Страница 5 из 19
Все творчество великого русского поэта, все его произведения пронизаны идеями гуманизма. В их центре всегда стоит обычный, простой человек, носитель той самой «искры божией». Но он не только стоит в центре, он одновременно еще является и мерилом всего. Нравственный закон у Пушкина – высший закон не только человеческого бытия, но и объективный закон вселенной. Никто и ничто не может его нарушать безнаказанно. Само мироздание мстит такому человеку, приводя его к неизбежному наказанию: жизненному краху или гибели. Об этом все произведения Пушкина – от лирики и поэм до драматургических произведений и прозы. Нельзя достичь благой цели негодными средствами. Данное утверждение у Пушкина звучит четко и безапелляционно. Надо сказать, что нигде и никогда в мировой культуре не было в столь отчетливой и одновременно рельефной форме провозглашена данная максима. Все последующее развитие русской литературы шло именно в направлении, указанном Пушкиным, а еще точнее – в осознанном им и четко очерченном русле русского духа. Все душевные терзания героев Тургенева, Лескова, Толстого, Достоевского, Чехова – есть не что иное, как попытки соотнести собственную жизнь с этим самым нравственным началом, измерить общественные установления мерилом милосердия и человеколюбия. Любой человек, каким бы он ни был, пусть это даже гоголевский Акакий Акакиевич или старуха-процентщица из «Преступления и наказания», есть «образ божий» и имеет право на жизнь.
К. Леонтьев, говоря о Возрождении, как-то сказал, что «Пушкин для России и был Возрождением». Отчасти это справедливо. Но лишь отчасти. Дело в том, что само европейское Возрождение было вовсе не равно пушкинскому гуманистическому взгляду на мир. Оно проходило под знаменем секуляризации жизни, т. е. вывода ее из-под гнетущей власти церкви и религиозных догм. Именно это являлось главным. Появлялись национальные государства, которые освобождались от деспотизма Ватикана. Человек в новой системе мироздания также становился мерилом жизни. Но это был совсем другой человек. Здесь он понимался не как «тварь божья», а как вполне земное, греховное и часто безбожное существо – со всеми своими пороками и набором не совсем привлекательных качеств. Избавляясь от религиозных пут и отвергая католические каноны, во многом к тому времени дискредитированные институтом «папства» и политической практикой Ватикана, деятели Возрождения зачастую ничего не предлагали взамен. Свобода оборачивалась в том числе и свободой от любой морали. Мемуары Челлини, произведения Рабле, Чосера, Боккаччо и многих других авторов зачастую поэтизировали низменный быт и давали примеры настоящего аморализма. Европейское Возрождение – это торжество человека, но человека безбожного. Особенно ярким примером торжества подобного «возрожденческого духа» являлись сочинения Никколо Макиавелли (напр., небезызвестный «Государь»), в которых автор давал наставления тем, кто занимается политикой и государственным управлением. Вот лишь несколько таких «советов»:
«У государя никогда не бывает недостатка в законных причинах для нарушения своих обещаний».
«Управляя людьми, их нужно либо купать в ласке, либо подавлять».
«За легкие обиды подданные начнут мстить, но за тяжкие обиды мстить не станут».
«Создание колоний обычно обходится совсем недорого. Те, кто живет в колониях, обычно верны своему правителю и не настроены вредить ему, а те, чьи интересы государь затронул, не могут ему навредить в силу своей бедности и разрозненности».
«Завоеватель должен стать главой и защитником менее могущественных соседей, в то же время стараясь ослабить тех, чья сила начинает возрастать».
«Человек, желающий жить по всем канонам добродетели, непременно окажется разбит бесчестным большинством».
«Все люди в общем-то неблагодарны, ненадежны, лживы и трусливы. Покуда правитель на коне, они будут у ног его. Когда нужда стоит на пороге, они будут готовы на все. Но при случае они тут же от него отвернутся».
«Государю важно казаться милосердным, праведным, гуманным, верующим, справедливым, однако при необходимости он должен уметь проявить противоположные черты характера».
