Страница 77 из 94
— Эйвери… труп.
— Пиритс… труп.
— Селвин - тоже.
Роза отмерла и взглянула на отца. Сириус сидел бледнее мела.
— Там кто-то хоть остался, — хрипло спросил он.
— Да, только Крэбб и Гойл остались, они из ведомых, кого родители или знакомые туда притащили, да они и сами не хотели вступать в пожиратели, а вот Яксли я оставила на закуску. Волдеморт у него, но сейчас я уже не успею с ним покончить. Перенесём на завтра.
— Побежишь обратно в Хогвартс? — грустно спросил Сириус.
— Нет, погоди. Я так жить не смогу. Сейчас я сотру всё, что я увидела в воспоминаниях у этого урода у себя из памяти. Не хочу носить это в себе. Вся эта грязь… мне даже думать о таком противно, а они это делали, и некоторые, кто избежал тюрьмы, до сих пор продолжали делать.
Роза присела в кресло, сконцентрировалась и весьма надолго замерла неподвижно. Сириусу казалось, что какие-то тиски отпускают его дочку, атмосфера давления, обречённости, ненависти вокруг постепенно рассеивалась, а поднялась с пола вновь та самая весёлая и улыбчивая Роза, которую он так хорошо знал.
— Всё, я побежала, пап, — улыбнулась она. — Спасибо тебе, — она чмокнула его в щёку, вновь надела мантию-невидимку и на лестнице послышался топот шагов.
Сириус посмотрел на труп Каркарова, привязанный к пыточному устройству и тяжело вздохнул.
— Я тоже так хочу… раз… и всё забыл, — улыбнулся он.
После чего встал, очистил комнату от останков и пошёл наверх. Домой он пришёл уже в час ночи, и именно сегодня Лили ни слова не сказала своему мужу на то, что он слегка выпил.
*** Конец POV. ***
В постельку под бок к подруге я прибежала только после очень тщательной ванны. Целый час я успокаивала себя, псионикой дочищая все негативные эмоции после чтения мыслей у Каркарова. Гермиона на меня очень внимательно посмотрела, но, тяжело вздохнув, ничего не сказала. Надо будет с ней обязательно объясниться. Это не дело скрывать от своей практически возлюбленной такие вещи. Не хочу потерять её доверие, однако клятву я с неё всё же возьму. Только чтобы никто не смог из неё ничего достать, ни зельями, ни легилименцией.
На следующий день с самого утра совы буквально забросали всех выпуском ежедневного пророка. Свою статью мы с Гермионой читали вместе, в нашей гостиной. На завтрак мы сегодня не пошли.
Статья во весь разворот сообщала, ну, в общем-то то, что я уже и так знала. Так быстро данные просочились как раз потому, что довольно большая часть этих моральных уродов отбывали абсолютно заслуженные сроки в Азкабане. Естественно, когда у них в тюрьме ни с того ни с сего из ниоткуда взялись совсем незапланированные трупы, всполошились все, особенно сейчас. Я ведь помню, что собственными руками снизила давление на заключённых со стороны дементоров. Казалось бы, для них условия содержания лишь улучшились, откуда же тогда такой падёж? Этого не знал никто.
Этой ночью умерли очень многие известные и нашумевшие пожиратели смерти как в Азкабане, так и за его пределами, многие, но не все. Авроры и корреспонденты были озадачены тем, что этим же утром в министерство пришёл ничего не подозревающий мистер Гойл, живой и здоровый. В общем и целом, список имён всё ещё уточняется, но многие из них стали полнейшим шоком, а уж когда вскрылось, что Долорес Амбридж тоже имела тёмную метку и была близка к министру, кресло под ним сильно зашаталось, но главное всем стало понятно, что такой напасти, как пожиратели смерти, можно больше не опасаться.
Была я немного невыспавшейся, хотя и приняла бодрящее зелье. Да, полагаю, один раз в году такое можно себе позволить, ведь я ни в коем случае не собиралась этим злоупотреблять.
— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросила меня Гермиона, помахав перед моим носом газетой.
