Страница 9 из 35
– Ничего не случилось… – ответила успокоенная Мирэя.
Джордж положил платье на кровать и пошел на выход, но решил обернуться и спросить:
– Кто тебя научил такому?
Пришлось слукавить, ибо в данном обществе такие танцы были постыдны.
– Никто… я просто случайно увидела как-то давно…
Джордж с поджатыми губами покивал и вышел. Поверил ли он – неизвестно. В коридоре мелькал наглец Роберт, вроде как ненавязчиво заглядывая в спальню. Мирэя прищурилась и догадалась, что юноша заинтересовался, а коли он сын своего отца, то и методы достижения цели вполне могут быть бессовестные. Хитренькая девушка оторвала кусочек ткани от простыни и, скомкав его, засунула в замочную скважину, дабы закрыть ее. Она очень скучала по оставленной в Англии гитаре, хотелось музыки и песен. В музыкальной семье Лестер стояло лишь пианино, на нем она играла плохо. Когда матушка семейства узнала, что девица даже не владеет клавишными, то пришла в шок и вновь попыталась отговорить сына жениться на дикарке, как прозвала ее за глаза. Однако Джордж был слишком очарован, к тому же очень хотелось доказать всему миру, что именно он владеет непокорной красавицей. Да и утереть нос умершему полковнику, хотя бы сейчас, после его ухода, ведь, оказывается, отец Мирэи передумал давать разрешение на свадьбу с капитаном потому, как у него с Полом произошла стычка. Семья Лестер не рассказала девушке никаких неугодных подробностей.
Новым утром Мирэя пошла во двор и увидела сидящих там за столиком Пола и Азиза, рядом с братом стоял Джордж. Они играли в шахматы, состояние храбреца Пола было взвинченным и недовольным на самого себя, он уже несколько раз проиграл Азизу, а вот младшего брата всегда выигрывал. Джордж вообще плохо владел данной игрой.
– Шахматы придумали умные и развитые люди, а значит белокожие! – спорил Пол с братом. – Я думаю, немцы! – уверен он.
Азиз мягко пытался сказать хозяину, что шахматы – это не первая и неповторимая игра в своем роде, у них есть прародители, еще в древности в Индии была очень похожая игра и называлась «чатуранга».
– Слово-то какое чудное… не выговоришь… – произнес, посмеиваясь, Джордж про индийскую игру.
– Ну значит белые слямзили и добавили своего… – стоял на своем Пол, ибо не трепел, когда ошибается.
Азиз добавил, что данные шахматы придумали персы, позаимствовав детали у индийцев.
– Ну еще не лучше… эта грязная чернота… у них вид-то отталкивающий, что уж там до ума… – ответил хамски Пол.
Мирэя стояла за стеной и подумала, что скорее сам мужчина грязный, всегда с засаленными волосами… Пока все заняты, она решила выйти через парадные двери и надумала доехать до того разрушенного храма. Девушка и сама не знала, почему ее туда тянет… то ли искусство на стенах и декорации храма, то ли глянуть одним глазком, как там раненый… Она втихушку собралась, и сама взяла лошадь в конюшне, накинув первое, попавшее седло.
Мирэя легко нашла храм и с замиранием сердца вошла туда. Оглядевшись, девушка не увидела того мужчину, место, где он лежал, было пустым, лишь следы на земле. Значит он уже ушел… Взор ее вновь медленно направлялся по рисункам и композициям в виде занимающихся любовью людей, а теперь, как стало известно, божеств… Она смотрела и размечталась о страстной пылкой любви, о занятии ею… Изображенные разные позы немного смущали, щеки краснели, однако подобное искусство против воли сильно манило и возбуждало, желалось ощутить те самые горячие чувства… Мирэя задышала чаще, стало жарко, внизу под платьем ощущалось измененное состояние с обычного на вожделенное, точно разломили сочный плод, и потек сок… Девушка выдохнула и резко отвела голову от зрелища. Там на каменной части храма она обнаружила оставленный либо позабытый браслет незнакомца. С интересом подойдя, Мирэя взяла его и рассмотрела. Он состоял из витиеватого плетения, по центру вокруг изделия вставлены светлые камни.
– Какая красота… – вымолвила впечатленная девушка, затем спрятала украшение на поясе.
