Экстрасенс разбушевался

Глава 9

9.

Предчувствие меня не обмануло. Алонсо привез утренние газеты, и в них были репортажи о встрече президента с финансистами. Заодно — фотография Менема с гостями. Среди них я разглядел знакомую рожу. Лондонский буржуй стоял с краю и фальшиво улыбался. Сволочь! В подписи под фото любезно перечислили имена британцев. Моего знакомого звали Вильям Джексон. Интересно, он так перевел свои русские имя и фамилию или взял популярные английские?

— Разузнай, где остановились британцы, — попросил я Диего, показав газету. — В частности, вот этот, — ткнул пальцем в фото Джексона.

— Вы знакомы с ним, Мигель? — не удержался от вопросауправляющий.

— Давно. Он русский, как и я.

— Сделаю, сеньор! — заверил Диего, преисполнившись почтительности. У его босса такие знакомые! Знал бы он…

День я провел, как на иголках. Исцелял деток, улыбался их родителям, сам терзался мыслью: что делать? Этот, мать его, Вильям непременно узнает, что обломался. И кто это сделал. Ну, а дальше? Плюнет и уедет? Сомневаюсь. Для таких дельцов потерять огромные деньги, как серпом по яйцам. Знаю эту публику — был знаком с ней в прошлой жизни. Обозначив цель, они идут напролом. Если президента замочил, кто для него целитель? Мелкая букашка, которая сдохнет от естественных причин. Ни один эксперт не подкопается. Бросить все и убежать? Не проблема отыскать, да и прятаться замучаешься. У меня беременная жена…

Надо отдать должное буржую: комбинацию задумал блестящую. Смерть президента обрушит курс аргентинской валюты. Он ее скупит, а потом продаст, когда центральный банк Аргентины начнет тратить резервы. Заработает миллионы долларов. Знакомо. В 1998 году российские банки обрушили белорусский рубль. Скупили крупные суммы, а потом выбросили на рынок. Курс обвалился. Национальный банк задействовал резервы и лишился их, оставшись у разбитого корыта.[1] Без долларов на счетах и с похудевшим на треть рублем. Перед этим те же банки провернули аналогичную операцию с украинским карбованцем и другими валютами СНГ, ограбив молодые независимые государства. Ничего личного, просто бизнес. Излишне объяснять, что банки принадлежали иностранным владельцам или ими управлялись. Технологию грабежа бедных стран придумали не в России.

Перед обедом заглянул Диего.

— Британская делегация живет в «Плазе», — сообщил он. — Мистер Джексон тоже. Но сейчас они встречаются с членами правительства. Во второй половине дня посетят предприятия. В «Плазу» воротятся ближе к вечеру.

— Грасиас, — поблагодарил я. — Попроси Алонсо задержаться. Нужно съездить в «Плазу».

В этот раз Луис навязал мне телохранителя, я не возражал. Посидит в машине, в отеле ему делать нечего — там своя охрана. Ровно в девятнадцать я вошел в холл «Плазы» и направился к портье.

— Мне нужен мистер Вильям Джексон, — сказал, напуская на себя важность. — Он у себя?

— Извините, сэр, — покачал головой портье. — Но британцы попросили не пускать к ним посетителей.

— Нет проблем, — кивнул я. — Позвонить можно? Мы с Джексоном старые друзья.

Он поколебался, но набрал номер на телефоне. Протянул мне трубку.

— Хэлоу, — раздалось в наушнике.

— Здравствуйте, мистер Джексон, — произнес я по-русски. — Это Михаил Мурашко. Мы встречались с вами в Минске.

На мгновение в трубке замолчали. Неужели я ошибся?

— Вы звоните от портье? — наконец спросил он по-русски.

— Да.

— Ждите меня в баре.

Короткие гудки… Я вернул трубку портье и отправился в бар. Кроме стойки там имелись столики. Заказав бокал вина, присел за дальний, пригубил. Вкуса не почувствовал. Кажется, трясусь. Надо привести себя в порядок. Не воевать же сюда пришел и не умирать. Вряд ли лондонский буржуй решится на убийство — люди же кругом.

Он пришел скоро. Деловой костюм, белая рубашка, строгий галстук. Никакого шейного платка как в Минске. От дверей уверенно направился в мою сторону. Ну, так аура у меня какая!

— Добрый вечер, — произнес буржуй, подойдя к столику. — Скотч, — кивнул подскочившему официанту. — Я присяду?

— Будьте как дома.

Усмехнувшись, он занял место за столом.

— Изменился, — произнес, окинув меня взглядом. — Кто открыл вам чакры? Где?

— Вы. В Минске.

Его брови поползли на лоб.

— Обещали стереть память, но вышло по-иному.

— Интересно, — буркнул он.

Официант принес скотч. Буржуй взял и пригубил.

— Что делаете здесь? — спросил, поставив стакан. — Зачем прибыли в Аргентину?

— Жить, работать. Я здесь с марта.

— Убежали, значит, из Союза. Что ж, давно следовало. Почему не в США?

— Не люблю американцев.

— Ваше дело. Как нашли меня?

— Увидал фотографию в газете. Остальное просто.

— Официоз, — скривился он. — Репортеры, фотографы… Для чего пришли ко мне? Хотите в компаньоны?

— Нет, — покачал я головой. — У меня к вам разговор, мистер Джексон. Или… Как вас звали в СССР?

— Не имеет значения, — буркнул он. — Говорите, раз пришли. Но учтите: у меня мало времени.

— Вчера вечером меня вызвали к пациенту. Тот был в коме. Инсульт. Имени называть не буду, но вам оно знакомо.

— И? — напрягся он.

— Я его исцелил.

— Блядь! — он шандарахнул кулаком по столу.

Стоявший перед ним стакан повалился на бок. Скотч выплеснулся и залил столешницу. Буржуй торопливо огляделся по сторонам. На нас не обратили внимания. Посетителей в баре много. Они разговаривали, играла музыка.

— На хрена вы в это влезли?

— Попросили.

— Ну, и что теперь?

— У меня к вам предложение, мистер Джексон.

— Слушаю, — насторожился он.

— Собирайте вещи и летите в Лондон. После чего мы оба забываем о происшествии и о существовании друг друга.

— Угрожать мне вздумал? — прошипел он. — Ты не понимаешь, щенок, во что влез, и какие деньги на кону. Думаешь, приобрел способности, так сам черт тебе не брат? Надо было убить тебя в Минске. Пожалел. Ничего, не поздно исправить.

Аура над его головой сгустилась и потемнела. Я знал, что это означает — тренировался перед зеркалом. Ждать не стал — остановил ему сердце. Благо опыт был.