Страница 278 из 344
— В прошлой бригаде был у меня напарник. Я перешел сюда, но его не забыл, дружим. И вот в ноябре подрядили его на одно дело: возле Прощания оштукатурить беседку. Причем не всю, а только цоколь. Он сделал, а я пошел поглядеть. Потом говорю ему: «Что ж такое, брат? Неровно легло же, гильдию позоришь!» Приятель мне отвечает: «Не моя вина, там кладка была кривая. Я-то вывел, как мог, но что поделаешь, если камни лежат косо!» Я ему: «Что значит — кривая кладка? В нашей гильдии все дело знают!» А напарник говорит: «То-то и оно! Это не наши клали, а чужие. Наспех, без уровня, да на жидкий раствор. Вот и вышла лепешка коровья…»
Старший мастер подытожил рассказ:
— Видишь, студент, какая странность? У нас в Ардене, да в самом центре, похозяйничали чужие! Лютое нарушение устава цеха! Мы даже бургомистру жалобу писали. Вот тебе еретики! Каковы, а?
Нави еще спросил для приличия, где находится та самая беседка, а потом заказал мастерам эля, поблагодарил и распрощался.
Уже стемнело, когда они вдвоем сели в экипаж. Летняя ночь дышала блаженством. Золотом сияли фонари, мелодично стучали подковы, ветер бархатной кистью оглаживал волосы. Мир казался красивым и нежным. Карен сказала очень мягко:
— Все прошло, как по маслу. Сударь, правда же, вы теперь довольны?
— Нет, — срезал Нави. — Дела обстоят настолько плохо, как я и ожидал.
— Еретики? — спросила Карен.
— И беседка. И Темный Идо… Какая вам разница, сударыня? Вы все равно мне не верите.
Впервые по своей воле он назвал Карен на «вы». Холодно, колюче. Ей захотелось сказать: нет, мол, теперь верю… ну, настолько, насколько вообще можно верить безумцу… называющему себя богом. Она долго молчала, и лишь пару кварталов спустя раскрыла рот:
— Послушайте… вы же так и не сказали: отчего в вашем царстве нет каменщиков? Неужели боги не строят домов?
Нави ответил с безнадежною, старческой усталостью:
— Не строим. Сажаем семена, и дома вырастают, как деревья… Смейтесь же, сударыня! Какая нелепица!
Подъездная аллея к гостинице с обеих сторон была обсажена каштанами. Густая тень деревьев давала возможность притаиться и напасть на приезжих, как только их карета остановится. Нынче этот шанс использовала Дороти.
Собственно, она не нападала, а просто возникла из тени, но ее беззвучное появление перепугало Карен.
— А-аа! Тьма сожри, зачем так подкрадываться?!
— Пугливы те, чья совесть нечиста, — пропела Дороти. — Кто честен, тот не убоится мрака.
И Карен, и Нави ощутили запах.
— Миледи… вы пьяны?!
— Винит других лишь тот… или обвиняет? Черт, забыла… Имела повод, вот и выпила. Я нашла Глорию!
Карен ахнула. Нави вздрогнул так, что рассыпал деньги. С трудом нашарил пару агаток, сунул извозчику:
— Подожди в конце аллеи. Думаю, еще пригодишься…
Щелкнул кнут, цокнули копыта, гравий захрустел под колесами. Экипаж удалился, оставив аллею в тишине.
— Как — нашла?.. — прошептал Нави.
— Я еще не видела ее, но мне обещано — завтра! Пошла к аббатисе, в Прощание. Это же главный храм в Ардене, аббатиса здесь — старшая священница. Я пробилась к ней и сказала напрямик…
Карен аж поперхнулась:
— Вы ходили в Прощание?!
— Не перебивайте же! Аббатиса меня выслушала и ужаснулась. Сказала: как можно — отнять у матери дочь! Обещала, что поможет обязательно. Я спросила: велики ли шансы? И она ответила, что слышала о Глории! Представляете — слышала! Осенью ей принесли какой-то ордер от протекции, там было имя — Глория Нортвуд. Заключенную перевозили в Арден, о чем уведомляли шерифа и Церковь. Там не говорилось, куда именно перевозят, но аббатисе ничего не стоит навести справки! Завтра она обещала дать мне знать!
Карен подняла ладони и звонко хлопнула перед носом Дороти. Звук ничем не уступал пощечине.
— Очнитесь вы, несчастная! Ходили в Прощание к аббатисе — и еще радуетесь! С нами — бог. Думаете, он не подумал бы спросить ее? Нам нельзя с ней говорить, нельзя даже подходить к собору! И Прощание, и дворец аббатисы, и сама она — под надзором у протекции! Вы нас выдали, безумная женщина!
Дороти пожала плечами:
— Можете уехать хоть сейчас. Позовите с собой Нави — отменный повод, чтобы сбежать вдвоем.
— О чем вы?..
— Леди Карен, я не слепа. Впрочем, тут и слепец заметил бы. Бегаете за ним по пятам, хватаете за руки, смотрите в рот. А ваши вечные насмешки — какое детское ухаживание! Слишком грубое для такой… хм, утонченной леди. Потому я не сразу поняла, но теперь уж нет сомнений.
— Миледи, вы жестоко ошиблись! Я и в мыслях…
— Ах, полноте! Не нужно оправданий, я ни в чем не упрекаю. Дерзайте, будьте счастливы… Но не мешайте мне искать дочь! Вам двоим теперь не до Глории, так что я сама найду ее.
Карен хотела закричать: миледи, глупая вы гусыня! Какой роман — с ним?! Да он мне в сыновья годится! Мы только и делаем, что ищем вашу Глорию, а вас спасаем от беды!
Но было ясно: эти слова не помогут. Дороти останется в номере ждать вестей от аббатисы — а дождется агентов протекции, которые закуют ее в кандалы и отвезут в столицу. Минерва с радостью завершит то, что начал Адриан: отделит от тела безмозглую голову графини Нортвуд.
Ища помощи, Карен посмотрела на бога: скажите же то, что ее образумит!
И Нави сказал:
— Началось…
Обе дамы прислушались, он добавил:
— Необходимо действовать. Ты все ускорила, Дороти. Но ты права: ни к чему больше ждать.
Спустя четверть часа экипаж вез Нави и Дороти по направлению к военному госпиталю. Все инструкции уже были даны и восприняты. Дороти молчала, Нави кусал губы. Он пытался начать разговор, но слова не шли изо рта, язык будто присох к зубам.
Уже на подъезде к больнице он сумел выдавить:
— Дороти, прости меня.
— Ты вправе делать что хочешь, а я — не вправе ревновать. Любая смертная будет счастлива твоему вниманию.
— Я не об этом, о боги!.. Карен здесь не при чем. Мы движемся по ветке, которую я предвидел давно. Она будет мучительна для тебя, а я не знаю, как иначе…
— Судари, мы приехали! — сообщил извозчик.
— Не возьму в толк, о чем ты говоришь, — хмыкнула Дороти и вышла из экипажа.