Пришло время возвращаться домой. Еще издали донесся рык Пола. Возле конюшни происходила порка, он снял ремень и бил им Амрита, держа за руку. Парнишка подскакивал и прыгал вокруг, но не мог вырваться из лап зверюги. Выпучив глаза, Мирэя тут же побежала навстречу. Рядом спокойно стоял Азиз и держал ладони слегка на весу, соединённые только кончиками пальцев.
– Я сколько раз говорил вешать мое седло с краю! А где оно теперь, мать твою?! – кричал Пол, резво махая ремнем.
Мирэя вдруг взглянула на свое седло и поняла, что это оно самое… Ушлый Азиз всё перекинул на юношу, сказав хозяину, что именно он сегодня работал в конюшне.
– Прекратите! Вон ваше седло! – воскликнула храбрая девушка, оказавшись рядом.
Она даже осмелилась взяться за болтающуюся рубашку Пола, дабы остановить его. Оскалившийся мужчина с налитыми кровью синими глазами повернулся и резко одернул ее руку, затем увидел седло.
– Ах вот оно что… – произнес он сдержанно, но со злостью. – Так вот кого надо высечь! – заявил мужчина, пристально пялясь на Мирэю и уже отпустив Амрита.
– Только попробуйте… хоть одним пальцем… – смело защищалась девушка, нарочно гордо подняв голову и выказав возмущение.
Брови ее также опустились, охватило негодование за столь низкое и жестокое поведение мужлана. Тяжело дыша и ухмыляясь, Пол сделал шаг ближе и возле девушки, нагло глядя ей в глаза, спокойнее сказал:
– Не пальцем… скоро… – после намека направился к седлу.
Мирэя с перебоями выдохнула, нахлынувшее волнение не давало расслабиться. Пол сдернул свое седло и пошел в конюшню. Амрит растирал ударенное место на руке и там, где мужчина хватал его. Вмешался Азиз:
– Что стоишь… иди работай, – велел он юноше.
Тот повиновался, но бросил недовольный взор. Мирэе Азиз не мог ничего подобного сказать, поэтому откланялся и пошел к домикам слуг.
В доме мать отсчитывала Джорджа за мягкотелость, что он не может угомонить невесту, и она его не слушает, уезжая неизвестно куда. Вчера она определённо солгала про плохое самочувствие, ведь когда кружится голова, то не идут на солнце, а наоборот, прячутся в тени, уверена мать.
– Она только невеста, но уже столько неуважения к тебе и к нашим друзьям! Это немыслимо! – возникала дама в своей спальне. – Что она там наговорила Агнес, я просто в шоке!
Джордж бродил из угла в угол и тоже не довольствовался ситуацией. Мать встала с помощью костыля со стула и добавила:
– Сынок, отправь ее обратно, пока не поздно…
Джордж злился как на себя, так и Мирэю, на всё, что происходит.
– Нет! – выдал он тоном обиженного сыночка. – Я женюсь на ней завтра же, и тогда всё изменится! Священник нас уже ждет в церкви… посылай приглашения друзьям, маменька.
После речи уверенный, как никогда, Джордж вышел. Мужчина громко постучал в спальню невесты, та не могла сразу открыть, так как находилась в ванной комнате и умывалась. Он постучал сильнее и через дверь на весь коридор спросил, примеряла ли она свадебное платье. Из спальни вышла Кэтрин и любезно предложила помочь с этим делом его невесте. Однако Джордж не знал, что на это ответит своенравная Мирэя. Она открыла дверь с мокрым лицом. Кэтрин сразу предложила помощь и спросила разрешение войти. Девушка позволила, жених пока отошел. Кэтрин присела на край кровати, пока Мирэя надевала платье за ширмой.
– Я так переживала, когда выходила замуж за Роби… – поделилась воодушевлённая Кэтрин. – Мы встретились на празднике и сразу же влюбились друг в друга…
Мирэя очень сомневалась, что Роби влюбился в нее и вообще умел любить.
– Наша первая брачная ночь прошла здесь, я была в восторге, – разоткровенничалась дама.
Перед глазами Мирэи вновь те статуи в храме… Возникло чудное желание, чтобы сделали ее статую в подобном образе, в позе любви… Она вышла из-за ширмы и показалась в платье.
– Прекрасно! Великолепно! – восхитилась Кэтрин, встав с места. – Даже похоже на мое платье… на тебе очень хорошо сидит, идеально… – похвалила она и поправила пару складок на юбке.