Игра в любовь

— Сзади!

Время буквально остановилось, все происходило будто не по-настоящему, безумное наваждение, просто страшный сон. Яркое вспыхнувшее пламя медленно распространялось вдоль хрупкой плоти несчастной матери, постепенно заглатывая ее кричавшее тело в свои опаляющие объятия. Толпа ахнула от потрясения, а молодой полицейский, находившийся позади жертвы, моментально среагировал и в считанные секунды накрыл загоревшуюся женщину пледом, который у него уже был на готове. Сергей, подбежал к упавшей женщине и стал помогать полицейскому затушить беспощадное пламя, разъедающую женскую одежду. У меня все это время был самый настоящий ступор, я не могла пошевелить даже пальцем, просто молча стояла и смотрела на все происходящее безумие, испытывая целую бурю эмоций внутри себя.

Когда увидела, что руки Сергея покрылись ожогами, меня словно что-то резко толкнуло к нему навстречу. Щёлкнул включатель и мой ступор куда-то быстро улетучился, испарился в небытие и пропал бесследно. Я как ненормальная, расталкивая всех на своему пути, прорвалась к своему мужчине и схватив его за талию, оттащила от лежавшей на земле обгорелой женщины. Он голыми руками тушил огонь на ее одежде! На его руках были огромные волдыри, но он как будто не замечал их, и даже не морщился от боли. Его взгляд был стеклянный и мужчина просто молча стоял и смотрел на лежавшее тело. Я продолжала обнимать его за талию, боясь отпускать, а вдруг он снова сделает себе больно, нельзя отпускать.

Женщину погрузили на носилки и покатили мимо нас. Ее лицо наполовину обгорело, но она лежала молча, даже ни разу не ойкнув от боли, просто лежала смотрела прямо на нас.

Она смотрела на меня!

Неожиданно мне стало действительно страшно и жутко от ее, леденящего душу, отрешённого взгляда. Но в то же время я ей очень сопереживала, мне было действительно искренне жаль ее. Я ведь прекрасно ее понимала, потому что тоже когда-то потеряла близких своему сердцу людей и эти раны никогда не заживают. Пока мы живы и полны сил — в смерть не верится. Часто кажется, что смерть это иллюзия, ее нет. И никакие жизненные планы, никакое счастье, веру в себя, полет успеха не может прервать такая нелепость как смерть. Смерть это не про нас. Но это рано или поздно случается с каждым и всегда кто-то теряет кого-то. Со временем боль потери притупляется, но раны остаются с нами навсегда. И смириться с потерей близкого тебе человека, который совсем недавно был для тебя всем, просто невозможно не через год, не через десять лет.

30 глава

Сергей

Не знаю о чем я думал в тот момент, когда синие пламя нещадно захватило женщину, постепенно поглощая ее одежду и опаляя кожу. Я просто пытался потушить огонь, остановить этот кошмар на яву, не чувствовать этот ужасный запах горелой кожи и не слышать истошных воплей сгорающей заживо жертвы. Сбивая непотухаемый огонь, совершенно не ощущал боли на своих руках, просто  действовал на уровне инстинктов. Бензин поспособствовал слишком быстрому возгоранию и он не позволял потушить пламя. Полицейский замотал ее тело пледом, но даже это не помогло сразу затушить бессмертный быстро распространяющийся огонь.

Винил ли я себя в случившимся? Наверное, да. Логически я конечно осознавал, что не виноват, но у меня в голове постоянно всплывали мысли: "А если бы я сказал ей что-нибудь другое? Обманул бы, пообещал возмездие, сказал бы, что закрою Рамазанова за решеткой". Может быть тогда бы она не подожгла себя? Но я стоял на своем и пытался упрямо убеждать ее в том, что парень был тоже случайной жертвой, а не жестоким убийцей ее дочери. У него есть своя семья и невеста, он тоже человек и хочет счастливо жить. Старался, в очередной раз, вразумить ненормальную, сбитую столку и психически неуравновешенную, женщину.

Глупо и безрассудно. А главное, бесполезно.

