Страница 3 из 9
Новым днем Джая прогуливалась с Саратой.
– Спасибо вам, моя королева, за помощь и подсказку о подарке для правителя… – сказала она, проникшись к своей подруге.
– Я уже не королева… новой королевой станет та, что выйдет замуж за махараджу… – намекнула Сарата своим приятным голосом. – Он постоянно говорит о тебе и желает встречи… но для достижения конечной цели тебе придется очень постараться… Рани тебя ненавидит, равно как и советник… она подговаривает его устранить тебя, – поделилась слегка неспокойно госпожа.
Джая в ужасе ахнула и сквозь замешательство робко ответила:
– Но что я могу сделать…
Сарата ни секунды не раздумывала, будто уже знала заранее, и четко изрекла:
– Сделай такую же статуэтку, которую дарила махарадже, и поставь ее в спальне советника, где он и Рани часто шепчутся и плетут интриги за спиной правителя… Советник сейчас в отъезде, его опочивальня открыта, я расскажу тебе, через какой вход дворца ты сможешь войти незаметно…
И Джая согласилась ради желанной цели.
Одним вечером юная добралась до нужного места, минуя стражников, и удачно сделала запланированное. А утром Сарата встретила завтракающего в саду неподалёку от вольера правителя и будто бы к слову вопросительно сказала:
– Великий махараджа столь милостив, что дарит прелестные статуэтки не только принцессе Рани, но и своему верному советнику…
Молодой и еще неопытный, но уже горделивый махараджа засмеялся и уточнил о сказанном вздоре. А когда получил ответ, что Сарата видела приходящую во дворец Джаю с очередной статуэткой такого же милого слоника для советника, то подскочил с места. Он поспешил в его спальню и велел слугам искать фигурку. Она была спрятана в шкатулку с драгоценными камнями, которые когда-то получил советник от прежнего махараджи за доблестную службу. Служанка Рани, по требованию правителя, принесла из ее спальни ту статуэтку, и радж сравнил их. Вторая вдруг зашумела в его руке… внутри нечто лежало, а снизу имелась надпись «Рани», на первой же он наконец увидел «махараджа», что навело на мысль о милой Джае. В гневе правитель разбил о пол фигурку советника, из нее выкатилась розовая жемчужина. Именно такой жемчуг любила Рани и всегда носила… а взяла ее Джая с давнишнего сари, подаренного подружкой еще в детстве на день рождения. Появился ошеломленный советник, глаза его буквально вылезли на лоб, покрывающийся потом. Важный махараджа не захотел даже слушать слугу и за то, что тот посмел завести отношения с его невестой и взять подарок с ее именем, велел стражникам увести в темницу. Рани же он назвал падшей женщиной, недостойной чести быть его женой. От нахлынувшей тревоги Рани объяснялась весьма сумбурно и поначалу вправду не понимала о произошедшем.
Неподалеку стояли Сарата и Джая. Двери громко распахнулись махараджей, за ним бежала заплаканная Рани и умоляла выслушать, черная краска на ее глазах растеклась по всему лицу. Когда правитель закричал, что она близко знакома с изготовительницей статуэток и сделала у нее заказ для любовника, рядом незаметно оказалась Сарата и мягким голосом спокойно вымолвила, как стала случайным свидетелем тайного общения Рани с Джаей в неосвещенном коридоре, где не было иных людей… Махараджа вскипел на лгунью еще больше и велел Рани немедленно покинуть дворец. Убитая горем и униженная принцесса трясущимися ногами пошла к саду и заметила там Джаю. Она быстро приблизилась и высказала ей:
– Это всё ты! Но не думай, что тебе удастся подняться хотя бы на одну ступень выше… Как была, так и останешься шудрой! А я все равно буду королевой, таковым именем меня нарекли…
– Сегодня двери из тикового дерева закрылись для тебя, – ответила Джая.
Рани недооценила соперницу и оказалась слабее. Не выдержав, она зарыдала и убежала, как когда-то Джая. Махараджа отменил свадьбу с принцессой и, вопреки правилам, назло объявил, что женится на достойной, кем стала девушка из семьи торговца.
