Речной лорд .

— Сказала, что невесту я найду на юге, среди журавлей. Я тогда посмеялся, посчитав, что она бредит — она и тогда казалась старой. И лишь потом, женившись на девице из Крейнов, сообразил, что все так и оказалось. У них в гербе золотые журавли и ходят слухи, что когда-то Крейны могли обращаться в этих птиц. Значит, и ты хочешь заглянуть в будущее, Эд?

— Верно, — Роман не видел смысла отрицать очевидных фактов.

— Милорд, вот она, — к ним приблизилось несколько гвардейцев. Берик Львиный Убийца бережно придерживал за плечо маленькую, считай карлицу, старушку. Ростом она оказалась не больше трех футов, и статному юноше пришлось наклоняться. Беспорядочная копна седых и редких волос падала на худенькие плечи ведьмы. Сквозь них поблескивали слезящиеся красноватые глазки. Вместе с белой, как молоко кожей альбиноса, все смотрелось странновато. Старуха куталась в какие-то лохмотья, и вид имела такой, словно ей уже лет сто ставят прогулы на местном погосте. — Мы насилу отыскали ее в какой-то норе, которую она считает своим домом.

Кокс подвел лесную ведьму прямо к пню. Тристан Ригер по привычке стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Остальные гвардейцы поглядывали на них с любопытством.

— Зачем вы меня потревожили? — захныкала старуха, зябко поведя плечами. — Здесь, наверху, так холодно. Ветер кусается! А внизу, под землей, древние корни греют мои старые кости и мне хорошо. Здесь слишком шумно… — начала она причитать.

— Не бойся, — попытался успокоить ее Роман. — Расскажи, что меня ждет, и получишь теплый плащ и еду.

— Я давно не ела, — старуха неожиданно перестала дрожать и уставилась Роману в глаза. — Но кроме еды мне нужна песня. Нет, две песни. О пятом лорде Риверрана и о Дженне из Старых Камней. Две песни за два предсказания, — она хихикнула. — Для тебя, ставшего хозяином Риверрана, и для вороньего лорда. Да, я его помню... Он приходил сюда.

— Хорошо, ты получишь свои песни, — Роман порадовался, что повсюду возит с собой Раймунда-Рифмача. После песни о том, как Эдмар Талли расправился с непокорным вассалом, Раймунд прославился. А песня разлетелась во все стороны. Ныне ее пели от Дорна до Севера.

— Старые боги неспокойны и тревожат меня по ночам, — старуха вытерла рукавом нос. — Но именно во снах мне открывается грядущее.

— За этим мы сюда и явились. И не можем сидеть здесь до вечера, — негромко поторопил ее Блэквуд. — Что ты можешь нам сказать?

— О, многое… Ворон летает высоко и зрит далеко. Я видела, видела, как он высматривает добычу. Но с востока наплывают тучи, и ему трудно будет их пережить. Берегись старого коня, ворон. И приглядывай за воронятами, через них к тебе придет беда.

— Чертов Бракен, — ругнулся Титос. — Что за тучи?

— Злые тучи. Вы оба их увидите. А больше я ничего не знаю.

— Ладно, — только и сказал Блэквуд. Он сердито замолчал и нахмурился. Роман видел, что услышанное не доставило тому радости. Может и ему не стоит приподнимать покров неизвестного?

— Неужто ты оробел, новый хозяин Риверрана? — вновь захихикала старуха.

Могла ли ведьма что-то о нем знать? Мысль заставила его напрячься, но Роман ее отогнал — никто не будет слушать старуху в таком вопросе, а доказать она ничего не может. Да и не будет, скорее всего. Просто она пугает его, напуская тумана и поднимая собственную значимость.

— Нет. Говори!

