Страница 65 из 85
Чиновники пугали детей блокировкой магических способностей. Это вообще возможно было осуществить только до достижения детьми определённого порога силы. Не знаний, не возраста, а именно силы. После этого никакой ритуал блокировки ни проведённый против воли, ни с согласия, не позволит эти силы заблокировать. Потому не было никакого смысла законным образом привязывать магическое совершеннолетие к определённому возрасту. Ну да, естественно, что давно было высчитано, что у большинства юных магов порог силы будет преодолён приблизительно в пятнадцать-шестнадцать лет, а в семнадцать ядро полностью заканчивало своё развитие. Однако в богатой магической истории бывало много случаев серьёзного отклонения что в одну, что в другую сторону. Именно поэтому Министерство брало на себя такую прерогативу, как выдача аттестатов. Ну и соответственно, после того, как Министерство этот документ тебе выдало, больше это самое министерство к тебе никаких вопросов иметь не могло. А уж если учесть, что у них у самих сейчас творилось, они бы с нас сейчас пылинки сметали, а Дамблдора как источник своих бед, с которых начались скандалы и расследования, да и учитывая, что и до этого Министерство и Дамблдор не находились в добрых и соседских отношениях, гнали бы ссаной тряпкой.
После того, как мы покинули школу, Гарри в основном готовился к последнему туру соревнования, изучал магию со мной и тренировался. К лету, когда Гарри исполнится шестнадцать, мы хотели попробовать посетить его манор, который был закрыт согласно завещанию.
Периодически с Гарри связывался Сириус, с которым он общался, но особенной теплотой или пониманием эти отношения не отличались. Сириус как был когда-то малолетним мажором, так им и остался. Двенадцать лет заключения в Азкабане не прошли для него даром. Наслоились несколько вещей: и проклятия, многие столетия висящие на роде Блэк, и обучение в Хогвартсе, где добрый дедушка Дамблдор, не переставая, ездил по мозгам малолетним дебилам. А поверху это было заполировано Азкабаном и дементорами. Вот и выходил сам Сириус с лёгкими, ну, а где и с тяжёлыми сдвигами по фазе. Особенно это сильно выделялось, когда он начинал дебильно шутить и сам над этим смеяться своим лающим, каркающим противным смехом. Я, конечно, предлагала всё исправить: и алтарь с источником исправить, и мозги ему вставить на место — но он очень активно был против. Ну, а я-то что? Я насильно всех счастливыми делать не нанималась. Не хочет? Ну и не надо. Такая же ситуация, как с Лонгботтомом.
Хотя там было немного лучше, ведь с расследованием дело всё же продвинулось, и они смогли поймать и допросить нечистых на руку медсестёр, но дальше этого дело не пошло. После того раза я тоже высказала Невиллу, что есть вероятность, что титул регента рода Лонгботтом мог стукнуть в голову его бабке, Августе. Когда был жив её муж и сын, никаких шансов на управление родом она не имела. Как только Фрэнк был бы излечен, её бы лишили даже того временного и эфемерного названия регента рода, и то, что она и не собирается ничего делать по поводу их болезни, как раз и указывает, что главенство над родом ей дороже собственного сына. Особо лезть в это я не хотела. Так… зёрна сомнения посеяла, намёки дала, а дальше пускай сами решают свои проблемы.
После нашего ухода из Хогвартса стало гораздо легче. Мы тренировались, устраивали дуэли, и Гарри учил всё новые и новые заклинания. То, что на последнем этапе, скорее всего, и разрешится всё, он понимал. Ведь это теперь последний и единственный шанс что-либо сделать Гарри, после этого, застать его где-либо ещё можно будет только случайно.
