Страница 10 из 80
— Молодой хозяин, Вы помните меня? — ответила мне она.
Я нахмурился и очень серьёзно сказал:
— Химари, запомни, никаких хозяев, никаких «мой господин». Ты часть моей семьи. Огромная часть. Я с тобой бок о бок прожил больше, чем со своими родителями, — после этого я улыбнулся и прижал Неку к себе: — Насчёт вспомнил, давай я тебе расскажу всё, что я вспомнил.
Я гладил свою кошечку по огромным кошачьим ушкам, рассказывая свою историю и то, что происходило: почему я временно потерял память и как я смог её восстановить. Заодно рассказал в подробностях о прошедшем дне.
— Вот такие дела, Химари. У тебя есть вопросы?
— А кто была та девушка, которую Вы только что отругали?
— Ты… ты отругал, давай на «ты» и по имени, Химари, — ответил я, — это Ринко Кузаки. Она дочка соседки. В детстве соседка присматривала за мной после смерти родителей. Оказывается, они назначили ей месячное пособие, которое она частично получала в виде зарплаты и частично как деньги для закупки продуктов. Как ты понимаешь, в подруги ко мне Ринко себя банально назначила, не спрашивая моего мнения. Она очень громкая, крикливая и стервозная девушка. Я давно хотел порвать с ней общение. Ты кушать хочешь? — спросил, я улыбаясь.
— Ня, — расплылась в счастливой улыбке Химари.
— У меня как раз со вчера ещё рыбка осталась, пойдём? — спросил я.
Химари кивнула, глядя на меня, и, встав, запахнула своё кимоно, которое было на ней прямо сейчас. Пока мы спускались по лестнице, я внимательно разглядывал её.
— Г-господин? — сбиваясь с шага, произнесла Химари.
— Не господин, а Юто, и можно даже без суффиксов, — поправил я.
— Юто, почему т-ты меня так рассматриваешь? Ты х-хочешь меня? — спросила Химари, поплотнее запахивая своё кимоно.
— Ну, начнём с того, что конечно же да, естественно, я хочу тебя. Блин, Химари, да ты себя в зеркало видела? Это же надо быть либо полнейшим импотентом, либо заядлым гомосексуалистом, чтобы не хотеть тебя. Да и то, скорее всего, все импотенты резко бы излечились, а гомосексуалисты вернулись бы на правильную сторону, глядя на тебя. А когда ты выпускаешь свои ушки и хвостик, ты становишься настолько милой и желанной, что просто кошмар. И да, я знаю, что это твоя боевая форма Аякаси. Но что ты хочешь от семнадцатилетнего подростка? Да я сейчас хочу всё, всех и всегда. Так что, если бы я вдруг начал отнекиваться и говорить, мол, нет, я тебя не хочу, это было бы распоследним враньём. Да, я тебя хочу и не стесняюсь этого. Но я рассматривал тебя не поэтому. Я вчера ночью подлечил твои раны и поправил энергетические каналы прохождения маны, поэтому я хотел спросить у тебя, как ты себя чувствуешь?
— Х-хорошо. Даже стало заметно проще ощущать свою энергию, — удивилась покрасневшая Химари, — и раны мои затянулись.
— Это замечательно. И ещё раз спасибо тебе, что защищала меня всё это время.
Я уже выложил и рыбку, и мясные продукты в тарелках на стол и начал выкладывать закуски к чаю.
— Надо будет за продуктами сходить, — задумчиво сказал я, — и в банк зайти. Неясно, кто до сих пор распоряжался моими деньгами. Но первым делом, — я потрогал свою голову с торчащими волосами, которые составляли непонятно чего. — Причёска — не причёска. Больше похоже на паклю для прочистки дымовых труб как по консистенции, так и по стилю. Надо бы это сменить, что думаешь?
Девушка хихикнула, а потом в голос рассмеялась.
— Ты прям как девчонка рассуждаешь, — сказала она, внимательно разглядывая меня.
Я пожал плечами.
— Да я и был девчонкой много раз. Да и до этого мира тоже был девчонкой. Я тебе ещё одежду могу помочь подобрать и косметику, если захочешь. Сегодня в школу уже не пойду, скажусь больным. Надо отдохнуть и провести ещё несколько ритуалов.
