Страница 2 из 3
Джему, конечно, очень хотелось, чтобы с Басовым все получилось, но от него здесь ничего не зависело. Если в случае с голландцем он контролировал весь процесс, начиная от приобретения литературы, ее транспортировки и передачи, до распределения среди заинтересованных лиц, то Басов был чисто темой Гуся. Они еще на свободе вели какие-то совместные дела, Басов несколько раз приезжал к Гусю на свиданки, в общем, у них были хорошие отношения, позволяющие надеяться на то, что в их библиотеку привезут новые книги. Но как именно это осуществится, Джем пока не представлял.
Он давно испытывал психологическую зависимость от литературы, ему хотелось читать много и часто, но не было такого количества книг, чтобы удовлетворить его разгорающуюся страсть. Подсознательно понимая, что это не есть хорошо, что тяга к чтению не должна превалировать в его жизни, Джем тем не менее, с легкостью всегда находил десятки аргументов, чтобы ее оправдать. Для него это была тонкая смесь экзистенциальных рассуждений с чисто зоновским прагматизмом и тягой к гедонизму, которой можно было легко обосновать все свои поступки.
Краем глаза он увидел, как дед-библиотекарь выдвинулся в сторону штаба за письмами – обычно он приносил их незадолго до вечерней поверки. В руках у деда была смешная самодельная холщовая сумка, в которой он обычно носил почту – видно, ему бабка привезла из дома на свиданку. Вообще, это была идея Джема сделать деда библиотекарем, ему нужен был номинальный человек, чтобы самому не заморачиваться с мелкими вопросами.
Обязанности у библиотекаря несложные – в рабочие дни получить в штабе почту, рассортировать, и перед поверкой раздать ее завхозам отрядов. Ну и раз в неделю отнести в штрафной изолятор чемоданчик с книгами. Но поскольку в лагерной библиотеке выбор был не велик, а в изоляторе содержались далеко не любители чтения, то дед особо не перетруждался. Джема он побаивался и в библиотеке появлялся очень редко, и то предварительно испросив разрешения – он был старым лисом, много повидавшим в жизни. Полжизни откатавшись по стране в вагоне-ресторане, а еще лет десять будучи директором какого-то кафе в Строгино, дед попал в тюрьму совершенно глупо и бездарно.
Однажды возвращаясь домой из гаража в некотором подпитии, дед пустил своих собачек какой-то декоративной породы поиграть во дворе, но к ним подскочила огромная овчарка. Дед заверещал, но, как назло, хозяин овчарки тоже был в подпитии, да не один, а в компании с друзьями и подругами, и они стали деда всячески обзывать и унижать. Его гордая душа не вынесла такой мелочной фигни, он сбегал домой, взял нож, которым капусту шинковал и одного обидчика сразу наглушняк угомонил, а второго сделал инвалидом. Ситуация осложнялась тем, что один из них был зятем начальника местной милиции. В общем, деду вкатили по полной и перспектив досидеть до конца срока у него было не очень много.
Джем писем пока не ждал, поэтому достаточно равнодушно проводил деда взглядом и тут же забыл о нем. Гусь никак не мог одолеть этого фартового осла, и от этого тоже становился ослом – на всю локалку доносились его раздраженные возгласы, когда соперник выкидывал очередной куш.
Потихоньку зэки выходили из бараков в локалку, готовясь к поверке – не то чтобы это какое-то важное событие, но все, как правило, стремились какое-то время побыть на воздухе, потрещать и поприкалываться. Джем иногда и сам любил зацепиться с кем-нибудь языком, поболтать на отвлеченные темы, но сегодня говорить совершенно не хотелось.
Он удивился, когда дед чуть ли не бегом влетел в локалку и направился к нему – по идее, он должен был идти в библиотеку, где уже собрались завхозы. Дед, немного отдышавшись, сказал, что Джема срочно вызывает в штаб замполит. Это было реально неожиданно.
