Страница 68 из 92
***
Элора вышла в гостиную, одетая в банный халат и с полотенцем на голове. Логмир сидел перед экраном телевизора и смотрел мультфильмы. Его забавляли эти двигающиеся картинки, и особенно ему нравился Том и Джерри. От просмотра именно этих мультиков он периодически начинал дико хохотать.
Лод Гвэйдеон сидел в глубоком кресле с ногой, закинутой на ногу, и что-то чиркал в своём блокноте обыкновенной шариковой ручкой. Таких блокнотов лод Гвэйдеон купил под сотню, а ручек — целую коробку. Ему очень понравился такой способ ведения записей, и он собирался одарить ими своих соратников. Прямо рядом с ним стоял его доспех с прислонённым к нему мечом. Гений Каабассианских кузнецов проявлялся и тут. Когда человек покидал свой доспех после нажатия нескольких скрытых рычажков, тот был способен свободно стоять, не падая.
Креол уселся за столом, внимательно вглядываясь в свой посох, беззвучно бормоча что-то одними губами, общаясь с недавно найденным союзником. Информация, предоставляемая старым демонологом, до сих пор подтверждалась, хотя Элора предполагала, что это не Креол нашёл союзника, а сам Тивилдорм нашёл Креола.
Этот человек в своё время был главным в Совете. Это было ещё до того, как курс политики серых резко сменился на подчинение Лэнгу. Тивилдорм был главой ещё в те времена, когда серая земля не только не подчинялась Лэнгу, но и обучала ныне запрещённым под страхом смертной казни наукам, таким как демонология. Сам Тивилдорм и был самым сильным на тот момент демонологом, и, если бы не предательство и преступный сговор остальных членов тогдашнего Совета, им бы он и оставался. Теперь же всё, что от него осталось, был кристалл Танзурита, драгоценного камня, в котором и содержалась удерживаемая в этом мире душа демонолога.
“Вот ведь Волдеморт недоделанный. Не нравится он мне”, — подумала про себя Элора. Наконец, сеанс связи закончился, и Креол откинулся на спинку кресла и вздохнул.
— Ну как? — спросила Эль нейтрально.
— Просто замечательно. Много новых сведений. А у тебя как?
— Совет двенадцати почти поголовно исчез, остались только Яджун Испепелитель, Руорк Машинист и Квиллион Дубль.
— Это отлично, Эль. Мне в руки попала очень важная информация. Завтра у нас битва с архидемоном! — заявил Креол.
— А архидемон тут откуда взялся? — застыла в шоке Элора, а её ушки встали торчком.
— Серые Колдуны протащили. Он способен преодолевать печати Мардука лишь ненадолго, и чем дольше он тут находится, тем больше слабеет. Это один из самых мощных, самых сильных архидемонов Лэнга, но тут он будет ослаблен. Идёт он туда же, где были мы, в Закатон, к Султану Земли.
— Какая… интересная информация, — ответила девушка, и оба мага оскалились в предвкушении.
***
Йемеш Солнечный и Стефаль Прекрасный светились гордостью, они заслужили огромную честь, получив приказ лично из рук Совета двенадцати. Им выпало сопровождать посланника древних, Нъярлатхотепа. Архидемон Лэнга, сильнейший из сильных, сейчас имел вид высокого, чёрного человека, однако в любой момент мог буквально взорваться огромным количеством пастей, ложноножек, челюстей, клешней и когтей во всех возможных направлениях. В родном Лэнге он предпочитал всегда оставаться тем, кем являлся на самом деле, истинным ползучим хаосом, но в других мирах придерживался маскировочной формы. В ней проще — даже великого Посланца Древних, способного прыгать между мирами, словно блоха, Печати Мардука тянули обратно.
Здесь, в Закатоне, вдали от удерживающего портала, он чувствовал себя очень неуютно — Лэнг стремился затащить обратно покинувшего его демона. Да, он мог сопротивляться зову Печатей годами, если не десятилетиями, но это означало усиливающуюся с каждым месяцем боль и слабость. Нъярлатхотеп не завидовал демонам, призываемым колдунами — как же им, должно быть, мучительно разрываться меж двумя силами, тянущими в разные стороны!
