Коронный дознатчик. Сыскарь

Я уселся на пол рядом с одним из трупов и постарался представить себя камнем. Большим, холодным, ни на что не обращающим внимание и ни о чём не думающим камнем.

Трудно ни о чём не думать, когда в голову лезут то вид ошпаренного лица, то картинки с взрывающимся и вдребезги разлетающимся паровым агрегатом.

Я пытался отогнать эти видения, но, если от лица покойника я как-то ещё сумел отделаться, то зрелище катастрофы настойчиво вламывалось в моё сознание, повторяясь раз за разом и не желая никуда пропадать. И чем больше оно повторялось, тем реалистичнее ощущалось, будто я сам присутствую при взрыве. Под конец мне уже и вовсе казалось, что я ощущаю полыхнувший жар, обжигающий сначала почему-то левую сторону лица и спину, а потом охватывающий и терзающий всё тело.

Причём начиналось это малоприятное видение всегда с одного и того же – с прыгающего перед глазами светлого пятна дверного проёма на тёмном фоне кирпичной стены. Затем всё резко уплывало вправо, словно я оглядывался через левое плечо, и в поле зрения появлялась паровая установка, тревожно парящая из всех щелей, через мгновение взрывающаяся и тут же окатывающая меня нестерпимым жаром.

Раз несколько прокрутилось у меня в башке это кино, прежде чем до сознания дошло – это были не мои мысли, не моё представление о случившемся, а самое настоящее виденье катастрофы глазами очевидца. Это душа покойника транслировала мне в голову то, что её хозяин смог увидеть в последние мгновения своей жизни.

Сработало! Я наладил контакт с душой погибшего! С его, млять, грёбаным биологическим полем!

Вот только, как я не старался, пытаясь увидеть ещё хоть что-нибудь, ни черта у меня не выходило. Либо бедолагу от страха заклинило на этом эпизоде, либо мои навыки медиума не позволяли мне пока что копнуть глубже, раскрутив душу покойника на более ранние воспоминания. А может, и вовсе это было невозможно. Мне ведь так никто ничего и не объяснил, очертив границы новых способностей.

В любом случае, раз с этим усопшим я больше ни о чём договориться не могу, нужно было переключаться на его товарища по несчастью.

Пересел. Расслабился, уходя в окаменевшего себя. Пару, наверное, минут, не видел ничего. Может быть, потому, что не сразу отошёл от воспоминаний предыдущего мертвеца. И ещё от будоражащего разум осознания своих новых сверхспособностей. Это, конечно, не лазеры из глаз, не липучие нити из ладоней и не способность летать. Ну так я и не собирался носиться по улицам в обтягивающем задницу и передницу трико, спасая мир. Побуду простым экстрасенсом на службе у закона. Тем более, раз за это неплохо платят.

В общем, как только я обуздал эмоции и более-менее простерилизовал мозг, смог гораздо быстрее, чем в первый раз, настроиться на трансляцию воспоминаний своего нового «собеседника».

И в этот раз взрыва не было! Я видел чьё-то лицо. Очень неприятное лицо. И очень близко видел. Прямо перед глазами. Крупный, крючковатый зелёный нос маячил перед моим взором, словно гипнотизируя и почти полностью оттягивая внимание от зло сощуренных глаз и слегка шевелящихся губ. Потом губы расплывались в кривой усмешке, частично обнажающей острозаточенные зубы. Лицо уменьшалось, чуть отдаляясь, и в поле зрения попадали вислые лопухи ушей, позволяющие окончательно убедиться в том, что вижу я перед собой соплеменника Яна Флипке. Затем всё начинало темнеть и воспоминания обрывались.

Эти видения я тоже прокрутил через себя несколько раз в надежде расширить их границы. Попытки не увенчались успехом. Но с третьего или четвёртого раза я начал под конец воспоминаний ощущать острую боль в правом подреберье. Словно что-то острое вонзалось мне в

печень. Не самые приятные ощущения. Я даже схватился рукой за бок, успокаивая эти странные фантомные боли.

– Ну что я могу вам сказать, Ваше Высокородие, – в результате обратился я к князю, когда окончательно убедился в бесполезности дальнейших попыток «разговорить» покойника, – сам взрыв я увидел, но причин разглядеть не смог.

