Бежать втрое быстрее

– Что такое?

– Я заварила чай. Не хочешь с нами посидеть?

– Извини, мне надо на работу, – буркнул он, убирая сигарету в сторону и пряча телефон в карман. Ира подумала, что уже готова выбросить куда-нибудь на свалку этот аппарат, хотя знакома с ним совсем недолго.

– Ты попросишь его уйти? – Ира расстроенно посмотрела на часы: было всего шесть вечера.

– Ты ручаешься за него? – не глядя на неё, спросил Маркус.

– Да, конечно! Как за себя.

– Тогда можете оставаться, – он потушил сигарету в найденной в другом конце помещения пепельнице и стал собираться.

У Иры кошки скребли на душе. Она очень хотела поговорить с ним по душам, но в присутствии чужого человека он, конечно, не станет говорить с ней откровенно. Маркус собрался, как всегда, быстро и у самых дверей Ира отважилась подойти к нему ближе.

«Не сломайте кровать», – чуть было не ляпнул Маркус.

– Не сломайте ничего, – сказал он, закрывая за собой дверь.

– Спасибо тебе. Всё будет цело и на месте, – растерянно сказала Ира, но Марк её уже не слышал.

Когда Ира вернулась на кухню, Ян посмотрел на часы. Он мог одеваться, как школьник, в спортивный костюм китайского пошива, но часы у него всегда были редкие и в чём-нибудь уникальные, либо просто очень дорогие. Такое пристрастие возникло у него ещё в России, и частенько Ира удостаивалась лекции о той или иной модели из его коллекции. Прилетевший в Америку русский студент потом со смешком пересказывал подруге в сети, как его долго трясли на таможне, пытаясь выведать, кому и за сколько он собрался продать столько часов.

– В такое время люди домой возвращаются, а не идут на работу. Он не боится ходить по подворотням? Сейчас всякой швали на улицах полно, – заметил Ян.

Ира впервые об этом задумалась.

– Он тут уже давно живёт. Надеюсь, он знает, где не нужно ходить.

– На самом деле ты же понимаешь: хорошо, что он ушёл.

– В смысле?

– В прямом. Он – посторонний. Я не могу всё говорить при нём, а ты ещё настаиваешь на русском этикете. Это Америка, детка! Тут вообще хорошо, если прошёлся по подворотне и не пристал какой-нибудь странноватый или гопота.

– Мне не нравится, не называй меня так, – буркнула Ира, усаживаясь на свободный стул. – Ты знаешь, какие у меня проблемы?

– Шутишь? Я уже неделю сижу как на иголках! Твой брат, между прочим, тоже. Всех на уши поставил, достал и меня. Ты знаешь, как трудно меня выковырять постороннему человеку. Так вот, он написал, что ты вылетела в аэропорт Кеннеди и не выходишь на связь уже двое суток. В базе данных аэропорта значится, что самолет с тобой прибыл по расписанию на первый терминал, ты получила багаж, а потом как в воду канула. Я тебя потерял и не мог найти. И тут по телевизору сообщают, что русская рецидивистка – ха! – скрывается в Нью-Йорке и показывают фото с твоего паспорта! Я очень хорошо помню это фото: когда ты получила новый паспорт, я его раскритиковал, а ты пыталась прибить меня диванной подушкой… У меня нет телевизора, ты знаешь, я их не выношу, но это крутят везде, даже в транспорте. Если бы я был слепым, всё равно бы знал, потому что радио тоже в деле! Ты в своём уме, Янова? Что ты натворила, собралась обрушить оставшиеся небоскрёбы?

– Нужны мне они больно, – фыркнула Ира.

– Тогда что?

– Меня похитили и держали в плену. Точнее… точнее, я выведала кое-что компрометирующее очень крупных шишек. У них в борделях работают девочки из России, причём привозят их незаконно.

Ян вздохнул и опустил голову, скривив уголок рта. Подруга хорошо знала, о чём он думал в этот момент, потому что они спорили об этом неоднократно. В отличие от Иры, которая всегда отдавала последнее во имя справедливости, Ян придерживался другой точки зрения. Он считал, что несправедливости в мире слишком много, чтобы он один с ней справился, поэтому он не будет и пальцем шевелить. Эта его философия всегда ужасно бесила девушку.

