Страница 159 из 344
Разбудила графиню ни свет, ни заря и выволокла на утренние упражнения — во имя Праматери Сьюзен. Погоняла по набережной, заставила приседать и прыгать, окунула в бодрящую морскую воду. Графиня вспомнила, как купалась в проруби с братьями, как хорошо было в детстве — понятно и просто. Села на песок, закрыла лицо мокрыми волосами и так и осталась на пару часов.
Карен подкинула Нави еще десяток чисел — исписала ими его простыню и наволочку. Он бросил беглый взгляд и сказал, что глупо со стороны Карен — заниматься счетом деревьев, беседок и отдыхающих на лавочках. В такое сложное время следует посвящать умственный ресурс более важным задачам.
Карен подсунула графине пачку бумаги и «Голос Короны», попросила переписать. Сказала, что деньги на исходе, «Голос» желательно продать, но очень хочется оставить копию. Графиня прилежно писала три часа к ряду. Труд умиротворил ее, морщины на лице разгладились. Карен уже стала праздновать успех, но ахнула, заглянув в листы. То была не копия «Голоса», а покаянная исповедь интриганки, сгубившей себя, мужа и дочь. Карен отняла листы и сожгла — нельзя хранить такую улику! Глаза графини наполнились слезами: «Так сгорела моя жизнь…»
Карен вытащила Нави на прогулку в самый солнечный час, повела вдоль пляжа, на котором нежились несколько довольно миловидных барышень. Невзначай заговорила о том, как боги выбирают себе женщин и где знакомятся с ними? Какие каноны красоты приняты в подземном царстве? Счел бы Нави привлекательной, например, вон ту худощавую брюнетку? Нави с запинкою ответил, что среди богов приняты некоторые… хм… магические ритуалы знакомства, невозможные в подлунном мире.
— Вы знакомитесь с помощью Предметов?! — поразилась Карен.
— Некоторым образом, да.
— Но вы же можете просто подойти к девушке, представиться ей…
— С какой целью?
— Ну, сударь… для начала, хотя бы побеседовать.
— Но я уже беседую с тобой! Ты хочешь от меня отделаться? Так и скажи, я пойду почитаю о кайрах. Хозяин дал мне занятную книжицу.
Помимо тщетности всех попыток, Карен сильно задевал тот факт, что друзья даже не замечают усилий, прилагаемых ею. Впервые за двадцать лет она решила проявить участие — и что же? Ни благодарности, ни даже внимания!
Карен придумала новый план. Среди ночи она разбудит спутников и прошипит жутким шепотом:
— Протекция окружила дом! Нужно бежать!
Графиня и Нави вылезут через окно по веревке из простыней, а Карен останется в номере и выкрикнет им вслед:
— Я задержу их! Ждите меня у сухого дерева ровно полчаса! Если не приду — поминайте Карен!
В трехста ярдах от гостиницы как раз имелось высохшее древо весьма драматического вида. Там Карен и догонит спутников, они бросятся на шею своей спасительнице, а она скажет, что никакой облавы не было. Возможно, графиня выдерет Карен несколько пучков волос, но зато ее старания будут замечены, а злость всяко лучше беспробудной тоски.
Карен приступила к исполнению ровно в полночь. Заранее открыла окно, привязала простыню к ножке кровати, а затем зашептала:
— Вставайте скорее! Облава! Дом окружен!
Мученики, уставшие от нелегких дум, проснулись не сразу. Пришлось повысить голос и потормошить их. Наконец, они очнулись и уяснили ситуацию.
— Протекция?.. — буркнула графиня. — Что ж, может, это к лучшему. От судьбы не убежишь.
— Миледи, вы должны жить! Хотя бы ради дочери! Спускайтесь по простыням и бегите!
— Странная идея, — проворчал Нави. — Наши окна прямо над парадным входом. Слезем — попадем в лапы тем, кто стережет двери.
— Но это единственный шанс! Мы должны рискнуть!
— А еще, ты не задвинула щеколду.
— О, боги! Я забыла! Сейчас задвину.
— Связала простыни, но забыла запереть дверь… И чулки не сняла, будто даже не ложилась…
— Просто спала в чулках! Я неряха, как ты знаешь.
— Но тепло же. Три ночи спала без чулок, а теперь вдруг — в чулках?..
— Какая разница, сударь! Спасайтесь! Протекция вот-вот…
— Карен, ты нас разыгрываешь?
Тогда она не выдержала. Что поделать, всякому терпению есть предел.
— Да, тьма сожри! Я надеялась хоть чем-то… Разве мне приятно смотреть, как вы чахнете, будто ландыши в пустыне? Думала, хоть что-нибудь выдернет вас из болота! Страх плена, радость спасения, мое самопожертвование… Но нет, любая романтика вам чужда! Лишь бы ныть и тосковать!
Они притихли, потрясенные такою вспышкой.
— Карен… мы не хотели обидеть… Мы ж не знали, что ты из лучших побуждений…
— Они не знали, как же! И просила-то немного: слезть по простыням, ждать у сухого дерева! Неужели так сложно? Взяли бы да поверили на слово! Но нет, нужно доискиваться: почему щеколда, почему чулки?.. Вы — бог черствости, а не навигации!
Карен втащила обратно треклятую простынь и шлепнулась лицом в подушку.
— Ваша истерика, миледи, не делает чести… — виноватым тоном упрекнула графиня.
Нави сказал ей:
— Шшш, — а сам подошел к Карен: — Прости, пожалуйста. Я не успел просчитать твою реакцию… Зато я знаю, чем тебя порадовать.
— Меня? — Карен нервно хохотнула. — Да я — луч солнца на вашем фоне!
— Гляди, я купил свежий «Голос Короны». Еще сам не прочел до конца, но уступаю. Уверен, что тебе понравится.
Карен сунула «Голос» под подушку и велела Нави отстать. Он ушел в свою комнату. Графиня поворчала о том, как на Севере не любят истеричек, от слова «Север» впала в ностальгию, щедро хлебнула ханти и завалилась спать.
А к Карен сон не шел. Она аж кипела от обиды: это ради них я, подумать только!.. Меня-то кто утешает? За двадцать лет — никто, ни разу! А я всеми силами, от чистой души… И для кого?! Бестолковая интриганка, дремучая медведица… Про второго и говорить смешно!..
Карен встала, схватила «Голос» и свечу, вышла под живописно сухое дерево — должен же хоть кто-нибудь! — зажгла огонь и стала читать. Она не надеялась развлечься, даже наоборот — хотела подольше сберечь свою злость. Читала лишь затем, чтобы почерпнуть новостей для общения с людьми завтра, когда она плюнет на спутников и пойдет искать новых знакомств.