Я тяжело вздохнула и кивнула. Как я отлично знала, Гермиона дурой не была. Она и до этого могла сложить два и два, а розовые очки она забыла в том подвале перед первым курсом.
— Расскажу всё, вот только клятву мне дашь. Это чтобы тебя не прочли и зельями не смогли воздействовать.
— Хорошо, но я хочу знать, ты должна рассказать, ты обещала, — уверенно кивнула подруга.
Ну я и рассказала. Да и смысл запираться после клятвы? Рассказала и про демона, и всё, что она наблюдала в большом зале, и про то, от какой незавидной участи я невольно спасла всех участников и всех судей турнира. И про то, кто и зачем бросил моё имя в Кубок Огня, и про то, как я это узнала, и про Волдеморта, и про то, как я его убила и как уничтожила все его крестражи, и про то, что эти пожиратели уже запланировали массовый побег из Азкабана, и часть о том, что и почему происходило, и о том, сколько людей они запытали до смерти.
Бедная Гермиона от глубины открывшейся правды просто не могла поверить в то, что я ей рассказала. Почти каждый момент поражал её несказанно. И то, как я смогла расправиться с демоном, и то, как обезвредила Волдеморта, а уж про моё перерождение... это совсем повергло её в шок.
— Такой серьёзный, солидный человек, директор школы магии Дурмстранг, и оказался такой мразью, — задумчиво сказала подруга.
— Да уж… наш тоже не образец честности. Старичок Дамблдор скорее всего тоже имеет целый склад с любовно начищенными до блеска скелетами. Он на этой войне тоже солидно нагрелся и с точки зрения репутации и с точки зрения денег.
— Сумасшедший дом этот магический мир. Я вначале ещё думала тут работать, устроиться куда-нибудь, но теперь весьма благодарна тебе за то, что надоумила меня сдать школьные экзамены. Магия — это очень хорошо, и я уверена, что я буду ей заниматься и пользоваться везде, вот только оставаться жить и работать в магической Англии я не хочу, — грустно сказала она.
— Знаешь, я тоже. Магический мир, он такой… ограниченный. Как резервация, куда маги сами себя согнали, а люди тут какие-то… они не желают меняться, не желают адаптировать новшества, которых появляется всё больше и больше в обычном мире. Скоро компьютеры будут уже везде, а маги так и останутся в девятнадцатом веке.
— И что будет? — спросила Гермиона.
— Думаю, скорее всего — война. Развитие технологии пойдёт настолько быстро, что видеокамеры будут на каждом шагу. Причём видеокамеры автоматические. Таким память не сотрёшь. Магов обнаружат и начнут пытаться захватить для собственной выгоды, предположив, что такие люди — одиночки. Не думаю, что всё это кончится добром.
Гермиона зябко поёжилась.
— И что же делать?
— Выходов только два: либо геноцид, хотя бы частичный, либо интеграция.
— Геноцид кого кем? — удивилась Гермиона.
— А тут уже зависит… кто будет более расторопным. Ты ведь понимаешь, что парочку “Империо” на руководителей стран, и они сами, без чужой помощи, развяжут войну всех со всеми.
— И что ты будешь делать? — спросила меня Гермиона.
— Начну с того, что добью тот огрызок Волдеморта, который остался, и ещё одного пожирателя, а дальше… дальше я кое-что нашла в древних книгах.
— Что-то, что поможет с войной? — в надежде спросила девушка.
— Можно и так сказать. Межмировые порталы сидов.
— Э-э-э, ты хочешь сбежать? — удивилась подруга.
— Ага, самым постыдным образом.
— Но… а как же люди?
— Тех, кто нам дорог, заберём с собой.
— А остальным помочь?
— Гермиона, ты меня с кем-то путаешь. Я не какая-то там героиня…
— А как же…
— Плевать на то, что понаписали эти идиоты обо мне.
— Ну да, а что насчёт демона…
— Вынужденная мера, — оборвала я её на полуслове, — он сам первый напал.
— А все пожиратели?
— Да они меня вообще собрались в жертву принести, они же больные на голову.