Страница 12 из 22
— О, просто уставший скиталец. Я не хотел тебя напугать.
— Да я и не боюсь, — буркнул я и сделал осторожный глоток.
Вино. Судя по ярко выраженному букету — красное, с добавлением каких-то пряностей. Я сделал еще пару больших глотков и чуть не причмокнул от удовольствия. Не очень разбираюсь в алкоголе, употребляю редко. Но уж точно не пил ничего вкуснее.
Я с трудом оторвался от бутылки и вернул ее незнакомцу.
— Нет, нет, оставь себе, — отмахнулся он. — Тебе еще пригодится.
— Спасибо. Так кто вы? Имя-то у вас есть?
— Имя? — рассеянно переспросил он. — Да, конечно. Сколько угодно имен. Но большинство из них ничего тебе не скажет. К тому же, неужели это действительно то, что тебя сейчас интересует больше всего?
— И то верно, — осторожно проговорил я, делая еще один глоток из бутылки. Покосился на дверь в дальнем конце зала. Я ведь запирал ее. Обе двери. Или тут есть еще входы?
Мужик в плаще неотрывно смотрел на меня, разглядывая, будто диковинное насекомое. Взгляд был вроде бы и не враждебный, но какой-то… нездоровый. Еще и глаза разного цвета, я только сейчас заметил эту странность. Правый глаз темный, почти черный, левый — почему-то зеленый.
Кажется, у него с головой не совсем в порядке. Какой-то городской сумасшедший?
— Вы знаете, что творится там, снаружи? — спросил я. — Буря уже утихла?
— Да, почти полностью. Первые часы жатвы самые жуткие. Оно и неудивительно. Ткань мироздания трещит по швам под натиском слепого пожирателя, — он неодобрительно покачал головой и цокнул языком. — Они думают, что приручили его. Что используют его силу в своих целях. Но когда-нибудь они доиграются.
Блин, да что ж ты такое несешь? Точно какой-то сумасшедший. Остается надеяться, что не буйный.
С психами, насколько я знаю, лучше вести себя осторожно, делая вид, что все в порядке. И пытаться вывести их на разговор о чем-то конкретном, приземленном. Поэтому я снова вернулся к теме бури, но перефразировал вопрос.
— Так что думаете — там, снаружи, уже безопасно?
— Безопасно? — снова медленно переспросил незнакомец — с некоторым удивлением, будто обкатывая это слово на языке. — Нет, мой друг. Боюсь, тебе надолго придется забыть, что значит безопасность. Хотя…
Он огляделся.
— Здесь, пожалуй, неплохое укрытие. Если останешься и как следует укрепишь выходы — есть шанс продержаться. День. Может, даже два.
— Торчать здесь я точно не собираюсь.
— Почему? Разве ты не хочешь выжить?
— Хочу, конечно. Но я не могу прятаться здесь до бесконечности. Мне нужно отыскать дочку и бывшую жену, убедиться, что с ними все в порядке.
— Снова боюсь огорчить тебя, но вряд ли с ними все в порядке. Три четверти гелотов гибнут в первый же день жатвы. А из оставшихся еще половина разделяют их участь чуть позже. Увы, это своего рода дань слепому пожирателю. Таковы правила игры.
— Ну, ты накаркай еще! — зло огрызнулся я. Незнакомец окончательно перестал вызывать симпатию. — Для начала я их найду, а там посмотрим. Могу я взять твою лампу? Надо поискать кое-что, а в темноте не очень удобно.
Он пожал плечами и снова принялся наигрывать на своей дудочке.
Я взял лампаду и перенес ее в соседнюю комнату — туда, где до этого видел ряд узких вертикальных шкафчиков, похожих на те, что обычно устанавливают в раздевалках.
Да, так и есть. Раздевалка. Часть шкафчиков занята под всякое барахло, но в трех из них я нашел одежду — более-менее подходящие по размеру джинсы, футболку, какую-то мешковатую толстовку. Даже кроссовки мужские нашлись. Немного великоватые, но все равно это куда лучше, чем ничего. Да и временно все это. Мне бы до своей палаты добраться, а там уж переоденусь.
Я и сам не заметил, как попутно допил вино, подаренное незнакомцем. Пустую бутылку поставил на пол около стены. Опьянения почти не почувствовал — голова немного закружилась, но быстро прошло. А вот чувство голода преследовало все настойчивее.
Самому флейтисту тем временем, похоже, надоело сидеть, и он начал прохаживаться по моргу, тяжело грохая каблуками — так, что по всему залу эхо прокатывалось. В кирзачах он, что ли? Или в берцах каких-нибудь тяжеленных, с набойками…
Когда я вернулся в основной зал, незнакомец как раз остановился рядом с одним из тел, откинул ему простыню с головы. Причем покойника рассматривал все с тем же неприкрытым, искренним интересом — так дети смотрят, которым еще не объяснили, что это не совсем прилично. Хотя, Лиска у меня до сих пор такая. Любопытная варвара…
Воспоминания о дочери снова резанули тревогой. Верить в худшее не хотелось. Да, снаружи сегодня ночью творилось что-то страшное. Но я же, к примеру, выжил. Надо надеяться, что и с ней все в порядке. И если она жива — я должен быть рядом, и как можно скорее.
— Ты все же собираешься наружу? — оторвавшись от своего сомнительного зрелища, спросил мой незваный собеседник.
— Я же уже сказал, — раздраженно отозвался я. — Мне нужно отыскать моих близких.
— Да, да… — рассеянно кивнул он, задумчиво пройдясь между столами. — Но это может немного нарушить наши планы…
Походка у него была какая-то странная — он выгибал спину, смещая центр тяжести чуть вперед. Длинный кожаный плащ, весь в потертостях и прожженных пятнах, скрадывал его фигуру. Но я, почуяв неладное, осторожно сделал шаг в сторону и заглянул вниз, на его ноги.
Так вот почему он так грохочет при ходьбе. Это у него не каблуки.
Копыта.
По спине пробежал холодок. Никогда не верил во всю эту потустороннюю ерунду, но после вчерашнего уже во что угодно поверишь.
— Что-то не так? — обернулся козлоногий, взглянув на меня через плечо.
— Да так… Сдается мне, я знаю одно из ваших имен, — осторожно сказал я.
— Возможно, — он безразлично пожал плечами. — Хотя и вряд ли. Я уже и забыл, когда в последний раз посещал ваш мирок. Да и вообще, посещал ли.
— Что вам от меня нужно?
— Понимаешь ли, в чем дело… — он замялся, задумчиво поглаживая бородку. — Ты очень интересный экземпляр. И сразу же, как ты попался мне на глаза, я понял, что можно заключить отличное пари. Я, знаешь ли, просто обожаю пари!