— Ты сказал… Во сне я видела, как форель плывет против течения. Она хорошо плывет. Ее движения полны гордости, а поднимаемые волны захлестывают берега. Древние руны покрывают ее спину и бока, и многие идут за форелью — разные животные, всех и не упомнишь. Но впереди её ожидают драконы... Пусть форель семь раз подумает, кого из них выбрать. Все драконы — истинные, но только один из них — обещанный много веков назад принц. Даже непреклонной форели никогда не сравниться с драконом, судьба ее будет поистине горька, если она ошибется в своем выборе. Ошибешься, и в замке твоем поселятся нетопыри и летучие мыши, — все время старуха говорила, закрыв глаза. Теперь она их открыла, и Роману показалось, что из ее красноватых глаз альбиноса на него на миг взглянул кто-то неведомый и пугающий. А ведьма глубоко вздохнула и пришла в себя. Голос ее зазвучал, как и раньше, тонко, с хныкающими нотками. — Вот и все, вот и все… Где мои песни? Выполняй уговор, речной лорд.

— Выполню, не переживай, — Роман поднял руку, подзывая к себе Раймунда. И когда тот подошел, внушительно приказал. — Спой Призраку Высокого Сердца две песни. Про Фрея и Дженни из Старых Камней. Спой хорошо, чтобы она возрадовалась.

— Сделаю, — с самым серьезным видом кивнул Рифмач. При прежнем Эдмаре он вел себя дерзко и часто шутил на грани приличия. Сейчас в его поведении стало куда больше уважения.

— Пусть тебя благословят Старые Боги, — поблагодарила ведьма. Она подошла к пеньку, ухватилась за край, ловко подтянула свое ветхое тельце, перевернулась и села, упираясь двумя крохотными ладошками в древесину.

— Дайте ей еду и плащ, — добавил Роман, прежде чем покинуть холм. Уже спиной он слышал первые ноты — Раймунд достал свою арфу.

— Лорд Риверрана пятый был, кого Фрей старый невзлюбил, — голос певца звучал чисто и громко.

В седле Роман сидел задумчивый и мрачный. Предсказание оставило на душе двойственный след.

Ясно было, о чем говорила ведьма. Форель — это он сам. Руны на ее спине и боках, скорее всего, обозначают Ройсов и их поддержку. А неназванные животные — гербы тех домов и людей, что идут за ним. Драконы так же не вызывали вопросов. Но вот обещанный принц выглядел не к месту. Хотя, может и к месту, учитывая какое сейчас время, но он стал неизвестным фактором, путающим все карты.

Таргариены, особенно покойный Рейгар, верили в принца. Рейгар относил предсказание к себе, а потом и к своему сыну Эйгону.

Обещанный принц… И какого черта он вылез?

Несколько человек претендовали на данную роль. Прежде всего — Станнис Баратеон. Красная жрица Меллисандра продолжала рассылать письма с требованием встать под знамена истинного короля Станниса, доказывая, что он и есть Азор Ахай. Ныне мало кто жаждет поддержать Баратеона, его дела неважны, но в нем течет кровь Таргариенов, ведь он внук Рейлы, дочери короля Эйгона.

Еще один подходящий человек — Джон Сноу, если он действительно сын Рейгара и Лианны Старк. Роман следил за его судьбой, но не особенно сильно — пока ему хватало и собственных забот. Про Джона он знал, что тот продолжает находиться в Сумеречной башне, последней, устоявшей перед натиском одичалых. Старый Денис Маллистер, родич Патрека, на короткое время возглавил Дозор. Но он недавно умер и дозорные должны выбрать себе нового лорда-командующего. Может, Джон им и станет.

Третий дракон — Дейнерис Таргариен. И у нее, в отличие от всех прочих, есть настоящие живые драконы. Целых три штуки. Что если принц из предсказания именно она?

И наконец, юноша Эйгон. Он сам, его друзья, Джон Ройс и все прочие, следом за Мартеллами, признали его полноценным Таргариеном, законным сыном принца Рейгара и его супруги Элии. Что если они все ошиблись и ошибка встанет им очень дорого?

От таких мыслей Роман невольно поежился. Проклятье, как же все стало зыбко. Лесная ведьма сказала свое слово. Лучше бы он его не слышал. Лучше бы ничего не знал. Не зря умные люди говорят, что не стоит знать будущее. Незнание лучше, чем мутное пророчество. Лучше идти вперед смело и твердо, не позволяя отвлекать себя всякими туманными штучками. Напрасно он все же заглянул в Высокое Сердце.

Несколько дней, по дороге к столице, он только и думал о том, правильно ли поступил, признав Эйгона? Он ведь даже его не видел!