Страница 4 из 6
Оформление оказалось делом выматывающим. Мало того, что я месяц ходила в паспортный отдел как на работу, от меня потребовали медицинскую справку, а онколог отказалась ее дать. "Куда это вы такая больная поедете?" – язвительно заметила она (для нее больные были людьми второго сорта). Пришлось ехать за разрешением в Москву. Перво-наперво мне сделали изотопное исследование печени. С легким любопытством (большего себе не позволяя: бьющееся сердце, замирание, обмороки оставлены в прошлом) я шла узнать результат. На приеме сидели двое молодых врачей. "Вам необходимо сделать повторное исследование. Год назад мы делали вам сканирование на аппарате другой фирмы, возможно поэтому результаты расходятся. Повторим на прошлогоднем аппарате». На второй раз готовила торжественные слова, когда меня спросят. Меня не спросили. "Вероятно, произошла ошибка, у вас все хорошо». "Ошибки не было, меня спасла диета", – скромно заметила я. " Ну что ж, поздравляем», – ответили молодые врачи. Мне очень хотелось поделиться своими соображениями о том, что лимфа – канализация организма и про пищевую специализацию печени и поджелудочной железы… В стенах онкоцентра можно было бесконечно говорить об этом с больными и абсолютно бессмысленно – с врачами. У них совершенно особое направление мыслей…
Больше всего меня волновало в предстоящей поездке: найду ли я в немецком городе одуванчики и подорожники? Во всяком случае я могла на это надеяться. Также была уверенность, что куплю рис и слабая надежда на грибы (кажется, в Германии есть леса?). К счастью, прямо во дворе старого дома, где живут Ули и Петра, я нахожу подорожники и одуванчики и с их помощью продолжаю заталкивать в себя безвкусную кашу на воде. На этот раз я открываю страну заново, ибо все мои интересы, увы, не выходят за пределы гастрономии.
Как говорится, я диетически озабочена. "Гриб? – повторяет за мной Петра, – Ну да, осенью мы иногда едем в лес и собираем…". К сожалению, в ГДР не оказывается рынков, и я не могу купить не только грибы, но даже, на худой конец, кабак или репу. Петра меня успокаивает: "Скоро мы поедем к моим родителям, у них на даче растет фасоль и капуста". Саша живет в параллельном пространстве, он ест вкусную немецкую колбасу, много двигается, много снимает. Мои открытия происходят благодаря огороду отца Петры. Герр Хавлик угощает меня стручковой фасолью (доселе непробованной) и замечательной капустой "кольраби". Он выбирает самый крупный экземпляр, с гордостью окрестив его "суперкольраби", вручает нам, мы везем с собой, через две границы, и торжественно съедаем в Шахтах. Надо сказать, что немцы, как очень цивилизованные люди, с уважением отнеслись к моим причудам. Петра, собирая нас в дорогу, приготовила для меня именно то, что нужно. Урзула, встречая нас в Берлине, припасла специально для меня тормозок с фиолетовой капустой и другой заячьей едой.
Несмотря на все усилия и открытие необыкновенно поддерживающей силы стручковой фасоли, я еле таскаю ноги. Петра смотрит на меня внимательно, готовая сострадать и понимать.
– Лена, скажи… Я – любопытная… Ты – беременна, ждешь ребенка?
– Нет, Петра. Я хотела бы, но нет…
Конечно, я не сказала Петре, что два года у меня нет менструаций, и что за радость наша супружеская жизнь в последнее время. Остальное было видно и невооруженным глазом: как живу, сцепив зубы, как совсем не смеюсь.
Кажется, я исчерпала испытание этого образца – питание крестьян средней полосы допетровской России. Мясо вредно, и значит, в образец не включено. Если люди и болели, то от загрязнения животной пищей. Здоровая – простая еда: каши, овощи (без картошки и помидоров) и грибы. Возможно ли обзавестись ребенком на таком рационе? Нет. Допустим, перераспределение энергии: особая ясность мышления? Работоспособность? Ничего подобного. Слабость и пустая голова с голодными мыслями. Тогда надо менять, но что и как?