Сейчас Рохманову определили в психиатрическую лечебницу, поэтому больше она не будет осаждать "Константу". Вздохнули ли мы с легкостью? Не буду скрывать, что действительно работать стало легче, хоть неприятный осадок еще остался и вряд ли ее поступок забудется в ближайшее время.

Лера очень старалась заботливо поддерживать меня все эти два дня, во время меняли повязки, смазывала мазью ожоги, помогала с важными и срочными документами, в общем была моими руками. Ее взгляд был совершенно другим, она с таким теплом и особым вниманием смотрела на меня, что в голове часто возникали мысли о том, что я этого абсолютно не заслуживаю. Что бы случилось в тот вечер, если бы не приехал мой помощник, ведь я до такой степени обезумел от страсти, что чуть было не взял ее прямо там, на этом долбанном балконе, среди целой толпы. Прямо в доме, у любимого папочки, который так бесцеремонно хватал мою девочку за руки, несколькими минутами ранее, стараясь упрямо настроить ее против меня. Будь это какая-нибудь Вика или Света, мне было бы совершенно плевать где и в какой позе придаваться плотским утехам, но Лера — это совсем другое. С ней надо нежно и в полном уединение, по крайней мере, на первый раз.

Уж не знаю, что она там наговорила моему отцу, мы как-то не задеваем эту тему. Потому что я вижу как она смущается каждый раз, когда я собираюсь поговорить с ней о произошедшем, думая совершенно о других вещах. Но отец приехал на следующий же день и лично извинился перед ней за свое столь некорректное, совершенно неоправданное и гнусное поведение. Сказать, что я был шокирован его поступком, это не сказать ничего. Я бы ни за что в жизни не поверил бы в эту чушь, если бы своими собственными глазами не увидел, что мой папа действительно извинялся перед женщиной! Ерунда несусветная, мраки и только, не может этого быть, это все иллюзия и обман! Попросил прощение, даже крепко обнял ее по-отечески, я бы даже сказал, что благословил наши отношения. Не знаю надолго ли его хватит, но он мне твердо заявил, что Виктория больше не побеспокоит меня своим присутствием и что мне несказанно повезло с Валерией и я буду полным идиотом, если разочарую ее.

Я буквально сгорал от разъедающего нутро, любопытства, что же она ему такого наговорила? Адреналин в ее крови зашкаливал в тот вечер, когда она пустила меня на балкон, неспеша отперев запертые двери. Ее обезумевший взгляд был одержимым и диким. Я не мог оторваться от нее в тот момент, все смотрел и любовался новым образом уверенной в себе тигрицы, пока она внезапно не обняла меня. Боже, я никого так сильно не желал, как ее в тот вечер и я бы действительно сделал это, задрал бы ее платье и вошел бы настолько глубоко, насколько это было бы возможно.

Но стоит только мне заикнуться о том вечере, она сразу же заливается краской и переводит наш разговор на другую тему, или просто сбегает от меня, придумав очередное "срочное дело". Она каждый раз вспоминает наши жаркие объятия и страстные необузданные поцелуи и ей становится стыдно за свое поведение. Ну конечно, моя правильная и примерная девочка никогда себя так не ведет. Боже мой, она действительно настоящий ангел во плоти, не иначе. Когда она так умилительно смущается, а на щечках появляется розовый румянец, хочется еще больше ее волновать, зажать где-нибудь у стенки и прижать к своему возбужденному телу, чтобы она в полной мере ощутила все моё накопившиеся, за все это время, необузданное и почти неконтролируемое желание оказаться внутри нее, от которого я скоро окончательно рехнусь.

— Сережа, я кажется поняла, кто сливает информацию, — резко вывел меня из размышлений сладкий голос моего ангелочка.

Она протягивает мне фотографию из той стопки, которую мы приготовили для бракоразводного дела Ростовского. В кафе ее бывший муж сидит и по-хозяйски обнимает дочку Жиглова, а рядом сидит ее брат с какой-то очень знакомой девушкой. Я смотрю и не могу вспомнить кто это. Лера заметила моё замешательство и сказала:

— Каменская из отдела по работе с клиентами. Ей сам бог велит сливать информацию, посмотри как она смотрит на Михаила Жиглова (родной брат любовницы Димы).

— И как она смотрит?