Экстрасенс разбушевался

Однообразное течение будней нарушило приятное событие. Позвонил Серхио и пригласил в Розовый Дом. Намекнул, что меня ждет сюрприз. Я надел свой лучший костюм и поехал. Серков встретил меня у входа. На нем красовался парадный офицерский мундир с аксельбантами и орденами. Это с чего так? Серхио отвел меня в небольшой зал, где стояла шеренга из военных и гражданских. Меня примостили с краю. Серхио попросил ждать и скрылся. Не успел я толком осмотреться и прийти в себя, как в зал вошел Менем в сопровождении небольшой свиты. Был там и Серков. Военные вытянулись, гражданские поклонились, в том числе и я.

— Буэнос диас! — поприветствовал нас президент и разразился речью. Моего знания испанского хватило, чтоб понять: он рад исполнить почетную миссию награждения самых достойных граждан Аргентины. Их заслуги перед государством велики. Сообщив это присутствовавшим, Менем подошел к офицеру в морском мундире, стоявшему с противоположного края, и приколол к его мундиру что-то вроде золотого креста с лучами. Награды он брал с подноса, который нес адъютант. Офицер что-то отрапортовал, типа «Служу Родине и народу», и Менем двинулся дальше. Некоторые награды он прикалывал к мундирам и пиджакам, другие, на ленте, надевал через голову. Постепенно добрался до меня.

— Сеньор Родригес живет в Аргентине недавно, — сообщил присутствовавшим, — но много сделал для нашего народа. Вернул зрение сотням детей, многим — бесплатно. За великие заслуги перед государством принято решение наградить его звездой гранд-офицера ордена Освободителя Сан-Мартина. Сеньор Родригес — гражданин Аргентины, но одновременно является гражданином иностранного государства, так что статус награды соблюден[2]. Склоните голову, сеньор!

Я подчинился. Менем повесил мне на шею большую золотую звезду на голубой ленте.

— Поздравляю! — пожал мне руку.

— Грасиас, сеньор президент! — не замедлил я.

— Вам грасиас, — тихо сказал он и отошел. Вошедшие в зал официанты разнесли бокалы с шампанским. Все подняли их и пригубили, в том числе Менем. После чего президент попрощался и ушел. Ко мне подошел Серхио.

— Понял, за что наградили? — спросил, улыбаясь.

— Да, — кивнул я.

— За случай в клинике было неудобно, — пояснил он по-русски. — Потому нашли повод. Это почетная награда, Михаил Иванович, носите, не стесняясь.

— Вас отметили? — спросил я. — Не забыли?

— Вот, — он указал на многоугольную золотую звезду, висевшую на его шее на красной ленте с белой окантовкой. У входа во дворец ее не наблюдалось. — Орден заслуг второй степени. Вручили в кабинете, чтобы не возбуждать лишних разговоров.

— Но носить можно?

— Разумеется! — засмеялся он. — У меня к вам разговор, Михаил Иванович.

Мы отошли в сторону.

— Президенту стало плохо после встречи с британскими финансистами, — начал Серхио. — Ночью вы его исцелили. А на следующий вечер встретились с одним из британцев. В результате тот умер, — он внимательно посмотрел на меня.

— У него был сердечный приступ, — сообщил я.

— Не могли его спасти? Как президента?

— Я не Бог. К чему этот разговор, Сергей Иванович?

— Просто появились мысли, — улыбнулся он. — Для чего встречались с финансистом?

— Мы давно знакомы. Покойный — эмигрант из СССР.

— Это нам известно, — кивнул он. — А еще он удивительным способом побывал на ряде встреч с главами государств, после которых те умерли. От естественных причин, но подозрительно. Мы тут заинтересовались и нашли факты. Ничего не хотите по этому поводу сказать?

Ох, непрост этот Серхио! Я развел руками.

— Ваше право, — кивнул он. — Как бы ни было, мы вам благодарны. Потому не стали проявлять интерес к одному странному происшествию. Речь об уничтожении банды неподалеку от имения, где вы живете. Попросили полицию не усердствовать в поисках мстителей. Банда ликвидирована? Да. Вот и хорошо. Но мне интересно: почему кубинцы?

— Потому что они лучшие.

— Соглашусь, — сказал Сеорхио. — Но еще вы лечите их детей.

— Также как бразильских и американских.

«Почему бесплатно?» — ожидал я вопроса, но его не последовало. Значит, протекло не у меня. Диего и его людям можно доверять.

— Слышал, что вы скоро станете отцом? — улыбнулся Серхио.

— Да, — подтвердил я.

— Собираетесь крестить младенца?

— Надо бы.

— Крестных подобрали?

— Нет.

— Вот и не спешите, — посоветовал он. — Вы не против обряда в католическом соборе?

— Православной церковью он, вроде, признается[3], — сказал я.

— Как сеньора родит, сообщите мне, — попросил Серхио.

На том и расстались. Из дворца я вышел с орденом на шее.

— Поздравляю вас, сеньор! — выпалил Алонсо, когда я сел в машину. — Это высокая награда. Кто вручал вам орден?

— Президент, — ответил я.

— Менем — умный человек и умеет ценить людей, — заключил водитель. — Я за него голосовал…

Через пару дней я стал отцом. Все случилось неожиданно. Нет, события ждали. Вика наблюдалась у акушера, но от чего-то казалось, что рожать ей не скоро. Я как раз закончил исцелять ребенка, когда в процедурную влетела Исабель.

— У Марии схватки, — сообщила с порога.

— Алонсо с машиной — к дому! — приказал я. — Попроси пациентов подождать — вернусь через пару часов. Пусть их напоят кофе.

На бегу срывая халат, я побежал наверх. Вику застал в спальне. Она сидела на кровати, положив руки на живот, и морщилась.

— Как ты? — спросил я, подлетая.

— Нормально, — криво улыбнулась она. — Это всего лишь схватки, милый. Воды не отходили. Не волнуйся. Я врач, и знаю, как бывает.

— Идти сможешь?

— Да, — кивнула она и протянула руку. — Помогай.

Мы спустились на первый этаж, вышли из дома, я помог жене забраться в «Линкольн». Следом в салон скользнула Исабель.

— Буду с Марией, — сообщила решительно. — Охранять. И еще она плохо говорит по-испански.

— Хорошо, — кивнул я. — Алонсо, поехали!

— Скажи, чтоб не гнал, — попросила жена. — Не хочу, чтобы растрясло.