– Плохо, – нахмурился князь, даже не выслушав меня до конца, и повернулся к как раз подходившему комиссару: – У вас что, Валяй Силович?

– Посторонних никто из рабочих не видел, – развёл руками комиссар. – И я имел смелость отпустить их восвояси. Единственное, один из них вспомнил, что у погибшего мастера вроде как была на сегодня назначена встреча с посетителем из «трудовиков». И начальник цеха подтвердил, что в правление поступала радиограмма из Министерства Развития о прибытии на завод представителя Трудового Братства. Я специально записал, чтоб не спутать, – Бронев помахал перед нами своим блокнотом. – Проверка условий труда, соблюдения прав работников и всё такое. Но в глаза никто этого представителя не видел.

– Охранник на воротах должен был видеть. Нужно будет проверить, – повернулся князь ко мне.

– Мне кажется, – я указал на труп, – он тоже его видел. Ну и я, соответственно. Не знаете, на заводе есть эльфы?

– На этом нет, – мотнул головой дознатчик, – они не сторонники паровой индустриализации.

– Значит это точно он, – почему-то я был в этом совершенно уверен. – Помоложе вашего Флипке, но такой же носатый и лопоухий. Да, кстати, – припомнил я последнюю бросившуюся в глаза подробность, – левое ухо у него травмировано. Как будто кто-то кусок посерёдке выгрыз.

– Это точно? – нахмурившись, вперил в меня задумчивый взгляд князь.

– Абсолютно, – кивнул я. – И ещё, похоже эльф левша. Пусть ваши эксперты проверят: эльф, мне кажется, пырнул этого товарища ножом в печень.

– Я передам, – мне показалось, что князь остался доволен моими экстрасенсорными изысканиями. Ну да, какая-никакая, а зацепка. Только почему-то лицо дознатчика после моих слов ещё сильнее посмурнело, и мыслительный процесс в его башке закипел с новой силой. Только и выдал нам напоследок с самым серьёзным видом: – Господа, убедительно прошу вас нигде не распространяться об этом. Пусть подробности пока останутся между нами. Валяй Силович, зная вашу любовь к ведению записей, зело настаиваю на том, чтобы они оставались при вас неотлучно.

Когда в котельный зал ввалился наряд жандармов в сопровождении пары деловитых типчиков, тащивших в руках большие пузатые саквояжи, князь быстро раздал им указания и потащил меня на проходную завода. Комиссар, не видя причин торчать на развалинах без нас, устремился следом.

На этот раз сеанс общения с мёртвым сторожем прошёл и вовсе на удивление быстро. Я только успел присесть да попросить присутствовавших там господ жандармов не шуметь, а лучше отойти в сторонку, как информация полилась ко мне в мозг чётким и устойчивым потоком. Не так много её было, но для подтверждения моей догадки хватило вполне. Сторожа прикончил сваливающий с завода эльф, удачно выбравший момент, когда отсутствовали свидетели, но неудачно засветивший мне своё рваное ухо.

– Да, это он, – сказал я вопрошающе уставившемуся на меня дознатчику, когда закончил.

После чего тот отдал ещё какие-то распоряжения жандармам и, торопливо отведя нас с комиссаром к своему пароходу, таинственным голосом заявил:

– Господа, я сейчас отвезу вас домой и ненадолго отлучусь. В свете полученной информации мне необходимо кое с кем встретиться и кое что проверить. Надеюсь, вы не останетесь в обиде за то, что я вас покину. Дело тут назревает государственной важности, и упустить возможность во всём разобраться я никак не могу.

– Понимаю вас, Ваше Высокородие, – кивнул комиссар. – Какие тут обиды. Дела есть дела, а мы уж как-нибудь…

Я тоже не был против подобного развития ситуации. Нужны мне его государственные тайны. Домой, так домой. Тем более и в желудке у меня уже давно жалобно урчало от голода, да и мочевой пузырь достаточно требовательно уже настаивал на близком знакомстве с каким-нибудь местным санитарным узлом.

Глава 7

Когда мы, хапнув очередную порцию дорожной тряски, наконец-то добрались до княжеского дома, моё терпение готово было лопнуть, взорвавшись, в любой момент.