Существует ли приемлемый для меня идеал – в прошлом, пусть даже древнем времени, или в какой-либо пространственной, географической точке?
– Среди витаминов есть ключики, которыми все открывается. B1 влияет на углеводный обмен. Потребность в нем увеличивается в холодный сезон. Если в пище много жира, потребность уменьшается. Следовательно, зимой организму труднее справляться с растительной пищей, не зря хочется есть сало. Представляете, какой потрясающе наглядный вывод? Летом нужно есть пищу летнюю, зимой – зимнюю!
– Ты считаешь, не надо на зиму делать заготовок: соленья, варенья, томат?
– Не надо. Разве что – сушить на солнышке ягоды и фрукты.
– Так ты за естественное питание? Не представляю, зачем? – говорят мне, – Мы сидим в теплой комнате, обсуждаем важные проблемы, развиваемся. В противном случае нам пришлось бы много бегать, голодать…
– Смотря какая цель в жизни – может и не стоит. Для меня – единственно возможная тропка, я могу развиваться только так. Но не рыскать – думать. Пища не менее достойный предмет для размышления… Просыпаясь утром, я анализирую свое состояние, пытаясь найти связь с той пищей, которую я ела вчера и позавчера с тем, чтобы выбрать на сегодня и на завтра.
– В таком случае, – подводит черту Вера, – мое питание более естественное, чем твое, так как я не ломаю над этим голову. У тебя скорее – искусственно-естественный вариант…
Мимолетный разговор до или после семинара, который вела Вера. Семинар назывался методологическим. Только досужие люди с журналистским образованием могли ввалиться сюда с надеждой немедленно во всем разобраться. Саша отпал как-то в начале, Лена Яковлева добралась до Щедровицкого. Георгий Петрович Щедровицкий, преподаватель одного из московских ВУЗов, исследовал проблемы научного творчества и создал, как я понимаю, уникальную живую машину – организационно-деятельностную игру – "ускоритель мыслей".
Попавший в поле коллективного творчества участник игры чувствовал себя порой гениальным. Поездка с Леной на игру в Горький была для меня царским подарком. Не первый год я пыталась создать гибрид клуба и театра, для этого поступила в орловское культпросвет училище на режиссуру. Для этого работала с разными кружками, клубом при ТЮЗе. В. клубном общении меня не устраивала внеигровая плоскость отношений. В театре объем и спектр игры требовали жесткой дисциплины. Ни то, ни другое не подходило, по моему убеждению, в чистом виде для детей. В центре моих опытов – организованная игра. Когда Лена сообщила мне тему оргдеятельностной игры в Горьком, я просто подпрыгнула. Проблемы игры! Мой интерес в квадрате! Дело было в начале февраля, следовало подумать перед поездкой о зимней пище.
Поднапрягшись, я сообразила, что животная пища как-то больше подходит к зимней стуже, и примеры из мира зверей тому в подтверждение.
Медведи-шатуны, кабаны. Осмотревшись, я нашла и зимнюю растительную еду: рябина на ветках, желуди, вовсе не пропавшие под снегом. Испробовав кусочек замороженного желудя, я поняла: это откровение Господне. Желудь сразу прогнал слабость, не проходившую от мяса. Второе чудо: во мне шевельнулось беспробудно спящее теплое щекотливое маленькое женское желание. С трудом я наковыряла из-под глубокого снега семь желудей и решила, что на семь дней игры как раз хватит. Когда Лена выразила желание питаться по моей схеме, я в общем согласилась, но предупредила, что желудей не дам. В первое же утро в новом городе я съездила на рынок и накупила еды: кролика, ягоды, корни лопуха, одуванчика (Дикие растения для еды – моя последняя идея перед поездкой, и я не успела запастись в Орле). Мы жевали сухие корни, они казались нам вкусными, варили морскую рыбу и кролика и не чувствовали голода благодаря водовороту игры.
Десятидневный праздник начался двумя-тремя днями докладов, воспринимавшимися как увертюра, затравка к большому действу, в котором поучаствуют все. За эти дни надо было выбрать тему для групповой работы… "Игры на личное развитие участников" – выбрала, потому что игра меня волновала именно как средство необыкновенного преображения души и тела.