Страница 17 из 61
— Покайся, ты не ведаешь, что творишь, та, что находится внутри — навеки проклята богами…
— Ты идиот? Она просто заболела, да и кроме этого, я её уже вылечила. Ты что, лекарь, что разбираешься в болезнях? Или маг, что разбирается в проклятиях? С чего ты взял, что она кем-то проклята? По каким критериям ты это вообще способен распознать? Как ты можешь говорить то, чего не знаешь?
— Я не имею к этой богопротивной профессии никакого отношения, а вот ты — дщерь, явно знаешь в этом толк.
— Конечно, я — маг и целитель, я уже вылечила и Рисану, и Керис от вируса желтянки. Я именно ЗНАЮ, а не так, как ты, занимаюсь мракобесием, пытаясь сжечь больную женщину. Ты, пёс смердячий, видать, забыл своё место! Власти захотелось, али подсказал кто?
— Где ярл? — вопросила Керис.
— Уплыл за помощью в круг друидов, — послышался голос из толпы.
— Так ты, урод, решил, что такое сойдёт тебе с рук? — посмотрела рыжая девушка на святошу, достав меч из ножен.
Ветер, пробивавшийся сквозь открытые бойницы крепости, гулял в волосах стоявших здесь воинов, и это были все звуки, что сейчас я слышала. Вокруг упала звенящая тишина, а целая толпа людей внимательно рассматривала святошу. И меня, и Керис все здесь хорошо знали ещё с детства, я была тут очень частой гостьей. Вначале я гуляла больше с Керис, а вот в последнее время провожу его с Хьялмаром. Не прямо каждый день, но раз в неделю — точно, а вот этот толстяк явно был здесь пришлым. Его я не помнила. Кто и зачем заслал этого урода к нам, это ещё надо проверить. Хотя тут есть и свои нужные люди. Не моё это дело лезть к ним в их грязное бельё. Мне, конечно, интересно, но не до такой степени, когда это переходит разумную границу.
— Люди! Эти дщери не понимают, что говорят…
Да прям щас, ещё как понимаю, что тут непонятного-то? Тоже мне средневековый ребус.
— О-о-о, очень хорошо понимают, — вкрадчиво продолжила я, медленно подходя к святоше. — Дочь с сыном поехали по делам, отец уплыл найти лекаря в круге, а ты, курва, решил под шумок спалить Рисану, жену ярла?
— А вы? — повернулась я к мужикам, стоящим с факелами. — Как могли вы покуситься на жену ярла? Славные воины? Умные и честные, как могли послушать этот кусок дерьма, — бросила я взгляд на смотрящего на меня с ненавистью толстяка.
Народ начал спешным образом тушить факелы, а я присмотрелась к толпе магическим зрением.
— Ты, ты, вот вы вдвоём, ты, ага и вас трое и ты, подойдите сюда, вы все уже заразились, встаньте вот тут, я вас вылечу, — указала я на тех, у кого в ауре уже присутствовали повреждения.
Те с опаской подошли и их объяло короткое зелёное сияние.
— Всё, свободны. Вы могли почувствовать жар, слабость или головную боль. Сейчас вы все здоровы, можете не беспокоиться, эпидемии не будет. Среди вас нет больше ни одного заражённого.
— Спасибо, Ваше Высочество, спасибо, — народ кланяясь попятился назад.
Вперёд протолкнулся здоровенный детина лет семнадцати от роду. На нём была крестьянская одежда в виде простой льняной телогрейки в несколько слоёв и штанов. На ногах были тёплые сапоги, а на голове простая круглая шапка. Здесь все местные землепашцы так ходили, всё-таки постоянно на ветру, хотя многие уже давно привыкли. Он низко поклонился, сняв шапку, и спросил.
— А у меня тоже слабость и нога болит, Ваше Высочество. Гляньте, а? Не сочтите зазорным.
Я присмотрелась к его ауре.
— Здоров. Ничего у тебя нет.
Вокруг послышались смешки.
— Но как же… у меня же ещё и эта… руку ломит, во.
— Это называется психосоматическое расстройство.
— Психо… чего? — расширил глаза в животном ужасе детинушка. — Это опасно? Я скоро умру, да?
— Симулянт ты, вот чего. Да тебя в плуг вместо быка запрягать можно. Здоров, абсолютно. Шагай давай, — улыбнулась я.