С замполитом они были не то чтобы друзьями – все-таки есть же субординация, но общались всегда вполне по-человечески, замполит очень ценил Джема. После того, как коллектив художественной самодеятельности прогремел на все областное управление, три года подряд становясь первым, приехали журналисты из центра. И когда вышла целая полоса в газете, где красовался портрет Джема и расписывались его заслуги, замполит вообще растаял и покровительствовал ему во всех вопросах. Даже с режимниками утряс, чтобы они не одолевали без необходимости.
Но сегодня не было причин встречаться – тем более, что утром замполит с безопасником фланировали по плацу, и Джем подходил к ним. Большой необходимости в этом не было, просто визит вежливости, с безопасником у него тоже были хорошие отношения, которыми Джем старался не злоупотреблять, но, если было необходимо, спокойно решал свои вопросы. Они несколько минут постояли втроем и перебросились несколькими фразами – начальство было на расслабоне и вполне было расположено пошутить и посмеяться. Поэтому Джем сейчас был в недоумении, что там могло случиться.
Он пришел в штаб и нашел замполита в самом благодушном настроении. Это был реальный здоровяк с двумя чеченскими войнами за спиной, совершенно не желающий под кого-то прогибаться и имевший непререкаемый авторитет среди других офицеров колонии. Его побаивались за крутой характер и требовательность, а он мог позволить на всех смотреть свысока, даже на проверяющих из управления, которые довольно часто приезжали сюда. Ему они были в какой-то мере безразличны, потому что у него отец был заместителем начальника областного управления. То есть, замполит, а точнее, заместитель начальника колонии по воспитательной работе, был вполне независимым человеком и мог позволить себе жить просто в кайф.
Весело взглянув на Джема, он протянул ему бандероль.
– На вот, тебе с управления передали, там разберешься. Какой-то мужик про тебя в газете прочитал.
Толстый конверт из оберточной бумаги был не подписан, Джем с недоумением взял его и понял, что в нем книга. Ничего не понимая, он распрощался с замполитом и помчался в отряд, но поняв, что до проверки еще есть минут десять решил забежать в библиотеку, чтобы без лишних глаз рассмотреть посылку. Почему-то сердце стало биться быстрее, чем обычно, и пересохли от волнения губы. Завхозы уже разошлись, и дед тоже собирался.
Джем влетел в радиорубку и закрыл за собой дверь. Разорвав конверт, он действительно убедился, что в нем лежит книга. Ничего не понимая, взглянул на автора, и сердце чуть не выскочило из груди – В. Басов. Сработала цепочка ассоциативного мышления – книга, Басов, и дрожащими руками Джем стал судорожно потрошить страницы и прощупывать переплет. Не было сомнения, что друг Гуся нашел возможность передать свою посылку.
Но в книге ничего не было, и Джем словно сдулся. Он еще раз тупо посмотрел на обложку. В.Басов. “Бог и я”. И только тогда догадался достать из пакета сопроводительное письмо.
«Уважаемый друг! Я прочитал о Вас в газете и понял, что Вы реально встали на путь исправления. Мне бы хотелось, чтобы Вы прочитали мою книгу о том, как я нашел Бога. Возможно, она поможет Вам тоже найти правильные ориентиры в жизни»
Джем еще раз посмотрел на невзрачную книгу в серой обложке, потом со всей силы шваркнул ее об стол и пошел на поверку.
Конь Моисея
Ослепительно солнечным утром Моисей и Тарантина неспешно шли по микрорайону, который тоже носил название Солнечный. Точнее, даже не шли, а плавно парили над землей, ощущая нереальную гибкость и легкость в суставах, позволяющую едва касаться асфальта. Во всяком случае, им так казалось, хотя со стороны все выглядело немного по-другому. Редкие прохожие сторонились их и отводили немного испуганные взгляды, встретившись с непроницаемо черными стеклами очков Тарантины.
Уже второй день они чувствовали себя сорвавшими джек-пот. Путем сложновыстроенной комбинации со множеством участников им удалось вымутить несколько стаканов превосходной соломы, и вчерашний вечер на глазах расцветал яркими красками, превращаясь в роскошное летнее утро, в котором не надо было суетиться, нервничать, что-то искать, куда-то спешить. Не было дерганного тремора, не было надломленного голоса, не было тянущей боли в коленях, не было изматывающего желания разом от всего избавиться, любыми путями добыв новый допинг.