Страница 4 из 11
В опустевшем мраморном коридоре слышатся только наши шаги. Федорцова останавливается перед просторным кабинетом с белыми пластиковыми перегородками вместо стен и уходит.
Я снимаю пальто и откидываюсь на спинку весьма удобного сиреневого кресла. Диана присаживается на краешек, манерно выпрямляется и приглаживает разметавшиеся на ветру короткие пряди. Стрелки часов зловеще тикают, обостряя повисшее молчание. Диана ерзает на месте, а потом первой прерывает его.
Тепло улыбнувшись, она вспоминает вчерашнюю вечеринку и выходки перебравших со спиртным коллег. Я успокаиваюсь и забываюсь на миг, принимая ее веселость за чистую монету.
– А помнишь, как пожилая медсестра вчера пела в караоке? Ну, эта… как ее? Из твоего отделения? Вот кто-то с го-о-о-рочки спустился! – кривляется Диана, копируя бабу Зину.
– Зинаида Львовна? Да, баба Зина у нас огонь! – улыбаюсь я во все тридцать два зуба, пока мы ждем менеджера. – А как Олеська Чернова отжигала? Жена Никиты, помнишь?
– Да! – театрально протягивает Диана и закатывает глаза. – Ей противопоказан алкоголь. Так выплясывать на глазах у подчиненных мужа… Это… Хм. Да и на Никите она висела, как обезьяна на пальме.
– Да ладно тебе! Зато было весело.
Я готов сделать что угодно, лишь бы не возвращаться к разговору о проведенной вместе ночи, отношениях или, куда хуже, женитьбе.
Облокотившись на стол, я подхватываю табличку менеджера и кручу ее в руках.
– Перепелкина Любовь Петровна. Ну ни фига себе совпадения! – выпаливаю я.
– Ты знаешь ее? – небрежно бросает Диана.
– Я знал другую, с такой же фамилией… Не бери в голову. Видела бы ты ее – настоящий бомбовоз! Бомба, а не девушка. Она может работать вышибалой в клубе, но никак не менеджером солидного банка.
Диана внимательно смотрит на меня, а затем начинает громко смеяться.
– Ну ты даешь, Боголюбов! А-ха-ха! Бомбовоз, подумать только. Офигеть! Я смотрю, ты пялишь всех без разбору…
Ее раскатистый смех тонет в звуке открывающейся смежной двери. Кабинеты банка оснащены подсобками для сотрудников: выходит, пока мы здесь болтали, менеджер прятался совсем рядом с нами? За хлипкой узкой дверью?
– Добрый вечер, извините за опоздание, – доносится уверенный громкий голос, а затем из дверей появляется она… Люба.
Глава 3
– Любаша, выручишь меня вечером?
С Федорцовой Оксаной Сергеевной мы работали на хлебопекарном заводе в Снегиреве. Пожалуй, объясню по порядку, как я туда попала. Мама моей подруги Алиски, Марина Тимофеевна, три года назад устроила меня на «маковку» простым бухгалтером.
Вскоре она умерла от тяжелой болезни, а другая работница, Валька Иванова, ушла в декрет, перед этим выйдя замуж за моего бывшего ухажера – Петьку.
Как сейчас помню обеспокоенный, беспомощный взгляд директора завода, оставшегося без двух сотрудниц.
– Начальником отдела будешь ты, – кивнул он Оксане Сергеевне. – А ты, Любанька, замом. Смотрите, бабоньки, подведете – шкуру спущу.
Узнав о намечающемся повышении, я воспрянула духом: заняла деньги у родителей и поехала в Москву на обучение. Отчего-то я верила, что способна на большее, чем работа в «маковке».
Система управления предприятием, полный курс по бюджетированию, финансовая оценка инвестиционных проектов – я с трудом сейчас вспомню все курсы и мастер-классы, пройденные у аккредитованных тренеров.
Дебет и кредит, графики, отчетность – моя природная среда обитания. Что поделать, цифры я люблю. «Ни петь, ни рисовать» – говорила обо мне раньше мама. А еще «ни шить, ни вязать». Я технарь. Даже Алискина мазня не вызывает во мне трепетного чувства прекрасного.
«Любань, ты разве не видишь, как старик страдает, глядя на улетающих в теплые края птиц?» – возмущалась подруга, указывая пальчиком в перекошенное лицо деда на картине.
