Страница 30 из 94
— То есть выходит, что, в общем-то, все маги в некоторой степени некроманты по-твоему?
— Те, кто этому не учились — нет. Они только потенциально способны исполнить некоторую часть ритуалов, но не все. Ну, так и необученные маги потенциально способны творить чары, но, если их не научить, они так ничего и не смогут. Но вот чужие души недосягаемы для всех, кроме истинных магов смерти, как я. Я способна и чужую душу менять, но пока в весьма ограниченных рамках. Теперь более понятно?
— Да, выходит, что Волдеморт, по сути, некромантом или, как ты называла их, магом смерти не был?
— Нет… ни тогда, ни сейчас, — сказала я, — сейчас его основной огрызок уже не маг, он вообще, как я и сказала, не настолько силён, как ему все приписывали. Посильнее простых магов, но не что-то ужасное. Ну вы ведь его не так давно и сами видели. Так вот, вернёмся обратно. Ритуал крестража это ритуал над своей собственной душой. Он отделяет часть ментальной, чувственной и магической оболочки души человека и намертво связывает её с неким артефактом или другим предметом в материальном мире. Обычно, когда человек умирает, его связь, которая канатом привязывает его к собственному телу — рвётся, и его начинает сильно тянуть глубоко в высшие слои астрала, где его душа и обитает до момента своего перерождения. Если человек сумел отделить часть своей души и поместить её в предмет нашего мира, этот предмет служит как бы якорем в нашем мире и тянет его душу обратно, не давая уйти на перерождение.
— Господи, погоди, малышка… ты хочешь сказать, что Волдеморт создал такой крестраж? И что он не умер? — удивилась мама.
— Да, мамочка, и создал он их пять плюс ещё сам его призрак, это шесть. Пока их не уничтожить, его душа не покинет этот мир. Весьма незавидное существование.
— Шесть, — в шоке прошептала она, закрыв рот руками. — Так, получается, при помощи этих крестражей можно обрести бессмертие?
— Нет, нельзя. Начнём с того, что предметы, как и тело человека, можно уничтожить, и поэтому крестражей уже не шесть. Два мы с Сириусом уже уничтожили, а третий я нашла и уничтожу буквально после этих каникул. Он в Хогвартсе. Ещё один — находится у Люциуса Малфоя. Там самая большая часть души Волдеморта, буквально половина. А насчёт бессмертия… таким способом бессмертным стать нельзя. Этот путь — полнейший идиотизм.
— Почему? — чуть успокоилась мать.
— Сейчас объясню, — отпила я немного чаю. — Если говорить с чисто технической точки зрения, крестражи есть у всех без исключения и это — наше тело. Наше физическое тело выступает этаким якорем, который удерживает структуру нашей души близко к слою физического мира, там, где нормальная душа не хочет держаться и старается отделиться и подняться повыше… ну это у нормальных, здоровых психически людей, однако, как видите, бессмертных тут нет, почему?
— Как только тело стареет или другим образом разрушается, связь души и тела рвётся, и душа улетает, как ты говорила, в высший астрал, — сказал Сириус.
— Ты всё верно понял, мой юный ученик, — задрала я нос и поводила пальцем в воздухе улыбаясь.
И тут же снова получила щелбан по носу.
— Эй! Опять?
Я соскочила с колен Сириуса и перебралась на колени матери, обняв её за шею, а оттуда показала ему язык, на что он рассмеялся.
— Так вот. Теперь вернёмся к состоянию Волдеморта. Его призрак в бестелесном состоянии десять лет гулял по лесам и полям, пытаясь восстановиться, но для того, чтобы имелась возможность как-то взаимодействовать с этим миром, человек должен иметь физическое тело. Душа является управляющим органом человека, а физическое тело является как бы глубоководным скафандром, без которого душа не способна взаимодействовать с нашим миром и учиться.