За всё время экспедиции архидемон почти не разговаривал с колдунами. Он ограничивался краткими фразами, когда требовалось что-нибудь приказать или ехидными комментариями по поводу действий или высказываний колдунов. Сразу было видно, что человеческий род не вызывает у Нъярлатхотепа ничего, кроме насмешек — низшие существа, в Лэнге используемые лишь в виде пищи, о чем с ними можно говорить?
Тем не менее, он оказался поразительно осведомленным о многих аспектах человеческой жизни. За все время путешествия (они перелетели океан на вемпирах, высадились в Мертвых Песках, рядом с границей Кай-Хемеала, ехали с попутным караваном, а в самом конце просто шли пешком) он ничем не выдал, что не принадлежит к человеческой расе. На Йемеша и Стефаля местные жители смотрели с неприязнью — серые колдуны везде вызывают схожие чувства. На Нъярлатхотепа — всего лишь с подозрением, как на любого подозрительного типа, якшающегося с серыми. Того, что он демон, никто так и не понял.
Йемеш и Стефаль дважды предлагали своему предводителю как-нибудь ускорить передвижение. Те же вемпиры перенесли бы их через горы в несколько раз быстрее. Но по каким-то непонятным причинам архидемону было очень важно проделать этот путь на своих двоих. С самого приземления он шел пешком и словно бы что-то считал про себя, время от времени проводя какие-то измерения собственными пальцами. Причем результаты Нъярлатхотепа совсем не радовали — он морщился и тихо ворчал.
— Нет, это не подойдет… — наконец пробормотал он. — Слишком трудно будет про…
Он оборвал сам себя на полуслове, заметив, что колдуны жадно прислушиваются. Архидемон Лэнга сухо рассмеялся.
— Вперед, рабы, — приказал он, вступая на висячий мост.
Нъярлатхотеп гнал серых без роздыха, ежесекундно комментируя их человеческую медлительность. Йемеш и Стефаль устало плелись, не произнося ни слова. Время от времени они утоляли жажду вираром — особой магической настойкой, придающей сил. Тем не менее им ужасно хотелось вздремнуть или хотя бы немного передохнуть. Однако попросить об этом они не решались.
— Владыка, разрешите задать вопрос? — пропыхтел Йемеш.
— Чего тебе? — не проявил особого интереса Нъярлатхотеп.
— Я не понимаю одного момента в священных книгах. Там написано, что принцип Азаг-Тот представляет собой концепцию бесконечного стремления вовнутрь. А принцип Йог-Сотхотх выражается в общепринятой “Звезде Хаоса” с лучами, идущими изнутри вовне как “всепроникновение”, если учесть, что из компилятивных источников мы видим, что Йог-Сотхотх – Врата. Построение термина существование-не существование Йог-Сотхотх и Азаг-Тот базируются на принятии того, что Метавселенная по большому счету непознаваема до конца, но все же в некотором роде “сотворена”, и Азаг-Тот, а равно и Йог-Сотхотх являются актуализациями единого божества — непознаваемого, разделенного и в то же время вечно разделяющегося…
— Это в самом деле написано в ваших священных книгах? — недоуменно перебил его Нъярлатхотеп. — Я не понял ни слова.
— Да… Это основа нашего поклонения… поклонения ВАМ, Владыка…
— Чушь какая-то. Тот, кто это написал, был сумасшедшим или идиотом.
Колдуны удивленно переглянулись. Все это Тахем Тьма преподавал как непреложную истину, угрожая смертью любому, кто усомнится хоть в одной букве. Дети серых зубрили эту концепцию чуть ли не с рождения — она составляла основной принцип господствующей религии. Однако Нъярлатхотепу виднее.
Оба колдуна уже порядочно устали, однако продолжали переставлять ноги, не смея выказать неповиновение владыке древних. Прямо перед ними маячила спина этого ползучего ужаса, и последние несколько часов это было всё, что видели двое колдунов. Нъярлатхотеп успел удалиться от них на несколько десятков метров, постоянно подгоняя их. Тем неожиданней было то, что посланец древних встал как вкопанный. Приподняв голову, колдуны увидели, что прямо поперёк дороги стоят двое, мужчина и девушка. Оба — обычные люди, как показывал их внутренний взор. Ни капли искусства в них не было, и тем удивительней был тот факт, что их сопровождающий встал вот так.