«Вижу, Лисена. Как ты могла такое обо мне подумать?» – спешила ответить я, зевая от скуки.
В один из таких же хмурых осенних дней в мой кабинет влетела Оксана Сергеевна.
– Глянь-ка, Любаша, не вижу без очков: новый филиал банка в городе отстроили?
Я вцепилась в газету, вычленяя из текста главное: отбор сотрудников проводит конкурсная комиссия из Москвы. Претенденты на должность проходят собеседование и экзамен.
– Экзаменаторы решили скрыть вопросы от претендентов. Так, получить место в филиале крупного столичного банка посчастливится избранным специалистам, – деловито прочитала я, зловеще захлопнув пахнущие свежей типографской краской страницы. – Вы поверили, Оксана Сергеевна? Да чтобы нас, простых сельских тружениц…
– Люба, а чем мы хуже, скажи? – обиделась Федорцова. – Зря мы, что ли, последний год по семинарам мотаемся и бизнес-тренингам? Экстернат твой тоже зря? Короче, ты как хочешь, а я подала заявки от нас двоих.
– Так что, Любовь Петровна, выручишь? – повторяет вопрос Оксана Сергеевна. – У Наташи показательное выступление в бассейне, вот я и…
– Конечно, не беспокойтесь, – мягко касаюсь ее локтя.
– Любочка, потребуется договор на юридическое обслуживание нового многопрофильного медицинского центра «Шестак и Ко». Мне звонил Руслан Шестак – один из владельцев. Я встречу клиентов, провожу в четвертый зал и… сразу убегу, ладно?
– Все сделаю, Оксана Сергеевна. Удачи Наташеньке на соревнованиях, передавайте от меня привет.
Я бросаю взгляд на циферблат золотых часиков – подарка мамы на двадцатилетие – и выхожу из кабинета Федорцовой.
Четвертый зал для заседаний по умолчанию относится к помещению для сделок с вип-клиентами. Беру ключи в подсобке и бойко цокаю на высоченных каблуках по длинному коридору, отделяющему административную часть от клиентской зоны.
Конец рабочего дня, в коридорах горит приглушенное освещение. Я прищуриваюсь, вставляю ключ в замок и толкаю дверь. В кабинете царит творческий беспорядок, бумаги в принтере нет… Черт! Не хватало еще краснеть перед этими важными Шестаками. Снимаю бейджик с блузки, прячу лишние документы в ящики тумбочки, проветриваю кабинет. Прохожусь влажной тряпкой по столу и торопливо скрываюсь в маленькой подсобке, служащей складом канцтоваров, чашек и прочей мелочи. Где же бумага для принтера?
Снаружи раздается звук шагов, журчит приятный голос Оксаны Сергеевны, скрипит открывающаяся дверь и… Нет, мне послышалось, такого не может быть.
– Спасибо вам, Оксана Сергеевна, рад знакомству.
Боголюбов?! Черт, черт! Только не это. Я прижимаюсь лбом к холодной стене кладовки, чтобы привести дыхание в норму. Что здесь делает парень, растоптавший мое самолюбие? Усилием воли я прогоняю поток обидных воспоминаний, сглатываю горький ком в горле и глубоко дышу. Как опытный рыбак, выуживающий улов, извлекаю из памяти знания, которым учила меня Александра Георгиевна.
«Знаешь, Любаша, как посмотреть страху в глаза? Обнажиться перед ним. Обмануть всех. Притвориться, что ты не боишься. О притворстве будешь знать только ты сама, для остальных твое поведение – реальность. Обманешь ум, подчинится тело».
Обманешь ум, подчинится тело… Пока доктор Боголюбов мило щебечет с крашеной коротко стриженной блондинкой, я улыбаюсь своему отражению в зеркале и наполняюсь уверенностью.
А потом он находит мой бейджик на столе…
«Я знал другую, с такой же фамилией… не бери в голову. Видела бы ты ее – настоящий бомбовоз! Бомба, а не девушка. Она может работать вышибалой в клубе, но никак не менеджером солидного банка».
Молодая сучка ржет, а мой сбитый с толку мозг наполняется чистейшим эликсиром ярости. К черту улыбки и притворства! Ярость питает меня колоссальной внутренней силой, разливается во мне, как бензин, и я, громко скрипнув дверью, подношу спичку…
– Добрый вечер, извините за опоздание, – кокетливо произношу и плюхаюсь в кресло, обдавая клиентов запахом своих духов.