедрый. А если делиться нечем – так в этом виноваты другие. Коль скоро они такие скряги, можно обманом и хитростью забрать у них то, что должно принадлежать мне.
Однако обманывая других, обманщик каждый раз бумерангом получает то, что он заслужил.
Поздно ночью, когда загадочный мудрец Свами Гу уже спал, в его дом постучали. Учитель открыл дверь – на пороге стоял путник. – О мастер Гу! – сказал путник. – Земля полнится слухами о твоей доброте! Пусти меня на ночлег! Свами Гу его впустил, дал воду обмыть ноги и накормил тем, что было. – Что заставило тебя странствовать? – спросил он. – Человеческая жадность и алчность, – ответил путник. – Меня, доверчивого и чистого сердцем, подставили. – Вот как? Расскажи. – Я был богат. У меня была половина огромного стада овец и половина большого, заполненного добром дома. Но я все потерял из-за коварной и жадной женщины – своей жены. О, порождение шайтана! – Расскажи подробней, – попросил мудрец. Путник нехотя согласился. – Раньше я был бедным странником, – начал он. – Однако благодаря своему светлому уму в один прекрасный день разбогател. В тот день я пришел к знатному торговцу и сказал: «У тебя, уважаемый, есть большое стадо овец. Не продашь ли ты мне его?» – «Продам, если ты дашь хорошую цену», – ответил он. «Я дам ту цену, которую ты скажешь, и еще столько же, – сказал я. – Но при условии: я куплю половину стада, а вторую половину ты мне отдашь бесплатно». Он согласился. Затем я ему предложил: «Не продашь ли ты мне свой дом?» – «Продам, если ты дашь за него хорошую цену», – сказал он. – «Я дам ту цену, которую ты скажешь, и еще столько же, – ответил я. – Но при условии: я куплю половину дома, а вторую половину ты мне отдашь бесплатно». Он снова согласился. Тогда я ему сказал: «О добрый человек! Твое великодушие не имеет границ! У тебя есть прекрасная дочь. Не отдашь ли ты ее за меня замуж?» Он решил, что отдать дочь за того, кто владеет половиной большого стада овец и половиной хорошего дома, не зазорно, и согласился. Мы заключили договор и вскоре сыграли свадьбу. Расплатиться я должен был после свадьбы. Но после я ему сказал, что беру лишь то, что он мне отдал бесплатно. Так я стал собственником половины большого стада овец, половины хорошего дома и мужем дочери богатого торговца. – И почему же ты снова нищий? – спросил Свами Гу. – Все испортила его дочь, та, что стала моей женой. Она сказала: «Ты ухитрился завладеть половиной имущества моего отца и в придачу получил меня. Я не могу нарушить волю отца и тебя прогнать. Но я сделаю так: отдам тебе лишь одну свою половину. Вторая будет принадлежать кому-то другому». – Неслыханное коварство! – воскликнул Свами Гу. – Где это видано, чтобы супруга правоверного наполовину принадлежала кому-то другому! – Да, ты прав, – продолжил путник. – Но, чтобы не потерять половину стада овец и половину дома, я согласился. Тогда моя жена сказала: «О добрый человек! Твое великодушие не имеет границ! И за это я тебя отблагодарю: я не буду требовать, чтобы и ты принадлежал мне весь. Мне достаточно лишь одной твоей половины». – Ну и ну! – усмехнулся Свами Гу. – И ты согласился? – Да, – подтвердил путник. – Что мне оставалось делать? – И почему же ты все-таки не владеешь половиной стада овец, не живешь в половине своего дома и не распоряжаешься половиной своей жены? – спросил мастер Гу. – Эх… Она достала топор и повесила его над нашим ложем. – Зачем? – удивился Свами Гу. – Вот и я спросил у нее: «Зачем?» Моя жена ответила: «Я собиралась отрубить тебе, проходимцу, голову. Но твоему великодушию не было границ и за это я не отрублю тебе всю голову, а лишь половину, ту, которая принадлежит мне». И я был вынужден из своего дома бежать, бросив половину своей жены и половину стада овец, – закончил рассказ путник. – Вот так коварная женщина меня разорила. Кстати, у тебя хороший дом, мастер Гу. Может, у тебя есть и стадо овец?
