Страница 38 из 56
— С обожанием, она явно влюбленна в него. Отсюда и вывод, чтобы угодить сыночку Жиглова она сливает ему клиентскую базу "Константы", — уверено ответила Лера, продолжая что-то высматривать в документах. — На днях Дима приезжает из командировки, поэтому я решила подготовиться к встрече и стала просматривать фотографии, чтобы отобрать самые удачные кадры и увидела знакомое лицо. Мы с этой женщиной на корпоративе вашей фирмы познакомились, поэтому я вспомнила ее имя и пробила по базе данных. Выяснилось, что она напрямую работает с вашей клиентской базой.
— Лерочка, я тебя обожаю, — чмокнул ее в лобик и попросил набрать номер Женьки, чтобы сообщить ему о крысе, пусть разбирается с этой дрянью пока я на больничном.
Скорей бы уже зажили руки, столько работы навалилось, чертовски неудобно без рук! И на ангелочка смотреть нормально не могу, все время хочется вновь прикоснуться к ее бархатной коже, обхватить ее тонкий стан.
— Раз с отцом уже все решилось, мне наверное можно поехать домой? — неуверенно спросила девушка, с надеждой взглянув на меня исподлобья.
Меня как из бочки ледяной водой обкатили. Неужели она вот так просто хочет уехать? А как же все ее влюбленные взгляды и вдохи, я же вижу, что по-настоящему нравлюсь ей. А как она стонала в моих объятиях, плавилась как шоколадное мороженное в моих руках. Неужели я ошибался на ее счет и для нее это ничего не значит? Боже, и когда она успела настолько запасть ко мне в душу, что я сейчас сижу как сопливый пацан и действительно, впервые в жизни, переживаю о своих чувствах и не хочу потерять эту женщину?
Я не хочу ее обижать и не знаю надолго ли хватит моего интереса к ней? Я подпущу ее близко к себе, а потом случайно нажрусь и трахну какую-нибудь девку и сделаю моей малышке больно. Сейчас я даже думать не могу о других женщинах, все мысли лишь только об ангелочке, но может после того, как я перейду грань, получив ее роскошное тело, я потеряю свой пылкий интерес. Прекрасно понимаю о степени бредовости моих мыслей, но ничего не могу с собой поделать. Я пока не осознал своих эмоций и не верю в то, что я действительно влюбился в Леру. Да, я ее дико хочу, член колом стоит 24 часа в сутки, но смогу ли я вкушать лишь ее одну? И нужна ли мне вообще эта дурацкая ответственность и эта кабала, я свободный человек, непривыкший в чем-либо ограничиваться. И пока что не уверен, что готов пожертвовать своей свободой ради одной женщины. А самое главное, я не хочу ей сделать больно так же как ее тупоголовый муженек.
— Задержись еще на несколько дней, поможешь мне с работой, пока мои руки не зажили, — ответил ей, испытывая при этом ужасное чувство дискомфорта и даже непонятной боли в груди.
На ее лице отразилось разочарование и обида? Так она не хочет уходить? Облегчение накатило на меня, и я почему-то как дурачок обрадовался этому факту. Я подошел к моей грустной девочке и обнял ее, она вздрогнула и на ее глазах появились слезы.
31 глава
Лера
Все, это окончательный и безнадежный конец. То, как он это легко произнес, как холодно смотрел на меня, мне кажется он даже удивился моему вопросу:
— Раз с отцом уже все решилось, мне наверное можно поехать домой?
Действительно странный вопрос заданный женщиной, с которой он заключил всего лишь обычный рабочий договор. На что ты надеялась, дурочка, услышав от него:
— Задержись еще на несколько дней, поможешь мне с работой, пока мои руки не зажили.
А потом можешь валить на все четыре стороны, дорогая. Думала, что он кинется к тебе в жаркие объятия и признается в пламенной любви до гроба? Думала, что спросив его о своем уходе, сможешь подтолкнуть его к активным действиям, как случается в бразильских сериалах?
— Милая, не уходи, я так люблю тебя. Останься со мной навсегда! — а потом бы он завалил меня на свою громадную кровать и в дьявольском безумии овладел бы моим телом, распыляя нашу страсть до самого утра.
Зачем я мужчине, у ног которого целые орды, желающих согреть его постель, похотливых и готовых на все, охотниц? Прекрасно видела, какие это женщины, да я в подметки им не гожусь. Яркая внешность и совершенно непробиваемый характер, это точно не про меня.