Со всех сторон послышался хохот, меня тут знали довольно хорошо. Слишком часто я тут появлялась, а уж Керис, стоявшая рядом со мной, была до боли знакома вообще всем. Я осмотрела всех суровым взглядом.
— Вот как это называется, а? И не стыдно? Чуть ярл за дверь, а вы? Приходи любой проходимец и делай что хочешь? А вы и уши развесили? Вы, славные сыны Скеллиге.
Я посмотрела на толстяка, прожигающего во мне дырку ненавидящим взглядом.
— Вот ответь мне, что твой храм полезного сделал для всех? Ты ненавидишь чародеев? А вот я — чародейка, я пришла и вылечила людей, остановила эпидемию желтянки, которая без меня выкосила бы сотни, а что полезного сделал ты? Только обирал людей на пожертвования, забивая им головы своими пустыми бреднями? Какая от тебя польза, святоша? — я осмотрела его с ног до головы.
— Вот смотрите, люди, ежели не станет крестьян, сотни и тысячи умрут с голоду. Ежели не станет воинов, вас завоюют, будут грабить, убивать и насиловать. Ежели не станет правителей — воцарится беспорядок и произвол. Но я спрашиваю вас, люди… что станется, если исчезнет вот этот хряк? Кому от того потеря? — я указала на толстяка.
Народ начал шушукаться, переговариваясь между собой. Я дала десяток секунд на брожения и продолжила.
— А я скажу вам люди… ничего не станется, и никто потери не заметит. Точнее, нет, заметят. Те, кого этот свин обирал, очень хорошо заметят. И он, и храм огня абсолютно бесполезны, а даже вредны. Они смущают ваши умы ложью. Они подговаривают вас совершить преступление.
Народ уже начал роптать. Завела я их капитально.
— Есть храмы, которые полезны. К примеру, храм Мелителе, чьи люди подбирают бездомных детей с улиц. Обучают девочек на знахарок, повитух и духовниц. Они помогают людям, они лечат людей, они берут на себя часть их тяжести. Такие храмы полезны. А чем полезен вот этот зажравшийся свин?
— Да багром его по темечку и в воду, — послышался голос откуда-то сбоку.
О, как заговорили, а ведь только что хотели спалить дом с больной женщиной внутри. Психология толпы, а моя бабуля как раз мастак речами заводить людей. Разжечь в них ненависть, надежду или страх, ну или погасить. Меня она тоже учит этим вещам.
— Это завсегда успеется, — ответила я. — Я хочу понять, под чью дудку он пляшет. Сам ли он или по чьей надобности тут языком болтал и ваши умы смущал. Может, были какие умные люди, которые деньгу ему сунули и захотели вашими руками тут власть сменить?
Глазки толстяка забегали. Он начал оглядываться по сторонам, но я не дала ему даже дёрнуться. Мужик упал, парализованный. Керис выступила вперёд.
— Эстан, Норлан. Посадите-ка его на нижние этажи. Пусть охладится, подождёт, когда мой отец вернётся. Потом нужные люди с ним потолкуют.
Мужики подхватили неспособного дёрнуться святошу.
— Ничего, в тёмной он во всём признается.
— Тащи его, мужики.
— Вот курва, чуть до греха не довёл.
Мужика уволокли куда-то явно в подвал, а мы с Керис смогли вернуться.
— Ну ты выдала, Цири, — восхищённо посмотрела на меня девушка.
— Так меня же обучали, — подмигнула я. — Бабушка тщетно надеется, что я стану королевой когда-нибудь.
— А ты чего?
— А чего я? Лечу, омолаживаю бабушку и маму и охраняю их. Чтобы, не дай боги, не случилось так, что мне придётся сесть на этот трон.
Керис улыбнулась.
— Спасибо тебе, Цири. Я тебе должна.
— С ума сошла? Какое должна? Мы же друзья с самого детства, — махнула я рукой. — За что там быть должной? Десять секунд работы. Даже не бери в голову. Давай, вон, я смотаюсь домой, скажу, что всё в порядке. Ты, вон, с мамой посиди, она скоро проснётся, очень кушать захочет. После болячки знаешь, как есть охота? Распорядись, — улыбнулась я.
Когда я вернулась, застала бабушку, сидящую в кабинете и мечущуюся по комнате маму. Ярл и его дети были нашими личными друзьями, а уж сколько деловых связей между нами было. Была бы я на Земле, назвала бы Цинтру и Скеллиге дочерними компаниями, но тут не Земля.