Мне приходилось буквально насильно отрывать его от учёбы для того, чтобы погулять вечером хоть несколько часов. Раньше без моих накопителей он истощался гораздо быстрее, но теперь силы его были практически бесконечны. Такое рвение в учёбе мне очень нравилось. Казалось, что Гарри понял серьёзность своего положения и то количество пробелов в знаниях, которые он имел, а потому старался он очень сильно. Видя такое рвение, хотелось поощрить это, и я поощряла. Ох, как же я поощряла. Я даже ходила при этом слегка косо некоторое время. Как ковбой, который долго ездил на своей лошади. Вот и на мне ездили. Всем людям надо отдыхать, и это закономерно. Я вытаскивала Гарри и в обычный, и в магический мир. Когда по дискотекам, когда просто прогуляться на природе. С этой стороны мы ничем не отличались от обычной молодёжи и могли позволить себе некоторую беззаботность.
Мы шли, прогуливаясь по магическому кварталу во Франции, когда на меня спикировала сова с очередным приглашением выпить чаю и поговорить. Надо сказать, такие приглашения приходили ко мне с завидной регулярностью, особенно после статей в газетах с моей мордашкой. Обычная судьба этих приглашений — бумага для растопки камина. Но в данном случае, некто меня приглашал на беседу прямо тут, в очень престижном ресторане в частном кабинете. Тут таких было несколько, и они полностью гарантировали неприкосновенность своих клиентов. Ведь у них было несколько десятков боевых магов, постоянно дежуривших. Глупца, посмевшего навредить кому-либо в их заведении, ждала облава всех этих хорошо обученных боевиков.
Предлагалось мне обсудить, цитирую: «очень выгодное для нас обоих предложение».
Пожав плечами и глянув на Гарри, который уже прочитал письмо, я сказала:
— Ну что, делать всё равно нечего, а это тут за углом. Я ничего опасного вроде не чувствую.
— Ну пойдём, посмотрим, что им надо.
В отдельном кабинете, куда нас провели, нас угостили дорогим обедом, пока мы ждали прибытия нашего собеседника. Собеседников оказалось двое. Один был толстый, плюгавый с вытянутым лицом, второй был его почти полной копией. Он с неким нездоровым вожделением смотрел на меня.
— Чего это с ним? — спросила я.
Оказалось, эти два клоуна были чистокровными аристократами из Франции. Прочитав газеты, эти клоуны решили осчастливить меня своим предложением. Уродец хотел подложить меня под своего сына. Именно поэтому он так на меня и смотрел.
— Мадмуазель Грейнджер, всё будет организовано по закону. Я выкуплю ваш контракт у местного Министерства, и вы станете суррогатной матерью для моего сына. Вы очень сильная волшебница, а значит, и ваш ребёнок в моей семье станет сильным.
Я смотрела на этих идиотов с полнейшим покер-фэйсом, и не понимала, я что, сплю? Я даже потихоньку ущипнула себя. Может, я совсем с ума сошла. Гарри, зная меня, даже побледнел и слегка отодвинулся, чтобы его случайно не задело, когда кровь и кишки будут разлетаться по комнате. Но мне сейчас не хотелось убивать сотню абсолютно ни в чём не повинных людей, ведь всё это помещение под их защитой, и начать тут драку автоматически означало, что мне придётся перебить их всех.
— Меня одно удивляет, — проговорила я.
— Вы, видимо, имеете в виду моё предложение, но поверьте, согласно законам магической Англии и магической Франции, всё легально, и сделать вы ничего не сможете.
— Нет, меня не это удивляет, — ответила я, переводя свой взгляд с толстячка на капающего слюнями идиота. Они, конечно, представились, но я из принципа не запоминала их имена.
— А что же? — уже с неким нетерпением спросил этот клоун.
— Меня удивляет, почему такого дебила как ты никто ещё в бетон не закатал, — совершенно спокойно ответила я.
Толстяк застыл в ступоре, а я спокойно отпила вишнёвый сок из бокала, глядя на них магическим зрением. Да эти клоуны только слегка сильнее сквибов. А уж проклятий на них понавешано. Видимо, всё это им на голову и давит, чтобы делать такие предложения.
— Что? — с непониманием переспросил он.
— Я говорю, что только абсолютно полный идиот с суицидальными наклонностями будет выдавать мне такие предложения.