Да я в первые в жизни, на том самом балконе высказала мужчине все что о нем думаю, прямо в лицо! До сих пор прийти в себя не могу после этого вечера, а когда его отец еще и сюда пришел, чтобы извиниться передо мной лично, да я чуть со стыда не сгорела и сквозь землю не провалилась. Нет, я конечно была безмерно счастлива, что мои слова немного вразумили столь мудрого и влиятельного человека как Александр Владимирович. Сомневаюсь, что он на все сто процентов внял моим словам, но по крайней мере, суть точно уловил. Иначе, Заславский старший точно бы не признал свое поражение, глядя мне в глаза и уж тем более не стал извиняться.
Боже мой, как же мне обидно, что я снова так глупо ошиблась, ожидая в очередной раз, волшебной сказки, позабыв о жестокой реальности. Сергей крепко обнял меня, прижав к себе и я ощутила родной запах и полностью погрузилась в его теплые и нежные объятия. Слезы безрассудной жалости к себе и разъедающей обиды, сами собой потоками хлынули из моих глаз. А он сильнее прижал к себе и стал успокаивающе гладить меня по спине и волосам. Его прикосновения были настолько осторожными, что я ощутила себя хрупкой бабочкой, которую можно погубить, лишь немного сжав свою ладонь. Мне до безумия хотелось почувствовать его тепло и прикоснуться к его коже, чтобы слиться с ним в едино, без всякого разврата и похоти, просто ощутить этого мужчину своим телом и душой.
Одиночество — это чрезвычайно серьезное испытание в моей искалеченной жизни. Смогу ли я остаться одна? А у меня есть выбор?
Нет. Выбора нет.
Я должна стать сильной и пройти через все эти преграды и препятствия с гордо поднятой головой и тогда больше в моей изуродованной жизни не будет место этой уничтожающей и ядовитой боязни остаться одной. Мне просто больше ни кто не нужен будет, я должна стать свободной и независимой, пусть они будут нуждаться во мне, а не я в них. И сейчас я должна буду показать Сереже, что я не жалкая размазня, которую нужно жалеть и опекать, а уверенная в себе личность, которая может обходиться и без его жалости.
Я прекратила реветь, обещая себе, что эти слезы были моей последней слабостью и стала потихоньку выбираться из его объятий. Он не хотел меня отпускать, сжимая все сильнее и теснее прижимая к своему широкому и твердому мужскому телу.
— Не уходи. Давай еще немного постоим так, дорогая. Не знаю, что расстроило тебя, но я прошу тебя не грусти и не злись. Я не хотел тебя обидеть, Лера, — виновато и с едва слышной хрипотцой в голосе, произнес Сережа.
Немного отстранившись от меня, он заглянул мне в глаза, проникая в самую душу своим пронзительным взглядом, цвета грозового неба и нежно улыбнулся. Одной забинтованной рукой он коснулся моего лица, стирая катившуюся слезу, а второй притянул меня еще ближе к себе и слегка поморщившись, сказал:
— Как жаль, что я не могу ощутить твою шёлковую кожу и тепло твоего тела.
Он медленно наклонился к моим губам, замирая буквально в сантиметре от них и прошептал:
— Останься.
А потом, с неземной нежностью, с которой ни кто и никогда не прикасался ко мне, он невесомо припал к моим губам, обдавая жаром своего терпкого дыхания. Он еле ощутимо прикасался к моим губам, а рукой ласково гладил лицо и шею, при этом задевая чувствительную ключицу. Его опаляющее губы были настолько нежными и сладкими, что по моему уязвимому и чувствительному, как оголенный нерв, телу, без конца пробегали волны обжигающего тепла, вызывая дрожь во всех конечностях. Поэтому я уже с трудом стояла на подкосившихся ногах, стараясь не упасть на пол.
— Такая сладкая, что земля уходит из-под ног, — шептал он и продолжал терзать мои губы, постепенно углубляя поцелуй.
Потом он утробно зарычал как животное и с большим усилием разорвал наш фантастический поцелуй, оторвавшись от меня и резко отступив на два шага. Его глаза были темны как ночь, взгляд безумен, а руки дрожали. Казалось, что он с огромным трудом себя контролирует и я не понимаю почему? Зачем он это делает, почему не продолжает прикасаться ко мне как тогда, так же неистово и животно? Я хочу этого, до безумия хочу касаться его!