Отпускаю

Что так разозлило меня?

Равнодушие…

Я видел, как она закатила глаза и, выругавшись, ушла к лифту. Неужели же я ей настолько безынтересен?

Бред…

Какая ерунда…

Или?..

Я совсем не могу ее понять… Она, как хамелеон, не разобрать, где маска, а где она сама… Зачем, к чему столько сложностей? Почему нельзя быть открытой миру, людям? В разумных, конечно, пределах…

Том вышел на улицу и окончательно поник духом. Чудное, яркое, нежное солнце скрылось в свинцовых тучах, подул легкий ветер, стал накрапывать привычный дождь.

— Да что ж ты будешь делать?! Даже погода расстраивает…

Уилсон принялся высматривать Маргариту и, уже почти отчаявшись, все же увидал хрупкую фигурку, спрятавшуюся за дальним углом парковки.

Ага… Попалась… И почему ее так трясет? Неужели девушка из России замерзла в моем Лондоне летом?

Маргарита откинула голову назад и подставила лицо благодарно падающим на него каплям… Том очарованно замер в нескольких шагах позади.

Антипод. Полный… Если я скажу, что люблю футбол, она будет настаивать на хоккее, если я предпочитаю день, значит, она влюблена в ночь, если я намекну, что моя стихия — огонь, лед окажется ее сутью. 

Мужчина едва заметно улыбнулся и шагнул ближе, склонился к намокшим волосам, разметавшимся по спине, незаметно вдохнул чуть тяжелый, но такой манящий аромат:

— Любишь дождь?..

Откуда столько страха, паники?..

— Не делай так…

Почему она так упрямо отводит взгляд, избегает смотреть мне в глаза? Что я сделал не так? Да что я мог сделать не так?! Ведь это ее манера была с самого начала…

— Чудом не ударила, — говорит она.

Я едва сумел сдержать смех.

— Сколько правил… — все же улыбнувшись, пробормотал в ответ, рассматривая намокшее под дождем лицо.

Да, Джефф тысячу раз прав, она действительно красива. Но красота эта, она… Все же будто нечеловеческая, потусторонняя, темная… Слишком дерзкая, вызывающая и одновременно холодная, отталкивающая. Наверное, к ней страшно подходить знакомиться. Слишком тяжел взгляд карих глаз. Ты вроде и льнешь к ней, тянешься, а поднимет она на тебя глаза и резанет, не задумываясь, по твоему обнаженному горлу таким взглядом. Еще и перешагнет, поморщившись, что испачкала туфлю в чужой вязкой крови…

— Мне пора в гостиницу… — подняла она все же ко мне лицо.

Внутри что-то перевернулось. Под намокшими длинными ресницами не было сейчас привычных ножей. Она так открыто, так прямо, так искренне смотрит мне в глаза… Восхищение, удивление, теплота… Вот она!!! Эта теплота, которую я видел на фото! 

Я стиснул зубы и чуть склонился к девушке, мне так захотелось коснуться сейчас ее мокрых прядей… И тут же снова-снова хамелеон… В глазах Маргариты утонула такая вселенская грусть и тоска, такая выворачивающая душу боль…

О чем она думает сейчас, глядя на меня? Что так переворачивает ее сердце?

Я мог обидеть? Но чем?

Шантажом… Да, я поступил низко.

— Ты не забрала телефон… — упавшим голосом прошептал я.

А она молчит, молчит и не сводит с меня чудных глаз…

Да о чем, черт побери, может она думать? Жалеет, что повстречала меня? Сожалеет, что отказала Джеффу? В эти глаза сейчас невозможно смотреть, больно смотреть. Такое ощущение, что она физически страдает… Невыносимо! Или мы сейчас же идем к машине, или я сгребу ее в охапку прямо здесь, прижму к себе и…

И…

Нас засекут репортеры или зеваки, и Люк меня убьет.

— Идем… — я уверенно коснулся ее ледяной ладони, и по моей руке тут же пробежала обжигающе-сладкая волна. 

Очнувшись, понял, что слишком двусмысленно, слишком чувственно сплетаю свои пальцы с ее длинными, худенькими пальцами.

Чертовщина!

Я быстро потянул ее к машине, стараясь не смотреть на намокшие под дождем волосы, распахнутые, мокрые губы. Я мог бы, мог бы… Если рвануть ее сейчас к себе… Я же поступал так и раньше, никогда не встречая сопротивления… Чем этот момент отличается от тех? Замедлив шаг, все же глянул на нее. Страшно захотелось вцепиться в смоляные волосы и впиться поцелуем в приоткрытые, влажные губы, опустить руки на мокрую рубашку…

Я прошелся взглядом ниже…

Она без бюстгальтера?!!

Мысли оборвались, в голове засвистел горячий ветер. Маргарита приподняла голову и бросила на меня короткий, убитый, обреченный взгляд.

Медленно выдохнув сквозь зубы, я распахнул дверцу машины. Засунув девушку в авто, скинул с себя куртку. Слишком жарко, слишком…

Упал за руль и замер. Шесть дней… Какого черта шесть дней?! Я не хочу!..

Чего я не хочу?

В голове вдобавок и зашумело…

А чего я хочу?

— Я не знал, что ты уезжаешь через шесть дней…

— Через шесть, через день, через месяц… Какая разница?.. — она даже не посмотрела в мою сторону…

О, да! Ей скучно и безынтересно… Но ведь что-то было, ведь есть между нами какая-то нелепая, дикая, странная связь… Я это понял еще тогда, в кафе, когда она отмывала мои руки от крови в мужском туалете… Кто еще будет ценить одну твою жизнь превыше всех жизней, даже своей?

— Мне кажется…

«Мне кажется, что мы могли бы узнать друг друга лучше…»

Господи Боже!!! Неужели я чуть не ляпнул это?!!

— Пристегнись… У нас в Англии люди пристегиваются!..

Я это сказал или только подумал?! А она меня слышала?!!

Поздравляю, Уилсон, в тридцать шесть лет ты наконец понял, что ты идиот…

Держи, мой скромный читатель: Silent Spring — Massive Attack