И так далее. Не правда ли, современно? И вполне в духе наших «западных партнеров». Макиавелли, с одной стороны, формализовал уже сложившуюся к тому времени практику государственного управления, а с другой – установил в явном, не прикрытом виде принципы, следуя которым, можно стать успешным в политике. Другим ярким примером, иллюстрирующим принципы, заложенные в основу западного менталитета, является деятельность ордена иезуитов, оказавшего колоссальное влияние на европейскую политику второй половины XVI–XIX веков. Принципы, сформулированные еще его основателем Игнатием де Лойолой, по существу, провозглашали один главенствующий принцип: «Цель оправдывает средства». Жесткая дисциплина, строгая централизация, беспрекословное повиновение младших по положению старшим служили одному: достижению целей, которые Орден ставил перед собой. Система морали, разработанная иезуитами, давала широкую возможность (в зависимости от обстоятельств) произвольно толковать основные религиозно-нравственные требования. Члены Ордена освобождались от многих религиозных предписаний и запрещений и были ответственны только перед собственным орденским начальством. В силу аморальности используемых принципов очень скоро само слово «иезуит» приобрело переносное значение.
Вплоть до XVIII века основу, ядро любого мировоззрения составляла религия. Именно на основе религиозных доктрин строились нации и государства. Поэтому вполне очевидным выглядит предположение о том, что данные доктрины являлись мощнейшим инструментом в политической борьбе, а также универсальным орудием в манипуляциях сознанием противников.
Авторы Новой хронологии очень много внимания уделяют установлению исторических корней христианства. Прообразом библейского Иисуса, по их мнению, служил византийский император Андроник Комнин (он же Андрей Боголюбский во время его пребывания на территории нынешней России). Все события происходили не две тысячи лет назад, а в начале XII века (государственный переворот, попытка бегства, арест и последующая казнь Андроника). Данные события оказали столь огромное впечатление на современников, что они разошлись по миру в бесчисленном количестве копий и пересказов (с другими локусами и именами). Собственно, это то, что авторы Новой хронологии называют «дубликатами». Наличие этих дубликатов было установлено статистическими методами, путем компьютерной обработки огромных массивов информации. Но об этом мы будем подробно говорить далее. Пока же отмечу 2 момента.
1. Попытка взглянуть на события, описанные в евангелиях, как на отражение реальных исторических событий, произошедших в XII веке, да еще анализ данной гипотезы при помощи современных методов, которые были немыслимы еще лет 30–40 назад, привели к прекрасным результатам. Однако, как и многие авторы оригинальных открытий, авторы Новой хронологии слишком, на мой взгляд, увлеклись ею и начали распространять абсолютно на все области – от искусства до литературы и лингвистики – области, в которых они не столь сведущи, как в статистических методах анализа. Огромный объем материала, который обрабатывался, неизбежно привел к тому, что какая-то его часть оказалась довольно слабо аргументирована и не имела той продуманной, четкой основы, как это было в первых книгах.
2. Среди всех областей, которые были подвергнуты рассмотрению авторами Новой хронологии (а их оказалось, как отмечалось выше, немало), не было только религии. И это более чем странно, т. к. религия во все времена являлась одной из основ построения общества. Выявив исторические корни христианства и констатировав, что так называемые «мировые религии» возникли позднее и знаменовали собой распад Евразийской империи, авторы Новой хронологии обошли вниманием вопросы, связанные со становлением «мировых религий» и их влиянием на исторический процесс. Вполне вероятно, что это было сделано осознанно. Новая хронология и так идет вразрез с многими устоявшимися мнениями. Примешивать к этому еще религию – означало вызывать на себя огонь клерикалов различных мастей, а также недовольство не всегда уравновешенной паствы. В многосерийном фильме по Новой хронологии А. Фоменко напрямую отмежевался от попыток рассматривать религию, дабы не затрагивать чувств верующих. В принципе, понять это можно. Однако, при том, насколько важную, системообразующую роль играла религия в Средние века, не очень ясно, как можно провести полноценный анализ и восстановить ход исторических событий, не затрагивая вопросов религии. Как бы то ни было, восстановить справедливость здесь необходимо. К тому же рассмотрение вопросов генезиса мировых религий проливает свет на многие ключевые моменты исторического развития, – как показал анализ, понимаемые совершенно неверно. В том числе и авторами Новой хронологии. Как это ни покажется странным, но даже авторы Новой хронологии оказались недостаточно радикальны в своих гипотезах.