Отпускаю

На крыльцо к бригаде вышла Галина Викторовна, с тампонами в носу. Тут подтянулась уже и машина правоохранителей.

Бестужева повела бровью и присела на корточки, укрывшись за баком, закурила. Уставилась немигающим взглядом в черную лужу под ногами. Прошла долгая минута, прежде чем девушке удалось собраться с духом, мыслями, и она подняла голову.

Тут же, словно по какому-то чудному заказу, в кармане халата зазвенел телефон. Песенкой Мамонтенка из нетленного мультфильма взывал терапевт второго года практики:

«Пусть мама услышит,

Пусть мама придёт,

Пусть мама меня непременно найдёт!

Ведь так не бывает на свете,

Чтоб были потеряны дети!»

Маргарита скривилась, зажмурилась и тихонько завыла. Фельдшер с санитаром, почти затащившие носилки в приемник, замерли, переглянулись с ментами и Галиной. Раздраженно захлопнулась форточка лаборатории.

— Ну чё встали?! Ночь не резиновая! — гавкнула злая Викторовна и едва не присела в реверансе, придерживая медикам дверь.

Выплеснув отчаяние, Марго зажала сигарету зубами, скривившись от жжения в груди, выудила из халата трубку, приняла вызов:

— Что?

— Тут в приемнике почему-то мне подсунули судорожный приступ. Не алкоголик! — злился Виктор. — Прошу согласования на перевод в неврологию!

— А ты уверен, что судорожный?

— Ну а как? Потерял сознание. Впервые в жизни. Нужен осмотр невролога и перевод!

— У тебя уже на этом этапе логика на две лапы из четырех хромать начала, — Бестужева сделала последнюю затяжку. — Сейчас приду. Постой-ка… — она ухмыльнулась. — Витя, а ты в приемнике уже сколько сидишь?

Повисла долгая пауза.

— Понятно, — доктор широко улыбнулась. — Полезное качество, Виктор Семеныч, пригодится по жизни. Тише едешь — дольше будешь «ехать». Я иду.

Еще через минуту чуть промокшая, белая как мел Маргарита стояла во второй смотровой приемного покоя и разглядывала пациента.

— Доставлен «скорой», диагноз частников: «состояние после судорожного приступа», от сдачи крови — отказ. ЭКГ — норма. Температуры нет.

— А давление? — улыбнулась девушка, перевела взгляд на Виктора.

— Ну… — терапевт взял в руки свой осмотр. — 90/60.

— А было?

— Что?

— Как звать вас? — Бестужева, придвинув стул, тихо опустилась перед пациентом — худеньким, высоким мальчишкой лет девятнадцати, который, по всей видимости, только что и отвлекся от игры в своем телефоне, да и то — на ноги консультанта.

— Дмитрий, — паренек заулыбался девушке напротив, которая уже и смартфон у него отняла, и неприятно била по рукам и ногам противно-холодным молотком.

— Дмитрий, расскажите поподробнее, что с вами случилось?

— Ну… — мальчик заболтал ногами. — Кровь сдавал в частной клинике, мама привела. И плохо стало, то, что, в глазах потемнело, я крови-то очень боюсь. Ну и…

— Присел, потом, вроде как, и слег? — улыбнулась Маргарита.

— Ага, — кивнул пациент.

— А кушал с утра?

— Не-а, я играл всю ночь и весь день, не до того было.

— И не спал, выходит?

— Не-а! Новая ж игра вышла!

— А судороги-то были?

— Какие судороги? — испугался пацан.

— Ну, мама-папа-собака… судороги видели? Или просто полежал и очнулся?

— Полежал и очнулся, воды дали.

— А давление замерили?

— Да-а! Сказали, то, что совсем низкое.

— Ясно.

Маргарита, параллельно повертев пацана по кушетке, напоследок с горя провела координаторные пробы. Опустила молоток, вскинула взгляд к отошедшему к двери терапевту.

— Какой, говорите, у вас диагноз для госпитализации в неврологию, Виктор Семенович?

— Госпитализации?!! — взвизгнул Дмитрий.

Бестужева устало поднялась, лицо ее на мгновение пропустило очень-очень нехорошую эмоцию. Облизнув губы, девушка пошла на выход. Поравнявшись с коллегой, снизу вверх глянула на молодого мужчину.

Витя отвел взгляд, двумя руками вцепился в лист бумаги.

— Я не понимаю, — тихо, только врачу, произнесла Марго. — Или я сошла с ума, или все и всё вокруг. Выписывайте, Виктор Семенович. В поликлинику по месту жительства. Синкопальное.

Маргарита медленно шла к ординаторской, удивляясь тому, что тошно ей сегодня куда больше обычного. Остановившись у поста медсестры, испросила таблетку противорвотного. Запив предложенной водой, двинулась было к спасительному одиночеству.

— А! Вот она!  Бестужева!

Это, наверное, приходит с опытом, уже по интонации пациента врач прекрасно понимает, что его ждет. Подняв брови, Марго сдалась и достала телефон, набрала в яндексе лунный календарь.

«Полнолуние», — обрадовал ее интернет.

— Понятно, — вздохнула девушка, обреченно обернулась к спешащей за нею женщине бальзаковского возраста.

— Вот, можете ознакомиться!!! — добравшись до эскулапа, пациентка с силой ткнула ей в грудь бумагой. — Жалобу на вас написала, утром куда надо отправлю!!!

— Вам лучше? — жалобно сдвинув брови, поинтересовалась Бестужева, незаметно выдохнула боль от толчка в грудину. — Три дня назад радикулит вам сесть не давал.

— Мне от вашего обращения плохо, понимаете?!! — взвилась пациентка. — Ни улыбки, ничего!!! Осмотрела, назначения сделала и фьють! — она изобразила пальцами «фьють». — Побежала на каблучках, поцокала!!! Телевизор смотреть с мужиками в ординаторской, вечно нет на месте!!! Помирать нам, что ли?!

— Так я телевизор смотрю с мужиками или меня нет на месте вечно? — попыталась разобраться Маргарита.

— Откуда я знаю, где вы пропадаете?!! Два обхода в день! Два!

— Я дежурант, уважаемая. Суточные дежурства, понимаете? Я не ваш лечащий врач. Принять, оказать помощь, передать дневному доктору.

— Я вам про дочь рассказываю, про мужа, а вы все «некогда!». И сегодня вечером на минутку заскочили. Слово лечит! Слово!!!