Принято считать, что жадных не любят. Презрительно косясь им вслед, «щедрые натуры» осуждающе качают головами и, наверное, становятся еще щедрее.
На самом деле, это не совсем так. Самые жадные люди – миллиардеры из рейтинга журнала «Форбс». И как человечество к ним относится? С презрением? Отнюдь. Скорее со скрытой завистью и наигранным пренебрежением.
Эх, тяжела ноша с презренным металлом…
Далеко ли, близко ли, стоит себе ни бог весть какой городок под названием Ахинеи. В нем дуют ветры перемен, дыма без огня там не бывает, деревья растут как вкопанные, а жители не все дома. Проживают в Ахинеях весьма необычные личности: Сам себе господин Большой Пуриц, Ваш покорный слуга Дусик, На все руки мастер Нужников, Раб Божий Лукавый, Набитый дурак Какбынетак. Живут там Федот да не тот, Золотарных дел мастер Кубышкин, Рубаха-парень Рубашкин, Сапожник без сапог Сапожкин, Ванька Встанька, Шут гороховый, Из ряда вон выходящий. Ни сват ни брат – ни сватается ни братается, Рыцарь без страха и упрека – не боится и не упрекает, Мать честная честно матерится, Переезжая сваха переезжает и сватает. Джентльмены удачи гоняются за двумя зайцами, Кондрашка – хватает. Еще там живут Сам не свой, Свой в доску, Без вины виноватый, Без ножа резаный. Неизвестные солдаты там косят от армии, крестьяне по весне заводят телок, засевают рациональные зерна, мечут перед свиньями бисер, а по осени считают цыплят. И животные в Ахинеях водятся: собаки нерезаные, морские волки, серые лошадки, кони в пальто, буридановы ослы. По дворам бегают угорелые кошки, канцелярские крысы, мокрые курицы и красные петухи. Иногда под колодами проползают подколодные змеи. Тут и там летают сонные мухи, первые ласточки, стреляные воробьи и вороны в павлиньих перьях. У лошадей в Ахинеях лошадиное здоровье, у собак – собачья жизнь. Козлы хорошо питаются и выглядят полными козлами, заблудшие овцы – блудят, а свиньи всегда поступают по-свински. Как-то послал Господь Рабу Божьему кусочек презренного металла. Удивился Раб Божий – ведь просил заблудшую овцу, а Господь, видимо, витал в облаках и просьбу его не расслышал. Вот и свалилось на голову Раба Божьего черт знает что. Глянул Раб Божий на презренный металл – и свет померк в его очах. Презренный металл Раб Божий презирал. Всеми фибрами души своей презирал. И хотя попал презренный металл Рабу Божьему в жилу, решил он не брать грех на душу и зарыть его в землю. Смешал презренный металл с грязью, положил в денежный мешок и отправился искать место под солнцем. Нашел – а там уже соседи рылись: золотарь Кубышкин искал золото, Федот да не тот зарывал собаку, Соломенная вдова норовила найти где счастье зарыто, голый Вася доставал из-под земли дефицитные шмотки. Зашел Раб Божий в тупик, вырыл ямку, отдал презренный металл земле, аккуратно его засыпал и положил на то место краеугольный камень. Тут он заметил, что стал колебаться, однако овладел собой, встал во весь рост и пошел на все четыре стороны. На следующий день, как ни поминал Раб Божий презренный металл лихом, не выходил он у него из головы, все сидел в печенках, стоял комом в горле. И понял Раб Божий – только этого ему не хватало. Пришел он туда, где накануне внес свой вклад, отодвинул краеугольный камень и достал из-под земли денежный мешок. Глядит – а в мешке шило. Презренного металла и след простыл. Облилось у Раба Божьего сердце кровью. Упал он духом и потерялся в предположениях – чьих рук это дело? Долго он рвал на себе волосы, раскидывал мозгами и доходил своим умом. А ларчик открывался просто: Бог дал – Бог и взял.