— Какие ритуалы? — спросила Химари.
— В первую очередь мне надо довести своё тело до нормального боевого потенциала: подключить метаморфизм и заместить все кости, мышцы, органы и даже кожу. Я знаю, как точно должно быть. У меня уже есть как бы своя боевая форма. Тебя я тоже прокачаю.
— Ня? — забавно прижала ушки к голове Химари.
— Какая же ты милая, Химари. Особенно когда ты вот так ушками делаешь, картина умильная донельзя, — улыбнулся я.
— Н-не надо меня смущать, молодой мастер, — потупила взгляд девушка.
— Ладно, — хлопнул в ладоши я, — так вот. С тобой тоже надо провести ритуалы. Тебе надо распрямить магические каналы во всех формах, и аккуратно достроить твои облики, чтобы ты могла переключаться между ними гораздо быстрее. При этом возрастёт проводимость магических каналов. Заклинания и техники у тебя будут получаться лучше. Нужно будет спрятать и перестроить твоё ядро на мягкую, нейтральную ману. Так, в тебе никто не распознает Аякаси, и ты не будешь пользоваться энергией яки, она вредна для разума: подтачивает и разрушает его. Плести заклинания всегда легче именно нейтральной энергией. Она тоньше, удобней и позволяет выплетать более мелкие и незаметные плетения, тогда как та сила, которая сейчас в тебе, грубая и неподатливая, а также, можно сказать, своенравная. Потому, наверное, Аякаси предпочитают бить сырой силой либо силой своей стихии. Кроме этого мне надо провести ритуал по переносу моего мышления полностью в ментальную сферу. Тебе такой тоже сделаем. Сейчас часть мыслей у меня возникает в мозге этого тела. Это достаточно медленно и неоптимально, всё равно все мгновенные решения принимаются в ментальном теле. Мозг должен заниматься только и исключительно нуждами физического тела. Всё остальное будет обрабатываться моим ментальным слоем. Последнее, что я хочу сделать, — это убрать твоё впадение в боевую ярость.
— Но как? Это отличительная черта всех баканэко, — удивилась Химари и даже подалась вперёд.
— Да, я заметил, почему именно так, если хочешь, я покажу.
— А как?
Я обошёл стол и встал рядом с ней, взяв её за руки. Собрав все релевантные воспоминания и свои выводы по этому поводу, я аккуратно толкнул их в разум Химари. Она закрыла глаза и стала просматривать мои воспоминания, а я любовался ей и гладил её ушки.
Очнувшаяся кошка явно не была против того, что я её гладил. Она посмотрела на меня и спросила:
— А так изменить всё, разве это возможно?
— Конечно возможно, магия духа и не на такое способна. А как, ты думала, я смог встроить в свою душу огромный искин и пространственный карман?
— Да с такими методами можно встроить в душу и целый мир.
— Можно, это называется домен. Встраивается не сам мир, он находится где-то в пространстве. Встраивают якорь, указывающий на мир. Но это довольно сложно, а главное, зачем тогда в мирах перерождаться? Если создашь свой домен, будешь сидеть там безвылазно. Мне ещё не настолько скучно жить, — улыбнулся я. — Ну что, идём?
Я достал из кармана вход в переносной дом и провёл Химари внутрь. Ритуалы для меня и Химари заняли весь день, и к вечеру мы оба были уставшими. Выбравшись наружу, пообедали остатками еды и пошли спать. Хорошо, что завтра выходной и в школу не надо.
Кошка теперь была мало похожа на Аякаси. Её источник почти закончил своё преобразование в источник нейтральной маны, а Аякаси баканеко, постоянно сдерживающая себя от ярости даже неосознанно, наконец смогла расслабиться.
Всё, что я успел сделать перед сном, — это накинуть на дом хиленькую защиту, чтобы не могли залезть и разбудить, да приготовить чай перед сном. Спать мы завалились вместе, обнявшись, а я попросил, чтобы Химари ни в коем случае не убирала свой хвостик и ушки, от которых я тащился.
На выходные у меня было назначено очень много дел.