Страница 228 из 344
Они выдвинулись из западных ворот в открытое поле. Еще одна традиция: внутри городских стен ждет союзника тот, кто слишком важен, либо тот, чье положение — отчаянно. Граф Виттор не любил важничать, а его положение теперь, с приходом Льда, далеко было от обреченности. Граф смело выехал из ворот навстречу закатникам и расположился так, чтобы за его спиною виднелась во всю длину могучая западная стена города. То была, скорее, показуха: стена такой длины почти бесполезна, когда не хватает мечей для ее обороны, а враг все равно высадится в порту. Но величие Уэймара должно производить впечатление. Насколько знал Джо, города Закатного Берега укреплены гораздо хуже.
Пока войско закатников неспешно приближалось, граф Шейланд порадовал Джоакина вопросом:
— Как вы оцените эту армию, сир?
Теперь Джоакин Ив Ханна не возражал, если его именовали сиром. В известном смысле он стоял выше любого рыцаря.
— Хорошая армия, милорд. Как вы можете видеть, она состоит из разных родов войск. Здесь примерно поровну всадников, лучников, копейщиков и мечников. Обыкновенно армии запада тяготеют к кавалерии, а в нашем случае — при обороне города — чисто конная армия не слишком полезна. Разнородные подразделения гораздо успешнее смогут противостоять штурму, если он случится.
На всякий случай Джоакин пояснил, как именно.
Граф спросил:
— Полагаете, нам придется обороняться? Лед не сможет исполнить план?
Истинное имя Льда знала лишь горстка избранных вассалов. Шейланд старался всегда использовать прозвище.
— Я убежден, милорд, что Лед сможет убить герцога Эрвина. Лед производит впечатление исключительного воина. Если он сочтет нужным убить кого-либо, то исполнит задуманное. Кроме того, рядом буду я, а со мной — Перст Вильгельма.
— И после смерти Эрвина войско северян подчинится Льду?
Джоакин знал, что все сработает. Но выглядел бы глупцом, если б не предусмотрел худшего варианта, потому сказал:
— Существует очень малый риск, что этого не произойдет. Например, старший вассал Эрвина захочет сам захватить власть. Но, милорд, я полагаю, что присутствие войска Закатного Берега склонит кайров к подчинению Льду. Его право на власть подкрепят и Персты, и закатный полк.
— И еще кое-что… — обронил граф. — Сир Джоакин, какого вы мнения о Льде?
Джо не вполне поверил ушам, однако грудь его сама собою выпятилась, а широкие плечи расправились еще шире.
— Милорд, вы спрашиваете моего мнения о… таком человеке, как Лед?
— Отчего нет?
— Благодарю за доверие, милорд. Как я уже говорил, он — великий воин. Пожалуй, даже могу назвать его непобедимым.
— Вы не жалуете всех его родичей, но сам Лед удостоился высокой оценки. Это тем более странно, что при первой встрече он поколотил вас.
— Не поколотил, а только сбил с ног. Просто я не был подготовлен к атаке.
— Положим. Вопрос в другом: чем Лед лучше остальных?
— Он — на вашей стороне, милорд!
Граф ухмыльнулся:
— Сир, умение льстить не входит в длинный список ваших достоинств. Говорите прямо, не хитрите.
Джоакину пришлось задуматься. Сей очевидный вопрос до сих пор не приходил ему в голову. При первой встрече Лед ошеломил и напугал его. Несколько позже — обозвал дерьмом. В конце концов, Лед — тоже Ориджин, та же надменная жестокая порода. Почему Джоакин уважает его?
— Мне думается, милорд… Во-первых, Лед честен, в отличие от прочих… этих. Не прикидывается добрячком, а сразу показывает, каков он есть. А во-вторых, он ненавидит их — значит, понимает их недостатки. Став герцогом, не будет таким, как они.
От авангарда закатников отделилась конная группа и стала быстро приближаться. Беседу пришлось прервать, но и сказанного уже было достаточно. Граф Шейланд говорил с Джоакином почти на равных! Вот что значит — избранный богами! Джо не удержался и погладил Перст, удобно сидящий на предплечье.
Генерал Орис выглядел совершенно неожиданно: ничто в его облике не подтверждало его славы. Генерала называли опытным полководцем, а также — духовным лидером и наставником. Джоакин ожидал увидеть сурового воина, иссеченного морщинами, будто гранитная скала. Либо — седовласого мудреца с густыми бровями и острым взглядом очей, смотрящих прямо в душу. Орис оказался щекастым коротышкой. Его макушка едва доставала до шеи Хаш Эйлиш, доспехов он не носил, морщин на лице почти не имел, а глаза высматривали не столько глубины душ человеческих, сколько — чего бы пожрать.
— Граф, мы все здорово проголодались! — Выкрикнул Орис вместо приветствия. — Я-то надеялся, вы встретите нас хлебом-солью!
Виттор Шейланд измыслил очень изящный ответ, но Орис перебил его на полуслове:
— Да шучу я, милорд! Жрать-то хотим, но еще полчасика потерпим. Давайте обниматься!
Без тени стеснения генерал всунул своего коня между Джо и графом, и потянулся к милорду ручонками.
— Отставить, — бросил Джоакин и вскинул Перст Вильгельма.
— Будет вам, сир, — успокоил его граф. — Славный Орис просто любит объятия.
Генерал дотянулся, обхватил графа за плечи и пару раз хлопнул по спине.
— Только не зовите меня Орисом, добрый граф. Я устал убеждать лордов, стихоплетов и герольдов: мое имя — Хорис.
— Правда?.. — не сдержался Джо.
— Истинная. Всю жизнь был Хорисом, пока не угораздило меня скрестить мечи с Первой Зимой. Летописцы с поэтами решили, что созвучие имен повеселит слушателя: сошлись, значит, на ратном поле Ориджин и Орис. А может, просто не любят букву хе. Чем только она им не угодила? Хвоя, ханти, хек, холодец с хреном, хороший. Отличная же буква! Словом, я — Хорис, а если на закатном наречии, то и вовсе Хорис-деш.
Все притихли, сбитые с толку его речью. Генерал еще разок хлопнул графа по плечу:
— Едемте в город, милорд, а то кушать охота.
По ходу движения к замку генерал вел беседу с графом, или, вернее сказать, трепал языком. Хаш Эйлиш присоседилась к Джоакину:
— Рада видеть вас не менее живым, чем прежде.
Он задрал подбородок:
— Я не из тех, кто умирает без крайней надобности!
Она живо заинтересовалась:
— А что вы сочли бы крайней надобностью?