Свадьба была пышная, невеста довольная, осыпанная шелками и золотом, купающаяся в бассейне из драгоценностей. Но… не даром говорят: «На чужом несчастье счастья не построишь». Очень скоро Джая стала получать вместо радостей и удовольствий – трудности и неприятности. Пожилая мать махараджи была ярым противником свадьбы и, в отличие от той же Рани, действительно воспылала ненавистью к безродной девице, одурманившей ее сына. Сам же сын быстро остывал к жене, находил новые развлечения с любовницами, для самоутверждения пополнял гарем и часто веселился с приближенными без присутствия Джаи, которой не позволял вмешиваться ни в какие его дела. Когда она пыталась ослушаться, то махараджа, брызжа в крике слюной, напоминал, кем юная является и откуда вылезла, какой несметный подарок он сделал, женившись… а если жена посмеет идти против его слова, то он лишит ее всех благ и пойдет она назад к нищим нагишом.
Оскорбленная Джая в слезах прибежала к мудрой подруге Сарате и плакала у нее на груди, у единственного близкого в необъятном холодном дворце, который быстро стал не мил, когда мечты о вечном богатстве поблекли, словно темнеющий низкосортный металл…
– Мой правитель меня унижает при всех, его мать во всем пособляет и велит мне молчать и терпеть… Она уже сватает ему новую невесту из знатного рода… Это невыносимо! – произнесла, хлюпая носом, Джая.
Юная и не подозревала, каким самодуром является молодой махараджа, не особо отличающийся от своего покойного отца, о ком сейчас вспомнила Сарата и на мгновение скривила в ненависти лицо.
– Моя королева, у тебя есть выбор: либо всю жизнь пресмыкаться перед этими людьми и каждую минуту ожидать нож в сердце, либо взять всё в свои руки и победить их… – произнесла вдруг Сарата.
Джая подняла удивленный взгляд и внимательно слушала, полностью доверяя умной подруге.
– Я знаю, что такое унижение и как от этого больно… – добавила Сарата, вспомнив скверную старуху – жену прежнего махараджи. – Есть лишь один способ удержаться наплаву и не потерять всё… Это устранить махараджу… И тогда ты станешь богатейшей вдовой… – выдала сквозь легкий трепет то ли от волнения за Джаю, то ли за кого-то еще она… однако не теряя самообладания и стойкости.
Юная королева посмотрела на себя в роскошном наряде, представила всё великолепие и точно поняла, что жаждет жить всю свою жизнь именно так и никак иначе, назад в деревню пути нет… а к красивой картинке в виде махараджи нет и не было любви.
Одним вечером правитель находился в саду в окружении танцовщиц и наложниц. Изрядно выпив вина, он вскоре задремал, а когда открыл глаза, то увидел, что все уже разошлись. Рядом оказалась Джая, которая и прогнала блудниц прочь. Самовольность жены его крайне разозлила, вместо питья из подставленного к нему бокала с вином, куда был насыпан яд, он вдруг швырнул его на ковер. Красная жидкость растеклась по белому узорному шелку. Негодующий махараджа подскочил, но ввиду состояния пошатнулся, Джая была вынуждена отходить. Его крик раздавался по всей округе, словно бьющаяся о скалы громадная волна. Неподалеку в вольере встревожились тигры. Из дворца бежал слуга и на ходу сообщал о внезапной кончине матери махараджи. Правитель велел немедленно позвать лекаря, чтобы узнать о причине произошедшего, а вслед обвинил в убийстве Джаю. Она принялась оправдываться и отрицать, махараджа ринулся на нее. И тогда юная королева вдруг подбежала к вольеру и открыла мечущимся внутри тиграм выход… Зубастые, когтистые, да к тому же нелюбящие дразнящего их хозяина хищные «питомцы» моментально на него напали и начали рвать… Ледяной холод покрыл тело наблюдающей Джаи, визг и стоны мучительно умирающего махараджи резали слух и заставляли жмуриться; из глаз потекли слезы. Зрелище стало невыносимым, юная ощутила сострадание и забежала в вольер взять положенное для животных мясо, дабы отвлечь их внимание от жертвы и заманить обратно.
Ранее пожилая супруга прежнего махараджи выпила чая масала и вдруг выронила керамический стакан. Ей стало плохо, жизнь стремительно и мучительно покидала тело, руки скрючились, спина согнулась, и она рухнула на мраморный пол. С упоением пронаблюдав, мимо размеренным шагом прошла наложница прежнего махараджи, ступни ее были окрашены в красный цвет, нанесены витиеватые узоры. Той же походкой она вскоре обошла доедающих молодого правителя тигров, которые не обращали на нее внимания.