Страница 73 из 83
— Что-то лицо мне твоё незнакомо, — задумчиво протянул Панкратов. — Новенькая?
— Можно и так сказать, — тихо ответила она.
— Зовут как?
— Шварц Виктория Генриховна.
— Так и запишем, — кивнул Коля, занося ФИО девушки в протокол.
Пока он записывал её данные, девушка сидела, не меняя позы, с удивительно прямой спиной и слегка поднятым подбородком.
Если многие её товарки во время допроса порой не знали, куда деть руки, она гражданка Шварц по-прежнему оставалась хладнокровной и невозмутимой.
— Год рождения…
Она назвала. Надо же… а мы, выходит, почти ровесники.
— Давно промышляете этим, с позволения сказать, ремеслом? — продолжил выпытывать Коля.
К чести арестованной, строить из себя дурочку она не стала.
— С год примерно, — подумав, произнесла проститутка.
Коля хотел спросить что-то ещё, но я его опередил. Пришло моё время включаться в игру, и предстояло нащупать тактику ведения допроса. Девушка совсем не походила на тех товарок, которых мы допрашивали до неё.
— Значит так, Виктория Генриховна, вы ведь понимаете, почему оказались у нас? — скорее утвердительно произнёс я.
— Догадываюсь, — впервые на лице допрашиваемой показалось слабое подобие улыбки.
— Не буду читать вам нотации и интересоваться, как вы докатились до жизни такой, — продолжил я, отмечая удивлённую реакцию проститутки на слово «нотация».
Она явно не ожидала услышать его от меня или кого-то из моих коллег.
— Вы, наверное, тоже, как сейчас принято говорить — из бывших? — внезапно спросила арестованная.
Я изобразил на физиономии неопределённое выражение, которое могло обозначать что угодно. Открыто врать девице, пусть даже и проститутке, было как-то не комильфо. К тому же всегда есть вероятность «запалиться» — я не настолько хорошо знал все реалии прошлой жизни и потому мог проколоться на какой-нибудь ерунде.
— Вы сказали — тоже? — вместо ответа заметил я.
— Мой папа когда-то работал в министерстве путей сообщения… Был большим чиновником.
Она нервно усмехнулась, вспоминая.
— И где он сейчас?
— Умер от испанки в прошлом году, — спокойным тоном ответила арестованная.
— Очень жаль.
— За то время, что его с нами нет, я успела с этим смириться, — вздохнула Шварц, а потом внимательно посмотрела на меня:
— Но вы ведь не о моём отце хотите поговорить?
— Конечно, — подтвердил я.
Внезапно меня осенила идея. Я понял, как можно настроить собеседницу на нужный лад. Прямая лобовая тактика в этом случая гарантировано даст сбой. Необходимо расположить гражданку Шварц к себе и настроить на откровенный разговор.
— Виктория Генриховна, хотите чаю? — с радушной улыбкой поинтересовался я.
— Чаю? — Проститутку мой вопрос застиг врасплох.
Она оторопело захлопала глазами.
— Да, горячего чаю, причём, с сахаром, — с той же улыбкой произнёс я и, не дожидаясь ответа, толкнул тоже порядком опешившего Колю в бок.
— Николай, организуй нам всем чайку, пожалуйста.
— Быстров, ты что — офонарел? — прошипел напарник.
Я склонился над его ухом и прошептал:
— Так надо, Коль. Не спорь, пожалуйста.
— Тебе видней…
Сыщик вздохнул и, подхватив пустой чайник, отправился набирать воду.
Пока его не было, мы с гражданкой Шварц немного поиграли в гляделки, изучая друг дружку. При этом я старался вести себя так, словно нахожусь под очарованием собеседницы и вообще галантный кавалер хоть куда.
Вряд ли клиенты Виктории Генриховны демонстрировали джентльменское поведение. Уж я-то на такую публику насмотрелся.
Коля вернулся и поставил чайник на спиртовке. И пусть он при этом ни сказал ни слова, его злой вид говорил лучше всяких слов.
— Вы не переживайте, — вдруг произнесла проститутка. — Я не больная. Вчера была у врача.
— Слава богу! — со смешком выдохнул Коля. — А то я уже боялся, что потом придётся всю посуду три раза кипятить.
Я строго посмотрел на него.
— А что… Я ничего, шучу, — виновато произнёс сыщик. — Сейчас вода закипит и почаёвничаем.
Я нарочно не стал развивать тему, принявшись болтать о пустяках, пока мы не выпили по чашке чая.
Коля, не выдержав, сбегал куда-то и притащил горсть слипшихся конфет, похожих на знаменитую «Дунькину радость» из моего детства.
Виктория Генриховна демонстрировала такие манеры, словно была не уличной проституткой, а как минимум выпускницей из института благородных девиц. Мы с напарником всячески потакали ей в этом, превратив допрос чуть ли не в великосветский раут.
Наконец, когда по моим прикидкам клиент «дозрел», я сделал пробный шар.
— Виктория Генриховна, нам очень нужна ваша помощь…
— Моя помощь?! — чуть не поперхнулась чаем проститутка.
— Да, ваша! — подтвердил я. — Дело в том, что на днях пропала одна женщина. Есть предположение, что её похитили.
Я сделал паузу.
— По нашим сведениям кто-то в Москве поставил на широкую ногу похищение молодых и красивых женщин, которых потом силком заставляют работать в каком-то закрытом для случайных людей доме терпимости.
— И почему же вы решили, что я могу вам помочь? — кокетливо улыбаясь, спросила гражданка Шварц.
По интонации в голосе, я понял — она знает!
— В первую очередь, потому что вы — молодая и красивая, — начал с комплимента я. — Кроме того, у вас обширный круг знакомств. Наверняка кто-то мог… совершенно случайно, обмолвиться при вас не словечком, так хотя бы намёком… Помогите нам, Виктория Генриховна, и мы поможем вам.
— И чем же вы мне можете помочь? — удивилась собеседница.
— Начнём с того, что после нашего разговора вы не отправитесь в камеру, — вступил в разговор Коля.
Женщина поморщилась.
— Там просто ужасно! Этот запах…
Её передёрнуло.
— Не хотите в камеру? — усмехнулся я.
— Конечно! — горячо откликнулась она. — Ну кто ж в здравом уме туда захочет?!