Отпускаю

— Девка, молодая совсем, в кресле-коляске, — начал докладывать терапевт, — якобы ходить перестала месяц назад.

— А чё она у нас делает? — еще горше проскулила Маргарита. — Если месяц?

— Что за вопросы?! — взбесился тер. — «Стало хуже»! Ноги не работают, руки не работают, паралич, грудь не дышит…

— …голова не соображает, «мушки» темные перед глазами плывут, — оборвала невролог. — Где тело? — скинув ноги с подоконника, девушка злобным взглядом уставилась на коллегу.

— Перевели уже ко мне, якобы с «анемией», нет там анемии, цитовая кровь в норме! Может, склероз рассеянный? Опухоль в шее, а?! Че ей хуже-то стало? Демиелинизация?! Пунктировать будешь?

— Пошли! — Бестужева с трудом сползла с окошка, подобрала пачку сигарет и зажигалку, цокая (назло Сергеичу) высокими каблуками, направилась к дверям. — Молоток! Молоток возьми! — махнула рукой на свой стол.

В гробовом молчании врачи спустились этажом ниже. 

— А Сергеич чем занят? — идя рядом с мужчиной, спросила Марго.

— Ну, в последний раз его видели десять минут назад. Давал наркоз аппендициту. А потом забирал. Хлестал девку по щекам, просыпаться не хотела. Злился.

— Сублимирует… — вынесла вердикт Бестужева.

— Мы тоже так подумали.

— А ты сублимируешь? — улыбнулась девушка, снизу вверх взглянув на коллегу.

— Регулярно! — сознался тихим смехом Михалыч.

— А ты?

— Отсублимировалась.

Навстречу им выскочило сразу трое родственников. Яростно размахивая руками, истерично покрикивая, они кинулись было к девушке, но Маргарита как-то ловко увернулась, сунув им взамен своего тела — терапевтическое. Юркнула в палату.

— Не входить! — нежно мурлыкнула доктор и захлопнула дверь перед носом царапающего косяк коллеги.

Десять минут несчастный Игорь Михайлович объяснял озабоченной семье, какие предварительные диагнозы стоят на повестке дня, какую дифференциальную диагностику непременно и сей же час проведет их стационар в полном объеме и согласно стандартам.

Силы почти уже оставили оглохшего от визга Михалыча, когда дверь в палату тихонько приоткрылась. И в коридор с легкой подачи маргаритиной руки выкатилась кресло-коляска. Пустая.

Следом вышла «парализованная».

— Яночка?! — ахнула мать девицы.

— Яна?! — возопил отец.

— Маргарита Александровна? — тихо прошептал Михалыч, оторопело заглядывая в палату.

— В общем, Яна Сергевна, — вышла из покоев и невролог, положила руку на плечо девушки. — Завтра идем в психоневрологический… Поняли?

— Конечно-конечно! — пациентка заулыбалась, активно закивала. — Надо же!!!

— Какой это еще психоневрологический?! — снова взяла борзый тон мать. — Вы это думаете, что тут думаете?!! Что дочь наша того?!! Вы кого привели?!! — позабыв о чудесном исцелении дочурки, она подскочила уже к терапевту.

— Невролога… — таращась на коляску, шало пробормотал тер.

— Истерию надо бы лечить, а не идти у нее на поводу! — Маргарита шагнула наперерез родственнице. — Ну-ка… пройдемте, пару слов скажу.

— Я никуда…

Как-то плавно «утекла» неуравновешенная мать вперед Бестужевой в предбанник той же палаты.

— Все в порядке? — зачем-то спросил Михалыч у девицы.

— Ага! — кивнула та. — А «скорая» нас обратно отвезет?

Терапевт незаметно перевел дыхание. Облизнул губы. Подобрав слова, сочувствующим тоном ответил:

— Вы знаете, к сожалению, нет.

— Бардак! — плюнул отец и снова залез в сотовый. — Бесплатная медицина!!! Налоги плотим, а толку нету!

Михалыч еще раз глянул на мужчину, на дочку. На коляску, позабытую у коридорной стены. Опустил взгляд в пол. Вполуха он слушал бессвязный поток бреда из уст исцеленной, односложные, грубые комментарии ее отца.

— Всё! — наконец открылась дверь, из палаты вышла бело-серая Маргарита.

Автоматически-злым жестом крутанув вокруг указательного пальца молоток, девушка быстро пошла прочь.

— А… — терапевт сделал было шаг следом, но остановился — в коридор вышла зареванная матушка.

— Никит, завтра едем в ПНД. Ты тоже. И я.

Михалыч медленно моргнул, оглянулся вслед Бестужевой.

Моя свеча — Кукрыниксы

— Маргарита Александровна?! — он быстрым шагом бросился за Марго.

— Потом, Калинин! — девушка свободной рукой махнула в сторону, второй уже держала у уха сотовый. — В приемнике что-то!

Ввалившись в приемный покой, невролог слегка качнулась в сторону, с удивлением глянула на свои ноги.

— Маргарита Александровна! — к ней уже подбегала санитарка. — Там алконавта привезли с женой… такой же… он Гале по лицу заехал, губу разбил, может, нос сломал, у ЛОРа она!!! Ментов вызвали! Он дверь в смотровой вынес!

— А где те, кто привез? — хмуро поинтересовалась Марго. — Крови бы «скоропомощачьей» напиться.

— Сдали травматологу, тот принял, как сотряс! Придурок этот еще и в судорогах успел побиться в машине у «скоряков».

— Пашка-то? — удивилась Бестужева небывалой прыти травматолога.

— Да не Рысаков! — санитарку постепенно отпускала истерика, она начала улыбаться «глупости» невролога. — А алкоголик!

— А Рысаков сейчас где в судорогах бьется? Если психованный, то мужика сюда надо.

— Рысакова вызвали на кататравму! — санитарка заломила руки.

— Ладно, — Марго направилась в процедурный, открыла ключом сейф, вынула пару ампул. Набрав номер, зажала телефон между ухом и плечом, принялась ломать стекло, собирать лекарство в шприц. — Галя как? — скосив под чудным углом голову к дрожащей санитарочке, уточнила доктор. — Сознание теряла?

— Да, на несколько секунд всего… вроде… — сбивчиво докладывала женщина. — Полетела так, что ой! Сбила этажерку в смотровой, физу всю разбили… Я убирать не иду, боюсь…

— А охранник?

— Охранник на токсикологии, там кто-то сбежать хочет. Ловит.

— Почему он меня не ловит? — все слушая гудки да набирая шприц, улыбнулась сотруднице Бестужева. — Ведь я тоже хочу сбежать!