Обычно такое тело достаётся человеку от рождения за счёт самого механизма перерождения, готовую к рождению душу притягивает и закрепляет в теле сам этот механизм, а вот у Волдеморта так теперь не выйдет. Он, можно сказать, выпал из системы, и механизмом перерождения он не воспользовался и своего тела больше не получит. Но, как вы видели в начале года, он сумел найти дурачка, на котором сумел паразитировать. То есть он нашёл чужое тело для себя, к которому смог прицепиться. Такое тоже возможно в некоторых случаях.
Имеется несколько путей получить себе собственное тело без обычного перерождения, однако везде ему нужна будет внешняя помощь. Либо кто-то должен будет вырастить гомункулуса или кадавра, либо при помощи магии смерти прирастить его душу к мёртвому телу, чего сам он, во-первых, не умеет, а во-вторых со своим огрызком он сделать не сможет, ну или вот как с Квирреллом. Единственный его более-менее нормальный шанс, это если найдётся такой идиот, который сварит кучу зелий и сделает несколько ритуалов, чтобы вселить его в кадавра. По-другому никак, ведь других истинных магов смерти кроме меня я тут не видела, а я уж точно не стану ему помогать с вселением в чужое тело. В общем, глупый шаг с его стороны был. Он обрёк себя на существование хуже смерти. И ни туда, и ни сюда.
— И что же делать? — задумчиво спросила мама.
— Если закончатся физические предметы, удерживающие его душу в этом мире, и тот оставшийся огрызок будет ни к чему не привязан, его моментально унесёт в высший астрал, и там он полностью растворится, ведь его вихри - чакры повреждены и не являются цельными и обычное перерождение пройти не могут.
— Ты знаешь, где все эти предметы?
— Да, конечно, ведь у меня — его память, — постучала я пальцем по виску. — Всё, что делал он, теперь знаю и я. Первый крестраж мы нашли дома у Сириуса и уничтожили уже давно. Второй мы нашли в хижине Гонтов в Литтл Хэнгелтон и тоже уничтожили. Очищенные медальон Слизерина и воскрешающий камень должны лежать у меня в комнате. Я тебе потом покажу их. Ещё один — диадема Рейвенкло, лежит сейчас в Хогвартсе. Я смогу поглотить этот крестраж сразу после праздников. Ещё один это дневник самого Риддла, и находится он у Люциуса Малфоя. Этим дневником я озабочусь в следующем учебном году.
По мере моего рассказа мама начинала всё больше нервничать и прижимать меня к себе, однако то, что я весьма близка к разрешению этой проблемы, её порадовало.
— Солнышко, а как же ты думаешь отнять у Люциуса этот дневник? — спросила меня она.
— Если ты помнишь, все знания Волдеморта теперь есть и у меня. Это включает в себя и знания о его метках.
— Погоди… ты ведь не хочешь сказать… — широко раскрыл глаза Сириус.
— Ага, именно, у меня в рабах ходит самая богатая часть магической буржуазии. Я смогу Люциусу просто приказать принести мне этот дневник и приказать никому об этом не говорить, — моя зубастая улыбка была максимально хищной, — и этот павлин поскачет выполнять мой приказ, а иначе — сдохнет.
— Ох, я хочу на это посмотреть, — ухмыльнулся Сириус. — Люциус на дерьмо изойдёт, когда узнает, — расхохотался он.
— Сириус! Следи за выражениями при детях! — всполошилась моя мама.
— Только с самым последним крестражем я не знаю, что делать, — грустно сказала я.
— А что с ним? И где он?
— Он в Гринготтсе, в хранилище Лестрейнджей. Это такая небольшая чаша Хельги Хаффлпафф, — руками показала я размеры. — Этот дегенерат явно не стеснялся поганить бесценные артефакты великих основателей.
— Н-да… задачка, — сказал Сириус.
— Нет, ну в принципе этот призрак никому особо не нужен. Где-то там он себе летает… ну и пусть себе летает. Вон в Хогвартсе же полно призраков. Летают себе и никому не мешают, кроме Пивза. А в таком ослабленном виде он никому опасен не будет, а если он мне на пути встретится, с моими силами я смогу выдернуть его душу даже без того, чтобы достать чашу Хаффлпафф.