Экстрасенс разбушевался

«Линкольн» плавно выкатил за ворота. Оглянувшись, я заметил, как в микроавтобус запрыгивают кубинцы. Без охраны мы не ездим. Происшествий по пути не случилось, я благополучно довез Вику до клиники. Там ее приняли выскочившие санитары. Усадили в кресло на колесиках и покатили к лифту. Я успел чмокнуть ее в щеку.

— Возвращайся к детям, — прошептала она. — У меня все будет хорошо.

Тоже самое сказал и акушер, к которому я заглянул.

— Не беспокойтесь, сеньор! — сообщил важно. — У нас лучшая клиника в Аргентине. Мы наблюдали за беременностью сеньоры, та протекала нормально. Все будет, как желали. Отдельная палата, внимательный уход.

— Можно, чтобы с ней находилась подруга? — попросил я. — Жена плохо говорит по-испански. И психологически ей будет легче.

— Не вижу проблем, — пожал акушер плечами. — Хоть в родильном зале. У подруги крепкие нервы?

— Как канаты, — заверил я.

— Тогда все, сеньор, — выпроводил меня акушер. — Извините, но мне нужно к роженице.

Алонсо отвез меня в поместье. Исабель осталась с женой, остальные кубинцы разделились. Двое остались у клиники, остальные сопроводили меня. У дверей поместья меня встретил персонал. Все высыпали из дома и смотрели, как я выбираюсь из машины и иду к ним.

— Все нормально, друзья, — сообщил я по-испански. — Доехали хорошо. Женой занимаются акушеры. Будут новости, сообщу.

— Помогай ей Мадонна! — перекрестилась Кармелита. Ее жест повторили остальные. — Такая добрая сеньора. Я помолюсь за нее.

Она решительно пошла в дом, следом устремились остальные. Ну, а я занялся детьми. То ли молитва поварихи помогла, то ли акушеры знали дело, но ближе к вечеру меня пригласили к телефону.

— Поздравляю вас, сеньор! — сказал незнакомый голос по-испански. — Ваша супруга родила мальчика. Все прошло нормально, ребенок и сеньора здоровы. Завтра сможете их навестить.

— Грасиас, — сказал я и положил трубку. Оглянувшись, заметил устремленные на меня глаза. Диего и его подчиненные, кубинцы, Кармелита с дочкой, даже Алонсо подошел. И когда только успел?

— У меня родился сын, — сообщил я. — Жена и ребенок здоровы.

Люди заулыбались и заговорили наперебой. Мужчины, поздравляя, жали мне руку, Кармелита с дочкой обняли. От них вкусно пахло выпечкой.

— Диего! — сказал я. — Всем выдать месячное жалованье, сверх того, что положено по контракту. Кармелита приготовь праздничный стол. Завершу с детьми, будем праздновать.

Объявление встретили радостными возгласами. Я вернулся в процедурную, где завершил исцеление. К тому времени Кармелита накрыла стол. За ним и собрались. Пили, ели, провозглашали тосты. Аргентинцы в этом деле похожи на русских — праздновать любят и умеют. Назавтра я поехал в клинику. Думал, что буду стоять под окном, как в СССР. Оказалось, ничего подобного. Меня без проблем провели в палату, даже не велев надеть белый халат. И не только меня. По коридору клиники ходили посетители, и их было много. Смеялись, разговаривали, вообще вели себя свободно. Странно. Они ведь могут заразить младенцев. Я спросил об этом у сопровождавшей меня медицинской сестры.

— Ничего страшного, сеньор, — улыбнулась она. — У ребенка, пока он ест материнское молоко, крепкий иммунитет. Если все же заболеет, то поправится быстро. Лучше справиться с болезнями в этом возрасте, чем заполучить их позже.

Любимую я застал лежащей на кровати поверх покрывала. Одета в роскошный махровый халат, на ногах — шерстяные носки. Лицо слегка бледное, но счастливое.

— Здравствуй, милая! — сказал я, поставив у кровати корзину с розами. — Вот, пришел проведать. Как ты?

— Хорошо, — ответила она и, встав, чмокнула меня в губы. — Чувствую слабость, но болей нет. Обошлось без скальпеля и разрывов. Ты был прав: здесь хорошие врачи. И еще мне помогала Исабель. Находилась рядом, пока рожала. Держала за руку и говорила, что все будет хорошо. Не желаешь посмотреть на сына?

— А он здесь?

— Вон, — улыбнулась жена, указав на кроватку у стены. Надо же, не заметил. — Здесь не так, как у нас. Младенцев не несут в отдельную палату, привязав к ножке бирку, а отдают мамам.

Я осторожно подошел к кроватке и заглянул. Сын спал, раскинув в стороны ручки. До подмышек укрыт одеяльцем. Круглое, розовое личико, крохотный носик-пуговка, выпяченная нижняя губка. Светлые волосики на головке. Я привычно просканировал ребенка. Аура ровная, плотная, без пятен. Здоров. Я нагнулся и осторожно коснулся губами лобика сына. Он недовольно сморщился, но не проснулся.

— Правда, красивый? — спросила подошедшая жена.

— Аполлон, — согласился я. — Может, так и назовем?

— Нет уж! — возразила она. — Петей. Помнишь уговор?

Да, конечно. Если будет сын, имя выбирает жена, если дочь — наоборот. Ну, а то, что родится мальчик, знали.

— Петр — хорошее имя, — согласился я. — Царское.

— Скажешь тоже! — хмыкнула Вика. — Разве папа царь?

— В своем доме — да, — заверил я. — Ладно, дорогая. Ты не против, если не пробуду долго? Пациенты ожидают.

— Поезжай, — кивнула она. — Все равно скоро будем дома. Завтра выпишут. Здесь не держат рожениц долго. Это не в СССР…

Так в поместье появился новый житель. Заселение прошло торжественно. Персонал встречал нас у порога дома. Я нес конверт с ребенком, Вика шла рядом, Исабель и кубинцы — следом. Даже Алонсо присоединился к процессии. Подойдя к крыльцу, мы встали.

— Поздравляем вас сеньора и сеньор! — выступила вперед Кармелита. — Мадонна услыхала наши молитвы и наградила вас здоровым мальчиком. Вы уже выбрали ему имя?

— Петр, — сказал я. — По-испански Педро.

— Замечательно! — обрадовалась повариха. — Это имя апостола. Теперь он будет помогать вашему малышу: хранить его и защищать. Вы хорошие люди, и добры к нам. Мы решили подарить вам кроватку для малыша, она стоит в спальне. Я сама вымыла ее и протерла спиртом. Есть постельное белье, матрасик и одеяльце. Осталось только положить в кроватку маленького Педро.

— Грасиас, друзья! — сказал я. — Тронут.