Экстрасенс разбушевался

— Да, — кивнул я и остановил пробегавшую мимо стюардессу. — Принесите, пожалуйста, бокал и ужин профессору.

— Айн момент! — улыбнулась стюардесса и убежала.

— Извините, что помешал, — сказал Майер. — Но меня мучит любопытство. Этот бедняга с язвой чувствует себя здоровым. Но у него явно был приступ!

— Разумеется! — кивнул я. — Но сначала поедим. Нет ничего хуже, чем беседовать на пустой желудок.

Бокал и поднос с ужином для немца принесли тут же. Я разлил напитки. Вика выбрала шампанское, я и немец предпочли коньяк. Выпили, поели. Курочка, салатик, фрукты. Вкусно. Майер ел, время от времени вопросительно поглядывая на меня. Я делал вид, что не замечаю этих взглядов. Наконец, подносы унесли.

— Прозит! — я поднял бокал с коньяком.

— Прозит, — отозвался он и пригубил. — А теперь могу спросить?

— Пожалуйста, — кивнул я.

— Вы действительно залечили язву этому бедняге?

— Натюрлих! — сообщил я.

— Как можно это сделать, не видя пораженного органа?

— Почему не видя? Вот возьмем вас. На левой голени старый шрам — видимо, ранение. Пострадала кость — оскольчатый перелом. Он зажил, но следы остались.

— Осколок, — буркнул он. — Нашу колонну в 1945-м разбомбили американцы. Вы могли это угадать — я слегка прихрамываю.

— Еще один шрам от операции на животе. Швы видны. А еще рубец на желудке — видимо, следствие резекции.

— Прободная язва, — потрясенно сказал он. — Герр Мурашко, это невозможно! Вы видите меня впервые.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — процитировал я Шекспира в немецком переводе. — Я официально признанный в СССР целитель, герр Майер. Моя компетенция подтверждена министерством здравоохранения Белоруссии. Практикую в трех клиниках в Минске. Основная специализация — детский церебральный паралич. Счет исцеленных мною детей пошел на тысячи. Среди них есть и немецкий мальчик — его привозили в Минск. В настоящее время в составе официальной делегации лечу во Франкфурт. Руководство клиники имени Гете пригласило меня продемонстрировать свое умение. Исцеление от язвы, свидетелем которого вы стали — мелочь. Церебральный паралич куда сложнее. Или слепота.

— Вы исцеляете слепоту?!

— Если у пациента сохранилось хотя бы два процента зрения. Работаю преимущественно с детьми — с ними легче.

— Из Франкфурта вернетесь в СССР?

— Зависит от обстоятельств. Я поработал бы в Германии, но, боюсь, не разрешат.

— Одному — да, — кивнул он. — Но под эгидой авторитетной клиники… Предлагаю, «Шарите». Если все, что вы сообщили, правда…

— Не сомневайтесь, герр Майер! Демонстрация моих умений в клинике Гете убедит даже закоренелых скептиков. Вот увидите!

— Только не оставайтесь там! — сморщился он. — Западные немцы высокомерны. Мы, восточные, проще и открыты для общения. Да и с русскими дружим. Я как раз летал в гости к московским друзьям.

Началась вербовка. Это хорошо. Без куска хлеба не останусь.

— Подумаю, герр Майер!

— Держите! — он протянул мне визитку. — Звоните в любое время.

Я взял и поблагодарил. К моменту посадки «боинга» в Берлине мы прикончили коньяк и заполировали это дело шампанским. Не пропадать же добру! Думаете, немец возражал? Счас! На халяву они пьют, пока не упадут. Вика в этом не участвовала — спала, прислонившись щекой к спинке кресла. С Майером мы расстались тепло. Дружить семьями он, правда, не предложил. Не наш человек…

[1] Билеты на поезда в СССР, кроме заграничных, продавали обезличено. На самолет требовался паспорт.

[2] Спальный вагон, двухместные купе. В описываемое время купить в них билет простому гражданину было сложно. В СВ путешествовало начальство.

[3] В январе 1991 года в СССР прошла так называемая «павловская» денежная реформа. Банкноты достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 годы были выведены из обращения, вместо них выпущены новые. Обмен старых на новые был ограничен, но у ГГ есть кооператив, да и о реформе он знал заранее.

[4] Не беспокойтесь (англ).

[5] Обратно в СССР?