Страница 8 из 35
– Всё в порядке, я просто отошла… здесь рядом… просто голова закружилась от жары… – лукавила Мирэя с легкой улыбкой, дабы убедить.
– Ты меня напугала… – ответил Джордж и вроде бы поверил. – Там приехала семья Эткинсон, миссис Эткинсон привезла тебе для примерки несколько свадебных платьев… – поведал сдержанно он, пряча эмоции, но намекая на то, что поведение Мирэи его огорчило.
Это касалось не только отлучки, но и трапезы отдельно от семьи, такого рода неуважение разозлило матушку семейства, она назвала девицу невоспитанной белой вороной. Семья Эткинсон соседствовала с Лестерами, они дружили, в отличие от португальских соседей. Мирэе же не понравилось, что она вынуждена будет надеть какое-то платье неизвестно после кого.
– Так будет лучше и быстрее, шитье займет слишком много времени, – ответил сухо Джордж и первый пошел в дом.
Мужчина хотел скорее жениться, уже стать полноправным хозяином жены, как подсказывал Азиз, и тогда указывать ей, как себя вести и что делать. В гостиной сидела зрелая дама по имени Агнес со своим супругом примерно одногодкой.
– Дорогая, пожалуйста, познакомься с уважаемыми и интеллигентными миссис Агнес и мистером Альфредом, – произнес без улыбки Джордж, когда Мирэя вошла.
Она улыбнулась и поздоровалась, затем присела на софу напротив. Агнес странно ее разглядывала, хоть и пыталась не выказать; видимо, матушка семейства уже что-то ей рассказала, например, про цвет кожи или манеры… Агнес удивлял выбор капитана, ведь она надеялась, что он женится на ее дочери. Седоватый пухлый Альфред с кривым длинным носом постоянно дергал круглые очки, будто просто поправляет, но на самом деле незаметно поглядывал на интересную особу. Когда Мирэя без задней мысли навела на него взор слегка исподлобья, с легкой улыбкой, то мужчина едва не потерял спавшие на нос очки. Он не привык к таким взглядам… да и вообще никогда не ловил на себе… Ему вдруг стало жарко, рука затеребила воротник.
– Азиз! – крикнул Джордж.
Слуга появился в гостиной с чуть опущенной головой для показа уважения.
– Азиз, позови Амрита, пусть придет и помашет нам, – велел хозяин.
Вскоре прибежал юноша, взялся за натянутую веревку и стал дергать ее, отчего над софами закачалось специально повешенное полотно вроде ламбрекенов от портьер, что давало ветерок. Агнес совершала все движения плавно, манерно, разговаривала спокойным тоном, с показом интеллигентности. Стоящая возле софы Тара раскинула по ее просьбе на столике два платья и фату для выбора невесте.
– Оба платья неношеные, совершенно новые, – поведала Агнес и жеманно поправила рыжие волосы, собранные в прическу аля закрученные баранки и калачики.
Искренняя Мирэя вдруг усмехнулась, чем поразила интеллигентов, и сказала:
– А чего же тогда они делают у вас?.. Вы вроде бы давно вышли замуж…
Агнес ахнула и приложила ладонь на грудь. Взор упал на очарованного супруга, который глядел исключительно на Мирэю, точно на пламя огня в ночи, когда вокруг темно и никого больше нет…
– Дорогая… – сделал сквозь зубы замечание покрасневший Джордж.
Мирэе вообще не нравилось, что он так ее зовет, последовало молчание. Лишь Тара сама себе тихонько улыбнулась с опущенной головой. Ей приглянулась смелая тигрица, как ее прозвала местная за глаза.
– Они для моей дочери… – ответила Агнес, взглянув на Джорджа. – Но, видимо, ей еще рано, время не пришло…
– Значит не новые… – сыронизировала Мирэя, что вновь поразило даму.
Она в очередной раз не получила поддержки от молчаливого мужа и вдруг выдала:
– Тотальное падение нравов… не так ли, дорогой?.. – громко и навязчиво обратилась гостья.
После толчка локтем в бок супруг наконец встрепенулся и сдержанно, воспитанно ответил:
– Неправильное распределение социальных ролей, дорогая…
На пару подняла глаза недоуменная Мирэя. Агнес продолжила интеллигентный, но чудной диалог.
