Страница 244 из 251
— А что? — оглядываю присутствующих. — Может получиться. Пока фрицы от хохота валяются на дне окопов. Я бы и сам на их месте веселился. Атака не удалась, бойцы отступили, неся потери от огня вдогонку. И как только достигли родных позиций, артиллерия проснулась и рьяно бросилась прикрывать их отступление.
— Блестяще! — издевательски несколько раз хлопаю в ладоши. Очень тянет продолжить потоптаться на самолюбии командиров, но надо знать меру. Мне нужны уверенные в себе инициативные люди, а не зашуганные дристуны.
— Ладно. Давайте к делу. Если атака не удалась, то, что это было? — оглядываю всех, ответа не дождался.
— Это была разведка боем.
Комбат уходит в батальон выяснять подробности. Из чего и откуда стреляли. С остальными склоняемся над картой.
2 августа, суббота, время 15:10.
Там же, но уже на взятых немецких позициях.
Мне всё пофигу, я в танке. Хорошем танке, немецком Т-III. В дивизии их всего несколько штук, но это уж я сам так распорядился. И уж мне-то его выделили. С пушкой 50-мм, далеко не все такие.
20-ая танковая дивизия пока только по названию танковая. Танков у них кот наплакал. Но работа движется, подбираются наши подбитые и сожженные. Тут их много и не все немцы успели утилизовать. Несколько Т-34 в одном захваченном в плен рембате заканчивают ремонтироваться. Т-26 мне не нужны, их отправляют на переработку. Инженеры на месте пусть думают, что с ними делать. Они мне ни в каком виде не потребны.
Открываю боковой люк. Мы нырнули в пологую низинку за немецкими позициями, в которых сейчас орудует пехота. Не мои пехотинцы. Мои взломали оборону, причём почти без потерь. В качестве урока бойцам Роккосовского. Мои, это взвод охраны и рота ВДВ. Кучкуются рядом.
— Где-то там у них огневая точка должна быть, — показываю головой в сторону ближайшему сержанту. — Аккуратненько выгляни и найди их.
Сержант — молодец, не стал козырять, просто еле заметно кивает и, сначала пригибаясь, а потом ползком осторожно выдвигается на наблюдательную позицию.
Подготовка атаки велась несколько часов. Всё из-за неопытности командиров. Каждый чих приходилось не только объяснять, но предлагать на зуб. Вопросы «Что будем делать в этом случае?», «Как решим здесь?» устал задавать. Эти ухари сразу предложили использовать танки, которых и так мало.
— Танки, как кавалерию, лучше всего вводить в готовый прорыв, — тычу в карту. — Вот тут у них зенитки стоят, наши танки тут же попадут под фланговый огонь, как только ворвутся на немецкие позиции.
Откуда я это знаю, никто не понимает. Откуда, откуда… генерал я или турист на экскурсии? Возможно, не зенитки, а батарея ПТО. Она просто должна быть там, исходя из рельефа местности и общей высокой военной грамотности фрицев. Это слева. А справа огневую точку всё-таки засекли пехотинцы в той неудачной атаке. Сложно не заметить флангового отсекающего огня, когда сражёнными падают твои товарищи. Классика, известная ещё по финской кампании. Две огневые точки или узлы, взаимно перекрывающие подходы друг к другу и недоступные для поражения прямой наводкой за холмами и даже небольшими выпуклостями ландшафта.
Позиции мы взяли с потрясающей для служивых дивизии лёгкостью. Потери в пять человек, из которых убит только один из моих охранников, полнейший мизер для вскрытия позиций, на которых находилось до двух рот. Правда, я свой бронепоезд озадачил. Филин отогнал «Гекату» на пару километров назад, — во-первых, есть дистанция максимальной точности, а во-вторых, позицию надо всегда менять, — и обработал подозрительные места тяжёлыми гаубицами. Вряд ли подавил в ноль, но урон наверняка нанёс.
Саму атаку мы организовали по-умному, а не тяп-ляп. Моя усиленная рота рванула без всяких «на раз-два».
— Не надо постоянно действовать по шаблону, — комментирую командирам дивизии каждый шаг. Мои ребята несутся рысью без всяких залеганий, переползаний и зигзагов. Им можно, пока миномёты, часть из которых 50-миллиметровые, не дают высунуться немцам. Те, небось, думали, что это артподготовка. Отсекающий огонь с правого фланга блокировали дымовыми минами. Хрен они что увидят.
Когда до немецких окопов остаётся метров сто пятьдесят, миномёты переносят огонь чуть глубже, затем смолкают. И я со своего танка прекращаю огонь прямой наводкой по пулемётным точкам. Зря я что ли внимательно наблюдал за «разведкой боем»? А мои парни, вытаскивая на ходу гранаты, переходят с рыси на галоп. Фрицы не успевают всем составом вылезти из своих щелей, как их накрывают гранатами и автоматным огнём. Автоматами я свою охрану снабдил и распределил их по всей цепи. Для ближнего боя лучший вариант.
Охрану свою сразу отправляю в тыл с полусотней пленных. Относительно спокойно доехав до немецкой линии. Относительно, потому что фланговая огневая точка то ли подавлена, то ли нет. Артобстрел по площади гарантии не даёт. Поэтому один сектор проезжаю на максимальной скорости.
Как при таким образом организованной атаке получить заметные потери? Я просто таких вариантов не вижу. Кроме авиаудара, но самолётов у немцев в округе почти нет. А мой наблюдатель на ТБ-7 висит в небе почти весь день.
— Товарищ генерал, — ко мне подбирается сержант, — там замаскированный танк вкопан. Похожий на ваш.
Рождается каскад вопросов, которым наступаю на горло. Если не определил тип танка, значит, трудно разглядеть…
— Точно такой же, как у вас, товарищ генерал, — рядом оказывается лейтенант, который тоже панораму снял. Командир танка, которого я временно заменяю.
— Спасибо, лейтенант, — не то, чтобы прямо камень с души снял, но всё-таки «четвёрка» опаснее.
— Заряжай бронебойный, — это я экипажу командую, а сержанту с лейтенантом отдаю другой приказ.