– Янова, бордели образуются по всему миру, ты не представляешь, насколько их много. Это работа милиции, спецов, при чём тут ты?

– Я совершенно случайно подслушала один разговор, который для моих ушей не предназначался. Владелец борделя – его называют Дед или Иосиф – нашёл какой-то особый вид наркотика, который полностью подавляет волю человека. Это пугает.

– Наркотики тоже не новая тема, – вздохнул Ян.

– Да выслушай меня до конца!

– Ну?

– В том разговоре говорили про особый вид наркотика. Они называли его «Джинн».

– «Джинн»? – эхом удивлённо повторил друг.

– Кажется, очередное название дури. Нет, они серьезно обсуждали его состав. Якобы туда входит какая-то жидкость от джинна. Здесь они использовали особый термин. Я всё думаю над его значением, – волнуясь, Ира встала и пересела на подоконник. – Здесь значение «даруемая джинном», или ещё точнее – и непонятнее – «получаемая от джинна»… Как? Они что, доят его? Я ещё подумаю над толкованием… Так вот, якобы этот наркотик полностью переписывает желания человека! Сколь бы он нравственным ни был!

В наступившей тишине Ян хорошенько задумался, затем, вздохнув, сказал:

– В итоге всё сводится к новому виду наркотика. Янова, у тебя силёнок маловато делать работу за отдел по борьбе с наркотиками.

– Погоди. Ты помнишь, кто такие джинны?

Ян почесал лоб указательным пальцем.

– Мифическое существо? Он исполняет желания, живёт в бутылке…

– Да, и я его видела! У него синяя кожа и жёлтые глаза. Это он посмотрел на стену и спросил, почему это они обсуждают его в присутствии посторонней девчонки. Меня схватили.

Ян подобрался и стал слушать очень внимательно.

– Что они тебе сделали?

– Что-то мне вкололи, – Ира поморщилась. – И я так поняла, что это был «джинн». Только он на меня не подействовал, я ничего не чувствовала… Ну, разве что холодно было… Судя по тому, как ко мне относились охранники – они в карты играли и не смотрели в мою сторону – я должна была превратиться в тряпку. Но у меня, видимо, какая-то устойчивость к нему.

– Слава богу… – пробормотал Ян.

– Я попросила у одного из охранников воды, и он пошёл за ней. Второй вообще отвернулся. Осталось открыть окно.

– И ты сбежала.

– Всё было не так просто. Небоскрёбы, как выяснилось, плохо приспособлены для лазания, к тому же ветер там, на высоте, просто ужасный. Я забралась по отрытым окнам на этаж и влезла туда. Основной проблемой было спуститься вниз и пройти мимо моих охранников, когда в моём распоряжении только лестница либо лифт, причём идти в лифт – полнейшая глупость. Один из охранников настиг меня и схватил сзади, я его швырнула через себя…

Ян поморщился и машинально потёр шею.

– Да, ты умеешь, – признал он.

– Не скажу, что побег был простым, но я прорвалась, – призналась Ира. – Видимо, они не ожидали этого.

– Прыгала с моста тоже ты?

– Да. Потом меня нашёл Маркус и отвёл домой. Я бы, наверно, замёрзла насмерть, – Ира поёжилась и посмотрела на часы.

– Экий благодетель… – протянул Ян. – Серьёзно, Янова. Кроме того, что он мужественно выглядит и похож на какого-то голливудского актёра, что тебя в нём привлекает?

– Он тебе не нравится, – вздохнув, констатировала Ира.

– О, нет, напротив! Судя по взгляду, он вообще готов был выставить меня за дверь и дать пинка, так что, если подумать, он ведёт себя как мегагостеприимный американец.

– Перестань. Он действительно очень добрый. Просто…

– Просто будь с ним осторожна. Он немного странный, – пересилив себя, смягчил приговор Ян и наконец подцепил за ушко чашку с чаем.

***

Маркус перегнулся через стойку и поймал за рукав проходившего мимо бармена – молодого симпатичного парня с причёской-ёжиком.