– Я сегодня смотрю на свое новое платье и думаю, вроде новое, можно сказать, молодое, а уже какое-то потрепанное, как прожженное… будто вытащили из тесного сундука лет через двадцать и сдули пыль…
Тут-то Мирэя начала понимать, что Агнес интеллигентно пытается ее унизить, да и, похоже, не только ее…
– А я сегодня завтракал и говорю служанке, а почему на столе несвежие фрукты… А она говорит, а где вам взять в такой глуши свежие, радуйтесь, что я пошла, собрала и принесла в ваш дом эти два… – вступил супруг с завуалированной подобной речью, замысловато унижая, указав на два платья.
Джордж вовсе в непонимании, бегая взором от гостя к гостье, что даже вспотели бакенбарды.
– А мне сегодня кучер говорит, ну куда же вы едете, там ведь одна грязь… – выдала Агнес, при этом улыбаясь и плавно помогая речи рукой.
Если до Джорджа не доходило, то смышленая Мирэя всё точно поняла и вдруг, как только дама вновь открыла рот, вставила своё:
– А к нам с женихом не давеча подходит подруга и говорит, ну что же вы тут в гостиной сидите в этих старых, на жёстких пружинах, креслах… а я говорю, зато мягкая обивка постелена, внешний вид красивый… а она говорит, внешний вид часто обманчив… – жестикулировала рукой так, словно невзначай показывала на пару.
Запутанные бредни не понял Джордж, зато уловила парочка, которую сравнили со старыми креслами, из разряда: мягко стелют, но жестко спать… Агнес тяжело задышала, пихая мужа в бок. Тот отклонялся от ее толчков и уже не знал, что бы сказануть этакого… Видя явное напряжение, Джордж указал на одно из платьев и сказал, что они берут его. Чек будет выписан в ближайшее время. Тогда интеллигентная семья Эткинсон встала с мест, Агнес деловито направилась на выход, за ней подкаблучник супруг, и уже у дверей дама внезапно выдала на колкие слова Мирэи:
– Чтоб тебе эта пружина кое-куда воткнулась…
Джордж разинул рот, он пришел в шок от слов воспитанной дамы – подруги его матери.
– Это не подходит, миссис Эткинсон… слишком прямолинейно, нет изюминки и загадки, – ответила ей с ухмылкой отчаянная Мирэя и посмеялась.
Ее вдруг одернул жених, лицо его пошло пятнами от стыда.
– Что это был за вздор… немедленно прекрати! – заявил он и взвинченно затоптался на месте.
Мирэя недовольно опустила брови, ирония прошла.
– Спроси у своих интеллигентных друзей! – не менее хлестко ответила она.
Девушка обошла софу и вышла из зала.
– А платье… – успокоившись, вымолвил пожалевший о выплеске эмоций Джордж.
Амрит с изумлением проводил взглядом Мирэю и едва не выронил из рук веревку, иначе полотно бы упало.
Позже в комнате Мирэя взяла палантин и стала танцевать перед зеркалом у столика. Вспомнилась Амира и ее невероятный талант в танцах, как искусно она двигала телом, то грудью, то бедрами или шевелила животом. Напевы и шум услышал за стеной Роберт, отдыхающий на кровати. Его одолел дикий интерес увидеть, что там происходит. Юноша тихонько вышел и присел у двери, заглянув в замочную скважину. Внутри мельком показывались летающие волосы Мирэи и палантин, доносилось пение, причем на неизвестном языке, не европейском. По лестнице поднимался Джордж с платьем. Роберт наконец ухватил кружащуюся Мирэю и издал голосовой звук от радости. Обнаружив племянника на корточках у двери невесты, Джордж тут же задал вопрос, что происходит. Роберт от неожиданности упал на ягодицы и округлил глаза.
– Ээ… мне показалось, Мирэя звала кого-то… может, ей плохо… – отвертелся юноша. – Там какой-то шум…
Он встал и скорее отошел к своей двери. Джордж поспешил и оттого забыл постучать, открыв дверь комнаты девушки. Она в то время соблазнительно крутила бедрами, поднимая руками локоны вверх и роняя прядки. На шум Мирэя повернулась, а заметив Джорджа, резко остановилась.
– Почему не постучал? – не довольствовалась она.
– Извини, я подумал, что-то случилось… – ответил жених, но без радости, скорее его поразило поведение девушки наедине.
Но, с другой стороны, жесты были крайне соблазнительные, взор вновь упал на постель.